— Или спрутом и футом, — проревел владелец «Осы». — Но теперь держись! Больше этого не будет! Послушай, что я придумал. «Лилиан Уомрат» всегда обгоняет «Осу». Но я уверен, что, если шхуной как следует управлять, все пошло бы по-другому. Ты да же не представляешь, какое мучение беспомощно стоять здесь на берегу и видеть, как «Оса» тычется вслепую. Единственное, чего ей недостает, — это крепких рук на штурвале. Итак, мой юный друг, ты поведешь «Осу» до конца пруда и обратно, и, если обгонишь гнусный шлюп, я беру тебя на постоянно.

— Есть, сэр! — ответил Стюарт, перемахнув на борт шхуны и берясь за штурвал. — По местам стоять!

— Погоди, — остановил его владелец «Осы». — Скажи мне, если не секрет, каким способом ты собираешься обойти то судно?

— Поднять все до последней тряпки, — сказал Стюарт.

— Нет уж, уволь! — испуганно воскликнул владелец «Осы». — Только не на моей шхуне. Я не желаю, чтобы ее опрокинуло шквалом.

— Ну хорошо, тогда я перехвачу у него ветер и разнесу из последнего орудия.

— Подлый прием. Это ведь лодочные гонки, а не морское сражение.

— Ну ладно, — согласился неунывающий Стюарт. — Тогда я поведу «Осу» без всяких хитростей, и пусть «Лилиан Уомрат» рыщет по всему пруду.

— Браво! — закричал владелец «Осы». — Желаю удачи!

С этими словами он отпустил шхуну. Свежий бриз тут же надул передние паруса, и шхуна увалилась под ветер, легла на левый галс, изящно накренясь под налетающими порывами, а Стюарт вращал штурвал, упираясь в палубу.

— Послушай! — вдруг окликнул его владелец «Осы». — Ты не сказал, как тебя зовут.

— Меня зовут Стюарт Литл! — что было мочи за орал Стюарт. — Младший сын Фредерика К. Литла из Нью-Йорка!

— Счастливого плавания, Стюарт! — прогудел его друг. — Береги себя и приведи «Осу» в целости и сохранности.

— Непременно! — ответил Стюарт, перекрикивая ветер.

Он был так горд и счастлив, что на секунду выпустил из рук штурвал и пустился в пляс на уходящей из-под ног палубе. Он так никогда и не узнал, что в эту минуту «Оса» едва избежала столкновения со встречным фрахтовым пароходом, у которого вышли из строя машины и палубы залило водой.

Когда гуляющие в Центральном парке услыхали, что одним из парусников правит мышонок в морской форме, они со всех ног бросились к пруду. Вскоре на берегу столпилось такое множество народу, что из полицейского участка прислали полисмена, чтобы он прекратил толчею. Но на его уговоры никто не обращал внимания.

Жители Нью-Йорка любят толкаться. Больше всех суетился владелец «Лилиан Уомрат» — толстый угрюмый мальчишка лет двенадцати по имени Лерой. На нем был синий шерстяной костюм и белый галстук, закапанный апельсиновым соком.

— Вернись! — вдруг закричал он Стюарту. — Заворачивай сюда! Скорее! Переходи на мой шлюп! Я хочу, чтобы ты вел мой шлюп! Обещаю пять долларов в неделю, вторник выходной и радио в комнате бесплатно!

— Благодарю за любезное приглашение, — ответил Стюарт. — Но мне здесь, на борту «Осы», так хорошо — лучше быть не может.

Тут он крутанул штурвал и направил шхуну к линии старта, где в ожидании начала гонок Лерой вертел свой шлюп, тыча в него длиннющей палкой.

— Я буду судить, — сказал человек в ярко-зеленом костюме. — «Оса» готова?

— Готова, сэр! — крикнул Стюарт, приложив руку к бескозырке.

— «Лилиан Уомрат» готова?

— Готова, какой разговор, — ответил Лерой.

— К северной оконечности пруда и обратно! — объявил громко судья. — На старт, приготовиться, пошел!

— Пошел! — крикнул кто-то из толпы.

— Пошел! — закричал владелец «Осы».

— Пошел! — заорал полицейский.

Суда, снявшись с места, двинулись к северному концу пруда.

Над ним носились и кричали чайки, сигналили такси на Семьдесят второй улице, и западный ветер, который пересек половину Америки, прежде чем добрался до Центрального парка, пел и свистел в такелаже, рассеивал брызги по палубам и обжигал щеки Стюарта крохотными кусочками раздробленных ореховых скорлупок, выхваченных вихрем из вспененной пучины.

— Вот это жизнь! — пробормотал Стюарт. — Какое судно! Какой день! Какие гонки!

Не успели, однако, наши парусники пройти и нескольких футов, как на берегу случилось непредвиденное происшествие. Зрители, желая получше разглядеть гонки, все сильнее толкали друг друга и, сами того не желая, столкнули полицейского, так что он полетел с бетонной ограды прямо в пруд. Он шлепнулся в воду в сидячем положении и сразу же вымок до третьей пуговицы на мундире. Вода с него стекала ручьем.

Мало того что этот полицейский был огромный и грузный мужчина, к тому же он только что съел очень плотный завтрак. От него побежали волны и барашки, они пенились и росли, опрокидывая на своем пути все мелкие суденышки и заставляя владельцев парусников вскрикивать от восхищения и ужаса.

Когда Стюарт увидел, что приближается высокий вал, он кинулся к вантам, но было поздно. Вода горой обрушилась на судно, заливая палубу. Она подхватила Стюарта — и перекинула его за борт в воду. Все на берегу решили, что он утонул. Но Стюарт и не собирался тонуть. Он вовсю работал ногами и хвостом и через несколько минут, продрогший и вымокший до нитки, но живой и невредимый, взобрался на палубу шхуны. Когда он снова занял свое место у штурвала, он услыхал приветственные крики и свое имя. Люди кричали на берегу: «Браво, мышонок! Браво, Стюарт!»

Оглядев пруд, он обнаружил, что волна положила и «Лилиан Уомрат», но что судно уже выправилось и следовало прежним курсом недалеко от «Осы». Оно так и шло за ней по пятам до северной оконечности пруда. Здесь Стюарт повернул «Осу», и то же самое сделал Лерой с помощью своей палки. Теперь оба парусника двинулись к финишу. «Гонки еще не кончились», — подумал Стюарт.

Первое предупреждение об опасности он получил, когда заглянул в каюту и увидел, что барометр резко упал. На море это всегда означает только одно — ухудшение погоды. Внезапно на солнце надвинулась темная туча и закрыла его целиком, оставив землю в тени. Стюарт дрожал от холода в своей намокшей одежде. Он поднял воротник матроски и обернул его вокруг шеи. Высмотрев в подзорную трубу владельца «Осы», он замахал бескозыркой и прокричал:

— Надвигается шторм, сэр! Ветер заходит на юго-запад, жестокое волнение, барометр падает!

— Погода не главное! — последовал ответ. — Смотри, что у тебя впереди!

Стюарт всмотрелся в надвигающийся шторм, но ничего не увидел, кроме белых гребешков волн. Мир вокруг вдруг стал холодным и зловещим. Стюарт оглянулся. Позади шел шлюп, быстро набирая скорость и покачиваясь на волнах.

— Стюарт, смотри! Смотри, куда правишь!

Стюарт вовсю напрягал глаза и вдруг прямо перед самым носом шхуны увидел огромный бумажный пакет, смутно вырисовывавшийся на поверхности воды. Пакет был пустой и длинный, с разинутым отверстием, зияющим, как вход в пещеру. Стюарт бешено крутил штурвал, но поздно: бушприт «Осы» угодил прямо в мешок — с жутким шипением шхуна замедлила ход и, хлопая всеми парусами, замерла.

В то же мгновение Стюарт услыхал ужасающий треск и увидел, что нос «Лилиан» вонзился в его парус. Он почувствовал, как от резкого толчка судно дрогнуло всем корпусом — от носа до кормы.

— Столкновение! — заорали в толпе.

Секунда — и снасти парусников безнадежно перепутались.

На берегу радостно завизжали и запрыгали мальчишки. Между тем пакет дал течь и начал наполняться водой.