— Вторжение остановлено! — наверное, в тысячный раз прокричал лысый стражник, обращаясь к горожанам. Он обессилено привалился спиной к стене, уронив копье и щит. — Отряд жнецов теснит неприятеля прочь от города. Как только жрецы доберутся до бога — буря утихнет…

Ни Барталина, ни кого-либо из десятка Ильгар здесь не нашел. Как бы не устал, а своих ребят отыскать был обязан. Он утерся мокрой тряпицей, напился, замотал лицо, как делают степняки, и пошел прочь от спасительного света.

Добрался до мельницы быстро — шел по безлюдному тракту.

Как оказалось, Барталин времени даром не терял. Ветеран собрал внутри крепкого строения три десятка местных жителей, велел завалить вход старыми жерновами. Понаделав пращей из ремней и толстого полотна, бойцы вооружили земледельцев и вооружились сами. Ни топоров, ни копий с собой у жнецов не было, так что встречали они Ильгара с вилами и косами в руках.

— Так я и думал, что вы не воины, а пахари! — прокричал Ильгар, когда Нур и Партлин откатили от двери жернова. — Детей не понаделали, пока я к вам пробирался?

— Понаделали, — пробурчал Барталин. Несмотря на недовольство в голосе, он был рад видеть своего десятника. — Надо же потомство достойное оставить — на вас надежды никакой…

Ветеран рассказал, как они, защищая людей, прикончили двух иарматов. Ильгар вкратце описал свои злоключения.

И вдруг буря утихла.

В один сердечный стук.

Шрам перестал жечь грудь.

Красная пыль осыпалась на землю, резко потеплело. Порывы ветра унялись, солнце залило мир ярким светом.

Не став дожидаться приглашения, земледельцы высыпали наружу. Они смеялись и ликовали, обнимались, плакали от счастья. Раз нет бури — нет и бога, а значит, Сеятель одержал еще одну победу… О цене никто не думал. Время горевать пока не наступило, но радость победителей скоротечна: стоит лишь матери найти на поле боя тело сына или молодой невесте — бездыханного возлюбленного.

Десятник повел бойцов и земледельцев к городским воротам, где собрались стражи, жнецы и прочие, принимавшие участие в сражении. Несмотря на многолюдность, здесь было странно тихо. Все наблюдали за тем, как кого-то осторожно кладут на расстеленный плащ на земле, заботливо накрывают другим. Ильгар не сразу узнал человека. Без доспехов и не в седле Мертель казался маленьким и щуплым. Правая рука в крови и жутко изуродована, бедро стянуто ремнями. Лицо белее мела. Но всадник дышал.

Ильгар подошел к сарлугу. Положил ладонь на холодный и грязный лоб. Спросил:

— Что произошло? Разве ты не хотел остаться в городе?

— Хотел… — тихо проговорил мальчишка. — Увидел, как ты уходишь, и подумал, что тебе потребуется помощь… Но заблудился. Это к лучшему. Я чуть не убил бога…

Он замер. Уставился в чистое голубое небо остекленевшими глазами, последний вздох с клекотом вырвался из груди.

Ущелье изменилось. Над ним тщательно потрудились, пока ученики отдыхали. Исчезли обломки скалы, вразброс стояли сотканные из зеленого света арки, узкий проход, откуда появился медведь, заполняла молочная дымка. Плато покрывала желтая пыльца, имеющая неприятный горький запах. Место наставников полукругом огораживала цепочка из восьми больших лиловых кристаллов. Воздух… Несмотря на вечер, был сухим, теплым, с привкусом дыма разведенного рядом костра… Огромного костра, отчего глаза невольно выискивали в небе парящие перышки пепла. Но кроме Наи этого, кажется, не заметил ни один ученик. Все зябко ежились в своих легких одеяниях, дышали на пальцы и притоптывали босыми ногами в попытке согреться.

— Разбирайте снаряжение и выходите на площадку, — велел Кагар-Радшу.

Воронята услужливо откинули полотно с настила. Поверх рысьей шкуры было разложено оружие учеников. За день до испытаний оно изымалось у них, проверялось на наличие запретных чар и хранилось под строгим присмотром одного из наставников. Одна из многих бестолковых традиций, пришедших из древних времен. В присутствии стольких колдунов кто отважится на обман?

Без суеты, не мешая друг другу, испытуемые разобрали каждый свое оружие. Пристрастия учеников разнились. Закрепляя перевязь на бедрах, Ная не без любопытства наблюдала, как Карей затянула ремни на нарукавнике с метательными ножами, Тэзир с улыбкой подкинул в руке чекан, Кайтур деловито сунула за пояс веер, Витог с сосредоточенным видом взял секиру, Алишта перекинула на спину колчан с дротиками, Сая сжала в ладони плетку, а Арки — пращу.

Призванный внимательно оглядел выстроившихся учеников.

— Задание простое: добраться до противоположного конца ущелья, подняться по скале Мудреца, окунуть правую ладонь в содержимое находящейся там чаши, вернуться назад и дотронуться до одного из кристаллов, расположенных перед вами. Начинайте.

С последним словом кристаллы вспыхнули, отгородив наставников от учеников сетью из светящихся волокон. Это сразу насторожило. С чего бы мудрейшим воздвигать защиту? От кого заслон?

Ученики выхватили оружие, заозирались, приготовившись к бою. Вряд ли все так просто, как утверждал Призванный.

— Забыл упомянуть: тот, кто не успеет справиться с заданием до того, как отгорит закат — будет признан провалившим испытание, — добавил Кагар-Радшу, подхлестнув их к действию.

Следовало шевелиться.

Охватившее пики гор багровое пламя уже начинало темнеть, сползать медленно к земле. Первой рванулась вперед Карей. За ней остальные. Не успели они добежать до середины площадки, как проем одной из арок засиял, и в нем появился богатырского телосложения детина из серого марева с палашом в руке. Хоруг. Воин праха. В пору было застонать. С этим созданием тьмы сталкиваться хотелось меньше всего. Сотворенные из злобы, ненависти и жажды мщения неупокоенных душ, они являлись серьезными противниками, которых практически невозможно победить. Усталости и сострадания не знали, обычное оружие не брало.

Подвох ждали, но от такого сюрприза ученики опешили, сбились с бега. Одна Карей не остановилась, на ходу бросила в воина заклинание оцепенения. Оно ударилось об хоруга и рассыпалось, как дорожная пыль, не причинив тому никакого вреда. Заклинание не действовало! А вот это совсем плохо. Кто-то из учеников решил перепроверить — ударил колдовством еще раз. Бесполезно. От прежней силы у них остались лишь жалкие крохи. Уж не пыльца ли тому причиной?

Хоруг тем временем заслонил Карей дорогу. Отблесками зарева полыхнуло лезвие палаша. Девушка вильнула вправо, но тут засияла другая арка, и в ней возник еще один воин праха. Взмахнул кистенем, устремился наперерез девушке. Двигался хоруг быстро и устрашающе. Вдвоем они взяли Карей в тиски. Брошенные ею ножи пролетели сквозь воинов, утонув где-то в пыльце. Нашла, чем сразить сотворенных из праха, дурище. Витог метнулся на помощь. Секира взлетела в воздух, резко опустилась наискось, подрезая ноги одного из хоругов. Лезвие прошло сквозь прах, не причинив никакого вреда. Воин, как ни в чем не бывало, развернулся, ударил парня кистенем в грудь. Витог проворно отскочил, отклонился, и било только слегка задело его. Но этого оказалось достаточно, чтобы мальчишку отшвырнуло на несколько шагов, приложило спиной об землю.

Тэзир обернулся к Нае с кривой усмешкой:

— А Призванный весельчак. Значит, простое задание, ничего сложного?

Она не ответила. А чего тот ждал, приятной прогулки? Но, когда арки начали вспыхивать одна за другой, выпуская хоругов, не могла не согласиться с его очередным язвительным замечанием:

— Не пойму, мудрейшие смерти нашей желают, что ли?

— А если врассыпную? Может, прорвемся? — предложила Алишта.

— Так они нас тем более переловят, как цыплят, — заметил рассудительно Арки.

Воинов Праха появлялось все больше и больше. Их вполне хватило бы окружить и задавить каждого ученика. Нет, разъединяться было бы ошибкой. И Тезир быстро это смекнул.

— Витог, бегом сюда! Все в круг. Девчонки, за спину! — крикнул он, отступая назад.