А еще она старела. Чары скрывали иссечённое морщинами лицо, побелевшие волосы и выцветшие глаза. Много сил уходило, чтобы сохранять внешнюю привлекательность.

— Доротея, освежи память моим советникам: что представляет собою Лорин. — Тихо приказал Кейн.

— Лорин — пятый мир от Колыбели. — Приятный голос жрицы звучал уверенно и громко. — Богиня создала невероятное количество странных и магических существ. Почти все они были истреблены людьми. Одна Ночь знает, как этим алчным и глупым созданиям удалось покорить весь мир, вытеснить другие разумные расы, довести магию до полной деградации. Эта смесь буквально циркулирует в воздухе, выводит из равновесия.

— Если у нее нет своей армии, почему мы так долго церемонимся с этим миром? — Перебил Дисмас Кин.

— В мире все увереннее процветает язычество, насчитывается около 6 крупных религий и два десятка мелких. — Доротея не обратила внимания на полукровку и продолжила. — При таком положении дел, Лорин утратила контроль над миром уже около двух сотен лет. Ее никто не видел, и — да, у нее нет армии. Оринберг — единственное государство, сохранившее веру в Лорин.

— Не может же горстка верующих так уверенно противостоять Вересу! — Воскликнул представитель ди Герра. — Они — всего лишь люди.

— Люди… — Кейн скривил тонкие губы. — Жадные до всего, что плохо лежит, тщеславные и глупые, как котята. Князю Гевальт следует больше времени уделять своим обязанностям, а не развлекать себя изучением лоринцев!

— Князь убедил нескольких влиятельных вельмож, что союз с верийцами, — их единственный шанс выжить. Мы ждем его послания, мой король. — Осмелился возразить Амос.

Вериец стойко выдержал тяжелый взгляд короля, в комнате воцарилась тишина.

— Я знаю, Амос, что Гевальты преданы мне так же, как вы им. — Король загадочно улыбнулся.

На секунду вериец подумал, что Кейн знает, как Амос время от времени делится тайнами с Лилит.

— Когда мои подданные разгоняют скуку, заводят себе питомцев среди людей, — это их дело. Но древняя кровь священна, — Гевальтам незачем путаться со смертными! Для этого Верес уже создал Лино ди Герра! И чем, во имя Ночи, поможет его интерес к чужакам?

После победы над Невеккет, среди дворянских семейств появились полукровки и новообращенные. Это было особенно не по душе Королю: портить древнюю кровь. Подданные почувствовали недовольство новоявленного бога и спрятали своих бастардов и «трофеи» в родовых замках.

Высокий лысый вериец с кроваво-красными глазами неожиданно появился в дверях кабинета. Это был Мариус, хранитель обрядов и ритуалов, алхимик и сама смерть, если верить его свите.

— Война поистрепала верийскую расу. — С достоинством проговорил Мариус. — Шутка ли: сразить двух богов. А потому, необходимо терпимее отнестись к прихотям своего народа.

Жрец учтиво кивнул Кейну и присутствующим, продолжил.

— Это поможет восстановить войско, крепко свяжет людей с захватчиками и, разумеется, способствует продвижению в моих экспериментах. Эта мера вынужденная: Истинные рождаются редко, а Даром обращения обладают только они. Полукровки почти не заводят семьи с себе подобными, а их женщины умирают во время родов: новорожденные неосознанно стремятся утолить голод душой своей матери. — Тихий, чуть хрипловатый голос Мариуса звучал поучительно. — Мы должны восстановить свои силы, Кейн. Иногда стоит поступиться принципами. Оставь князя в покое. Это обыкновенное любопытство.

Король упрямо поджал губы, но промолчал. Кейну просто нужна была победа. Покорит одно государство, — примется за другое, пока оставшиеся правители не сдадутся на его милость. Но главной целью, конечно же, был источник силы. Изменить его — означало одержать мгновенную победу. Поэтому и был выбран Оринберг. Где-то там пульсировало сердце мира, единственная опора богини Лорин.

Жаркие споры постепенно стихали, на карте появились новые фигурки. Верийцы пришли к согласию и теперь ждали одобрения своего Короля.

— Вы свободны. — Кивнул Кейн. — Окончательное решение примет малый совет.

Его подданные бесшумно покинули комнату. Когда в ночи растворился последний, Король завернулся в свой алый плащ и принялся мерить огромный кабинет шагами: что-то было не так в его мире. Он это чувствовал. Словно камень в сапоге, что-то мешало и раздражало короля!

Мариус внимательно изучал Кейна. С тех пор, как Верес пал, Истинный заменил новому богу отца. Кейн всегда советовался со Жрецом, прислушивался к тому, что говорит вериец.

— Тебя что-то беспокоит? — Прошелестел голос Мариуса.

— И очень многое. — Кивнул Кейн, блуждая взглядом по карте. — В Костяных горах никогда не было такой теплой весны, как сейчас. Гремучая переполнилась и вышла из берегов. Приходится искать места для переправы, чтобы поддерживать связь с другими замками.

— Всего лишь весна. — Пожал плечами Мариус. — Река утихнет, долины зацветут. Что еще?

— Эти сумасшедшие охотники в горах совсем потеряли страх и открыто агитируют смертных на бунт. И все из-за полукровок: их стало слишком много, они не умеют толком контролировать свой голод и убивают без нужды! — Продолжил Кейн.

Ему хотелось высказаться. Даже если Жрец просто выслушает короля, это поможет Кейну проанализировать все, что происходит и найти истинную причину.

— Ты всегда можешь призвать к ответу аристократов, чьи полукровки дозволяют себе слишком много. — Алые глаза Мариуса внимательно следили за каждым движением Кейна.

Король оторвался от своих документов, задумчиво перебрал в руках фигурки, изображавшие солдат того или иного древнего рода.

— Вассалы ди Герра и Гевальтов так же поймали в Костяных горах несколько слуг Сантера. Вытянуть информацию из них не получилось: эти сантерцы давно и долго жили среди верийцев, два, три поколения.

— Пожалуй, это единственное, о чем тебе сейчас стоит беспокоиться. — Кивнул Мариус. — Костяной хребет пропустил чужаков. Значит, кто-то в королевстве давно предает Верес. Магия гор замешана на крови Вереса и его созданий. Пройти незамеченными можно только с чьей-то помощью.

Маледиктус пульсировал в такт его сердца, Кейн слышал каждый шепот на бесконечных просторах Вереса, ощущал каждый вздох живых созданий. Но он не был вездесущим. В его власти сейчас было два мира и оба требовали внимания.

Несущий смерть, его меч, тянул силы из покоренного Невеккета, где все еще пытались выжить аборигены. Кейн оставил их в покое, но, брошенные и покинутые, они быстро стали гибнуть. Поневоле приходилось посещать мир, наводить в нем порядок.

— Ты измотаешь себя, Кейн, — сказал Мариус. — Тебе необходимо назначить наместника в Невеккет, пока ты не решишь стереть его в пыль. Видишь, к чему приводит слишком большое количество обязанностей?

— Я не собираюсь делиться своей силой ни с кем! — Резко ответил король, ибо такое решение означало необходимость создать полубога. Того, кто способен поддерживать энергию существ. Именно такую ошибку совершил Верес. И его отец. И отец его отца…

— Ты не можешь разрываться на два мира! — Рассмеялся Мариус.

Истинный был прав. Стереть Невеккет, — означало лишить себя резервной силы. Но и поддерживать в нем жизнь стоило слишком многих усилий.

— Впереди еще четыре мира, Кейн. Ты должен что-то предпринять.

Кейн знал: каждый из его Малого совета будет рад оказанной чести. Но, подобно отцу, король был склонен к паранойе. Он строго следил за древними Домами.

— Не это тревожит меня сейчас. — Резко прогремел голос короля. — Оставь меня. Я должен подумать.

— Как угодно. — Вкрадчиво отозвался Мариус.

Вериец бесшумной тенью выскользнул из кабинета. Ему было не понятно, что происходит с королем. Не прошло и пяти десятков лет, как Кейн начал меняться. Всегда целеустремленный, сильный и харизматичный, новый бог все чаще замыкался в себе, стал осторожен в своих словах.

Кейн больше не действовал, исходя из своих сиюминутных суждений или желаний. Он будто сплетал паутину, просчитывал вперед последствия.