Нескончаемые цепочки в черных как ночь доспехах и алых плащах маршировали по блестящей, отполированной ногами, ледяной дороге. Перед ее глазами мелькали тысячи и тысячи неутомимых созданий, в голове отголоском шуршали их мысли.

Некогда увиденный во сне символ встречался на каждом щите: две сплетенных буквы из веалора, аббревиатура Сумеречного королевства.

Кейн покинул своих воинов во время битвы и враг, точно ждал этого, показал свою силу. Верийцы отступили, ропот все чаще проносился в рядах новобранцев.

Неизвестность вновь повисла в душном воздухе ее маленькой комнатки. Ей не удалось покинуть Маледиктус, но теперь она ждала ответов. Иначе, зачем Кейн вернулся за ней?

Девушка снова и снова вспоминала ночную дорогу домой. В какой момент она пересекла границу? Если бы знать, как разорвать связь двух миров, — она смогла бы помочь людям. Восстановить этот тонкий мост будет сложной задачей, — эти беспокойные мысли все время вспыхивали в головах солдат. Они торопились.

Почему же Кейн постоянно откладывал тот или иной бой, все время возвращался в Маледиктус? Первое, что она осознала, — время в этом мире бежит гораздо медленнее, чем в Лорине. Дозорный утверждал, что Жанна пропала год назад… в Лорине была осень, в то время, как Верес все теплее согревало весеннее солнце…

Какое преимущество это давало бессмертным? У них была масса времени на раздумья и подготовку. А скорость, с которой верийцы перемещались в Лорине, позволяла действовать быстро, снова и снова возвращаться в Маледиктус… Эти создания, ловкие и сильные по своей природе, просто не оставляли людям шанса…

И все же, Оринбергу удалось дать отпор. Кто помог королевству? Казна Лусиана Свейна второго была полупуста, ему не по карману были наемники. Кто этот странный Джаред, что привел свои войска на помощь? Может быть, ей следовало пойти за ним? Ведь он пришел именно за ней. Почему?

Битва против безумной Сахрезейи… Что произошло между богами? Что если Рада Гевальт говорила правду и боги способны на обыкновенные человеческие эмоции?

Жанна задумчиво проводила последних воинов глазами. Как использовать то, что она осознала? Как помочь своим родным?

Столько вопросов! Стоит ли вообще ей забивать голову проблемами могущественных правителей или же просто плыть по течению, действовать по обстановке? Что вообще она может сделать в своем положении? Она не может даже защитить свою собственную жизнь.

Жанна вспомнила темную злую силу Несущего смерть. Точно голодный зверь, этот меч пытался съесть ее душу! И как она сама смогла уцелеть, когда меч уничтожил всех вокруг?

Легкие древесные нотки ветивера достигли ее обоняния, заставив взволнованно затрепыхаться сердце. Колени предательски задрожали.

Он застыл за массивной дубовой дверью, стараясь привести в порядок мысли и справиться с той же дрожью, что нахлынула на Жанну. Ладонь легла на створку. Она была там. И она волновалась.

Когда же, наконец, его подтянутая высокая фигура переступила порог, а глаза встретились со смущенным лицом девушки, время застыло.

— Жанна… — беззвучно произнесли бледные как мел губы. — Прости меня…

В два шага он преодолел разделявшее их расстояние, рассеянно уронил на пол какой-то предмет. Фауст горячо поцеловал ее вскинувшееся лицо, прижал к губам девичьи ладони, поцелуй отдавал горькими травами. Она порывисто обняла его, затем смущенно отстранилась.

— Я пришел, как только…

Он не знал, чего ждать: будет она снова проклинать его или позволит объяснить?

— Мне очень трудно было исполнить этот приказ. В ее глазах я видел тебя. Я вспоминал все твои рассказы, твою любовь, с которой ты говорила о сестре…

Девушка закусила побелевшие губы. Боль еще была сильна. Что-то светлое и теплое навсегда угасло в душе со смертью Маргери.

— Я не знаю, как тебе все объяснить. — Желтые глаза горели надеждой.

Жанна читала его душу как раскрытую книгу. Шарлотта была права: у всех были свои мотивы. Он просто не понимает, почему и за что ненавидит его Жанна.

Девушка еще прислушалась к чужим потокам эмоций. К своему удивлению, лоринка осознала нечто необыкновенное: князь переживал убийство Маргери. Ее горе, то самое черное и липкое пятно, царило и в душе Фауста. Это была и Его жертва. Выходит, это она проявила бессердечность? Как такое возможно? Ему даже больнее, чем ей!

— Где же… — Внезапно спохватился князь. — Я точно взял его с собой. — Вериец растерянно шарил по карманам, осматривался по сторонам.

Князь нашел свою пропажу. Он нетерпеливо пытался открыть обитую серебром и драгоценными камнями коробочку, но замок заклинило.

— Прости, я не знаю, как это принято у вас… — Раздосадованный этой задержкой, он просто оторвал крышку и…

В дверь бесцеремонно зашла Лилит. Жанна вскинула глаза на волшебницу. Взгляд прожигал, Лилит растерялась.

— Надеюсь, я не помешала? — Выдавила улыбку волшебница.

— Совсем немного. — Процедил Фауст, намекая на обратное.

— Хм, а мне показалось, я очень вовремя. — Вскинула черные брови Лилит. Она совладала с собой и снова была холодной и неприступной Лилит. — Мне нужно поговорить с Жанной, прежде чем ты вложишь ей в руки символ «вечного и священного». — Безапелляционно добавила она.

Жанна вдруг смутилась.

Фауст сверкнул глазами, сжал заветную драгоценность в руке. Повисла пауза. Жанна знала, в эту минуту волшебница и вериец перебрасываются мысленными репликами. И разговор этот был князю не по душе.

«Ты разве не знаешь, о чем гудит весь Маледиктус?»

«Знаю и не позволю Кейну это сделать!»

«Ты опоздал, князь» — Лилит сочувственно пожала руку Фауста.

— Я вернусь. — Пообещал он растерянной Жанне, крепче сжал коробочку в руке и стремительно удалился.

Когда они остались вдвоем, Лилит, горько улыбнулась, села рядом.

— Доброй ночи, Жанна. Меня зовут Лилит. Я давно желаю познакомиться с тобой. — Жанна величественно кивнула. — Мне нужно кое-что объяснить, дорогая. — Начала волшебница. — У вашей расы есть ритуал: когда приходит время продолжать род — вы зовете священника и даете разные клятвы, обмениваетесь кольцами, приглашаете гостей…

— Свадьба? — Ледяным тоном отозвалась полукровка.

— Верно. — Мягко, точно разговаривает с ребенком, подтвердила Лилит. — Знаешь, у нас подобный ритуал проходит несколько по-другому.

— И как же?

Чужестранка вела себя по-королевски. Лилит была сыта по горло тем неуважением, которое уже выказал Кейн. Она поймала себя на желании вцепиться в горло нахальной девчонке и показать, чего стоит дочь Ми-Сойличте!

Жанне было все равно, что говорит незнакомка. Ее мысли кружились вокруг князя, а разговор казался пустым. Фауст сам мог сказать ей все, что хотел, зачем было обращаться к Лилит?

Взгляд у Лилит был дружелюбный, но Жанна чувствовала: волшебница чем-то недовольна. Лилит кивнула на скрещенные руки Жанны, все еще сжимавшие друг друга, чтобы унять дрожь.

— Мы обмениваемся кровью. Кровь обращенных, отданная по доброй воле. Нельзя отдавать свою кровь тому, кто обратил тебя однажды…Если, конечно, не хочешь связать себя Узами крови. Узы не держатся, если пара не произносит клятвы. Их сила ослабевает, если пара не перемешивает свою кровь время от времени. Если один из супругов умрет, — второй последует за ним.

— Что это значит? — Жанна закусила губу.

— Это значит, дорогая, что вам сделали предложение. Поздравляю вас. — Улыбнулась Лилит.

Жанна растерялась: князь не пил ее крови никогда. И все же, он явно был намерен связать свою жизнь с ней.

— Это не предложение большой любви, конечно же. Вы ведь понимаете, что боги лишены сердца. Им не дано привязываться, они всегда бесстрастны. Но это предложение сотрудничества.

— При чем здесь боги? — Нахмурилась Жанна. — Мне все равно до их чувств!

Волшебница, обхватив девушку за плечи, повела ее к двери, точно послушную куклу.

— Пойдем, моя дорогая. Твой Дар — бесценен и очень нужен нашему миру. У нас столько дел. Предстоит организовать официальную церемонию.