– Щ-щеночки… – восторженно сказал Ромка.

Ксюша панически дернулась в сторону. Сосна, у которой они стояли, не пустила – ситцевое платьице приклеилось к смоле. Ксюша дернулась сильнее, так, что затрещала ткань, отлепилась.

И увидела волка. Волк стоял сзади и улыбался.

– Надо на дерево залезть… – прошептала Ксюша.

Волк засмеялся.

– Она хочет, чтобы мы с щенками поиграли? – с надеждой спросил Ромка.

Волк замотал серой, в темных подпалинах головой. Будто отвечая – нет, нет. Я хочу, чтобы щенки поиграли с вами…

И тогда Ксюша закричала – так громко и пронзительно, что даже волк отступил на шаг и сморщил морду.

– Убирайся, убирайся! – забыв про то, что она уже большая, смелая девочка, кричала Ксюша.

– А ну не кричите, – донеслось со спины. – Весь лес перебудили…

Дети с проснувшейся надеждой обернулись. Рядом со щенками стояла взрослая женщина – красивая, черноволосая, в длинном льняном платье и босиком.

Волк угрожающе зарычал.

– Не балуй, – сказала женщина. Наклонилась, схватила за шкирку одного щенка – тот повис в ее руках безвольно, будто уснув. Остальные тоже застыли на месте. – Это у нас кто?

Волк, уже не обращая внимания на детей, угрюмо двинулся к женщине.

нараспев сказала женщина.

Волк остановился.

закончила женщина, глядя на волка.

Волк оскалился.

– Ай-ай-ай… – сказала женщина. – И что делать будем?

– Уй… ди… – пролаял волк. – Уй… ди… ведь… ма…

Женщина бросила волчонка на мягкий мох. И будто оцепенение спало – щенки в панике бросились к волку, замельтешили у него под брюхом.

Волк попятился, за ним – щенки.

торжествующе произнесла женщина.

Будто четыре серые молнии – одна большая и три маленькие – ударили с поляны в кусты. В воздухе закружились клочья серой шкуры. И резко запахло псиной – будто стая собак сохла здесь после дождя.

– Тетя, в-вы в-ведьма? – тихонько спросил Ромка.

Женщина засмеялась. Подошла к ним, взяла за руки.

– Пойдемте.

Избушка была вовсе не на курьих ножках, и это Ромку разочаровало. Самый обычный бревенчатый домик с маленькими окошками и крошечными сенями.

– А б-баня у вас есть? – вертя головой, спросил Ромка.

– Зачем тебе баня? – засмеялась женщина. – Помыться хочешь?

– Вы д-должны вначале баньку истопить, потом нас п-покормить, а только потом съесть, – серьезно сказал Ромка.

Ксюша дернула его за руку. Но женщина не обиделась, засмеялась:

– Ты меня с Бабой-Ягой не перепутал? Можно я не стану баньку топить? У меня ее все равно нет. И есть вас не стану.

– М-можно, – обрадовался Ромка.

Внутри домик тоже никак не походил на жилище уважающей себя Бабы-Яги. Тикали на беленой стене ходики, под потолком висела красивая люстра с бархатными кистями, на шаткой этажерке стоял маленький телевизор «Филипс». Русская печь имелась, но так заставлена всяким хламом, что сомнений не оставалось – в ней давно не жарили добрых молодцев и малых детей. Разве что большой книжный шкаф со старинными книгами выглядел солидно и таинственно. Ксюша подошла к шкафу, посмотрела на корешки. Мама всегда говорила, что интеллигентный человек в чужой квартире первым делом должен посмотреть на хозяйские книги, а потом уже на все остальное.

Но книжки были потертыми, с едва различимыми названиями, а то, что удалось прочитать, хоть и было написано по-русски, но оставалось совершенно непонятным. У мамы тоже были такие книжки: «Гельминтология», «Этногенез»… Ксюша вздохнула и отошла от шкафа.

Ромка уже сидел за столом, а ведьма наливала ему чай из белого электрического чайника.

– Будешь чаек? – дружелюбно спросила она. – Вкусный, на травках лесных…

– Вк-кусный, – подтвердил Ромка, хотя он больше макал в мед бублики, чем пил чай. – С-садись, Ксюха.

Ксюша села, вежливо взяла чашку.

Чай и впрямь был вкусным. Ведьма тоже его пила и улыбалась, глядя на детей.

– А мы не превратимся в козликов, когда чая выпьем? – вдруг спросил Ромка.

– Почему? – удивилась ведьма.

– А вы нас заколдуете, – объяснил Ромка. – Превратите в козликов и съедите.

Видимо, полного доверия к таинственной спасительнице он не питал.

– Ну зачем мне превращать вас в вонючих козликов и потом есть? – возмутилась ведьма. – Если бы я хотела вас съесть – так и съела бы без всяких превращений. Меньше Роу смотри, мальчик!

Ромка надулся, тихонько пнул Ксюшу и шепотом спросил:

– А кто такой Роу?

Ксюша не знала и шикнула:

– Пей чай и молчи! Колдун какой-нибудь…

В козликов они не превращались, чай был вкусным, а мед и бублики – еще вкуснее. Колдунья расспросила Ксюшу, как она учится в школе. Согласилась, что четвертый класс – это просто ужас, совсем не как третий. Выговорила Ромке за то, что тот пил чай прихлебывая. Поинтересовалась у Ксюши, как давно ее брат заикается. А потом рассказала, что никакая она не колдунья. Она ботаник, собирает в лесу всякие редкие травки. И, конечно же, знает, каких травок волки боятся как огня.

– А почему волк говорил? – спросил недоверчивый Ромка.

– Вовсе он не говорил, – отрезала колдунья-ботаник. – Он лаял, а вам показалось, что волк говорит. Верно?

Ксюша подумала и решила, что так и было на самом деле.

– Я вас до опушки провожу, – сказала женщина. – Оттуда деревню видно. А в лес больше не ходите, а то волки съедят!

Ромка подумал и предложил помочь ей в сборе травок. А чтобы их волки не трогали, надо было ему дать специальную травку от волков. И на всякий случай от медведей. И можно еще от львов, потому что здесь лес совсем как в Африке.

– Никаких травок! – строго сказала женщина. – Это редкие травки, в Красную Книгу занесены. Их просто так не рвут.

– Я знаю, что такое Красная Книга, – обрадовался Ромка. – А скажите, пожалуйста…

Женщина посмотрела на часы и покачала головой. Воспитанная Ксюша немедленно сказала, что им пора идти.

На дорогу дети получили по куску медовых сотов. Женщина провела их до опушки – та оказалась совсем-совсем рядом, будто тропинки сами бежали под ногами.

– И в лес больше ни ногой! – наставительно повторила женщина. – Не окажется меня рядом – и съест вас волк.

Спускаясь с пригорка к деревне, дети несколько раз оглядывались.

Вначале женщина стояла, смотрела им вслед. А потом исчезла.

– Все-таки она ведьма, правда, Ксюха? – спросил Ромка.

– Она ботаник! – заступилась за женщину Ксюша. И удивилась: – Ты больше не заикаешься!

– Заи-заи-заикаюсь! – принялся дурачиться Ромка. – Я и раньше мог не заикаться, это я просто шутил!

И кто сказал, что парное молоко – это вкусно?

Наверное, это идет с первого класса. С какой-нибудь «Родной речи», где написано про вкусное-превкусное парное молоко. И наивные городские дети верят.

На самом деле вкус у парного молока достаточно своеобразный. Вот постоявшее денек в подполе, остывшее – совсем другое дело. Его пьют даже те страдальцы, что обделены нужными пищеварительными ферментами. А их, кстати, немало. С точки зрения матушки-природы взрослый человек молоко пить не должен, молоко нужно детям…