Не знаю. Слишком много переменных. Даже исход схватки Арины и Гесера я не рискнул бы предсказать. Скорее всего Великий маг победит, но это будет непросто.

А что я могу противопоставить ведьме?

Скорость?

Она уйдет в Сумрак, где чувствует себя куда увереннее. И с каждого следующего слоя Сумрака я буду для нее все более и более медлителен.

Неожиданность?

Отчасти. Я все-таки надеюсь, что Арина не ожидает моего появления.

Простая физическая сила? Огреть ее по башке камнем…

Но для этого надо еще к ней подобраться.

По всему выходило, что мне стоит подобраться к ней как можно ближе. И как только ведьма отвлечется, напасть. Грубо и примитивно ударить.

– Слушай! – крикнул я волку. – Когда приблизимся, уйду в Сумрак. Опережу и подкрадусь к ведьме. Вы идите открыто. Когда она с вами заговорит и отвлечется – я нападу. Тогда помогайте.

– Хор-рошо, – никак не высказывая своего отношения к плану, прорычал волк.

Осталось ли это место на картах Второй мировой?

Быть может, это известный историкам и воспетый в книгах плацдарм, на котором когда-то сошлись в кровопролитной схватке две армии, вгрызлись друг другу в глотки – и дрогнувшая машина блицкрига откатилась назад?

А может быть, это одно из безвестных полей нашего позора, где отборные немецкие части растоптали брошенных им навстречу необученных и плохо вооруженных ополченцев? И место ему – лишь в архивах Министерства обороны?

Плохо я знаю историю. Но скорее всего – второе. Уж больно здесь пусто, уныло, мертво. Брошенная, мусорная земля, на которую даже колхозы не зарились.

Не любят в нашей стране ставить памятники на полях поражений.

Может быть, потому и с победами не все гладко?

Я стоял на берегу речушки и смотрел на мертвое поле. Не слишком большое: полоса земли между лесом и рекой, километр в ширину, километров десять в длину. И не так уж много людей здесь полегло. Скорее сотни, чем тысячи.

Впрочем, разве можно сказать, что это мало?

Поле было совершенно пустынным. Я никого не видел обычным зрением, взгляд сквозь Сумрак тоже оказался бесполезен.

Тогда я поймал свою тень – заходящее солнце светило в спину. И вошел в Сумрак.

На первом слое земля поросла синим мхом, но не слишком густо. Обычные тощие клоки, жадно ловящие отголоски человеческих эмоций.

И все же кое-что меня насторожило. Мхи будто кольцами опоясывали какую-то точку. Я знал, что мох умеет ползать – медленно, но упорно приближаясь к пище.

Здесь у него была лишь одна причина образовать круги.

Я пошел сквозь туманную серую дымку. Человеческий мир проступал вокруг, будто размытая, недоэкспонированная черно-белая фотография. Было холодно и неуютно – здесь я каждую секунду терял энергию. Но в этом был и плюс. Даже Арина не может постоянно находиться в Сумраке. Она может поглядывать на первый слой из обычного мира, но и это требует сил.

А она сейчас не в том положении, чтобы безоглядно тратить запасенное годами.

На первом слое рельеф местности почти совпадает с земным. Здесь тоже была земля под ногами, рытвины и пригорки. Но здесь нашлось и еще кое-что. Я видел, точнее, угадывал в земле старое оружие. Не все, конечно, а только то, которому доводилось убивать. Полусгнившие автоматные стволы, чуть лучше сохранившиеся винтовки… Винтовок было больше.

Метрах в ста от Арины я присел и побежал на корточках. Наложенное Светланой заклинание еще действовало, иначе я быстро бы выдохся. Метрах в пятидесяти – лег и пополз. Земля была сырой, я сразу же измазался. Хорошо еще, что эта грязь при выходе из Сумрака отвалится сама собой. Синий мох зашевелился, не зная, на что решиться – то ли приблизиться ко мне, то ли отползти от беды. Плохо. Арина может понять, отчего волнуется мох…

И тут совсем рядом, метрах в пяти, стала медленно подниматься черноволосая голова. Ощущение было таким, будто Арина выныривает прямо из земли. Слишком узкая и густо заросшая траншея…

Я застыл.

Но Арина не смотрела в мою сторону. Медленно-медленно встала в полный рост – до того, похоже, сидела на дне старого окопа. Картинно поднесла ладонь козырьком ко лбу. Я понимал, что она смотрит сквозь Сумрак.

К счастью, не на меня.

Приближались мои подневольные рекруты.

Красиво они бежали! Даже из Сумрака их бег выглядел быстрым, вот только в прыжках зависали слишком уж надолго. Впереди – старый, мудрый вожак. За ним – волчата.

Человек бы испугался.

Арина засмеялась. Встала, руки в боки, ни дать ни взять крепкая молодуха из Малороссии, взирающая на приближение непутевого муженька с собутыльниками. Заговорила – поплыли в воздухе низкие, гулкие звуки. В Сумрак она входить не спешила.

И я тоже вышел в человеческий мир.

– …пустобрехи! – донеслось до меня. – Али плохо я вас попотчевала?

Волки перешли на шаг. Остановились метрах в двадцати.

Вожак выступил вперед и пролаял:

– Ведьма! Говорить… надо говорить!

– Говори, серый, – добродушно сказала Арина.

Надолго Игорю ведьму не отвлечь, это я понимал. В любой миг она нырнет в Сумрак и оглядится как следует.

Где же Надюшка?

– Девочку… отдай… – проорал-провыл волк. – Светлый… буйствует… отдай девочку… хуже будет…

– Да ты никак угрожать вздумал? – удивилась Арина. – Совсем сбрендил. Кто же отдаст ребенка волкам? Убирайтесь подобру-поздорову!

Странно – она будто тянула время.

– Жив… ребенок? – чуть чище произнес волк.

– Наденька, ты жива? – глядя куда-то вниз, спросила Арина. Пригнулась – и подняла девочку из траншеи, поставила на землю.

У меня перехватило дыхание. Надюшка совсем не выглядела испуганной или усталой. Похоже было, что происходящее ей даже нравилось – куда больше, чем прогулки с бабушкой.

Но она была близко, слишком близко к ведьме!

– Волчок, – сказала Надя, глядя на оборотня. Протянула к нему ручонку – и радостно засмеялась.

Оборотень завилял хвостом!

Нет, это продлилось всего несколько секунд. Игорь напрягся, вздыбилась шерсть – и снова перед нами был зверь, а не ручная собачка. И все-таки этот миг был – оборотень залебезил перед двухлетней девочкой, неинициированной Иной!

– Волчок, – согласилась Арина. – Наденька, а посмотри, кто тут еще? Глазки закрой и посмотри. Как я учила.

Надюшка с готовностью закрыла глаза ладошками. И стала поворачиваться в мою сторону.

Да она же ее инициирует!

Если Надюшка и впрямь научилась смотреть сквозь Сумрак…

Дочка повернулась ко мне. Улыбнулась.

– Папка…

В следующий миг я понял сразу две вещи.

Первое – Арина прекрасно знала, что я рядом! Ведьма играла со мной.

Второе – Надюшка не смотрела сквозь Сумрак! Она развела пальчики и подглядывала между ними.

Вначале я ушел в Сумрак. Нервы были так взвинчены, что я рухнул сразу на второй слой – в глухую ватную тишину и бледные серые тени.

Аура Арины пылала оранжевым и бирюзовым. Вокруг Надюшки сиял чистый белый ореол – будто маяк бил в пространство: потенциальная Иная! Светлая! Огромной силы!

И начавшие бег оборотни – комки красного и багрового, ярость и злость, голод и страх…

– Светлана! – крикнул я, вскакивая. В серое пространство, в мягкую тишину. – Приди!

Место для портала я наметил просто – швырнул в Сумрак чистой Силой, будто огненную цепочку протянул, посадочный коридор. От себя – и до Арины.

И одновременно побежал, так, чтобы Надюшка не закрывала от меня Арину, сбрасывая с кончиков пальцев давно заученные заклинания.

«Фриз» – локальная остановка времени.

«Опиум» – сон.

«Тройное лезвие» – самое грубое и простое из силовых заклинаний.

«Танатос» – смерть.

Ни на одно из них я не возлагал никакой надежды. Все это может сработать, когда перед тобой слабейший. Превосходящий по силе Иной удары отразит, будь он в Сумраке или в человеческом мире.

Мне надо было лишь отвлечь и задержать ведьму. Перегрузить ее защиту, наверняка построенную на амулетах и талисманах. Все эти эффектные фейерверки на то и рассчитаны – нащупать брешь в обороне.