Прежде чем Ведотт ушел, Антон повторил свою просьбу, по поводу более плотного разговора с начальником стражи и общения с кем-то из городского муниципалитета. Жрец пообещал, сделать все от него зависящее, после чего просто сбежал. Невооруженным взглядом было заметно, что этому парню вовсе не в радость так неожиданно свалившееся на него “повышение” и он толком не знает, что ему следует делать. На него и так многое посыпалось в последние дни, а тут еще и отряд Истребителей на его голову, о задаче которого ему ничего не известно.
Поприветствовав нас глубоким поклоном, хозяйка сразу извинилась за то, что так как она одна на всем дворе, то не сможет нам предоставить того обслуживания которым славится “Забытый идол”. И если с комнатами никаких проблем нет, то вот с кормежкой, все намного сложнее и никаких разносолов ждать не приходится. Но и эту ситуацию по её словам можно было исправить, если служители Храма, на время своего пребывания позволят ей использовать их слугу для помощи по хозяйству. Высказывая это предположение, Клеши недвусмысленно смотрела на меня!
Я еще с самой первой встречи с местными у ворот, отметил, что на меня все смотрят иначе чем на остальных членов нашей группы. Даже молодой жрец, который почти заикался от волнения от вида брошей и плащей Ордена и тот смотрел на меня как на пустое место. И только услышав слова Клеши я понял из-за чего такое отношение. Ведь в отличие от всех остальных я не надел плаща, а предназначенный мне мразебой по прежнему лежит на самом дне рюкзака, рядом с отличительным знаком. Со стороны видимо кажется, что наша группа это четверо Служителей и один слуга!
Прежде чем Антон успел открыть рот и в грубой форме отказаться от такого предложения, я поспешил его пнуть под столом и недвусмысленно подмигнуть. После чего и был отправлен на кухню, в помощь хозяйке. Зачем я так поступил? Все просто, слуги все видят совсем с иного угла, часто на них вообще никто не обращает внимания, и лишаться такой возможности было бы недальновидно. Пусть все окружающие считают меня прислугой, так даже лучше будет. К тому же если хозяйка решит плотно сесть мне на шею, я всегда могу отказаться, выполнять её распоряжения, сославшись на другие дела.
Первое распоряжение было натаскать воды из колодца в кухонные бочки. Работа не трудная, но безмерно нудная, так как деревянные ведра были не самыми удобными, и даже пустые весили совсем не мало. Да и сам процесс наполнения ведер из колодца, та еще морока, привяжи ведро, опусти его вниз, затем подними с помощью примитивного ворота, отвяжи и так раз за разом.
Зато нет худа без добра, уже на третей ходке между колодцем и кухней, познакомился с одним из егерей. С суровым таким, жилистым, бородатым мужиком, от которого разило псиной за километр. К моему разочарованию он оказался не разговорчивым собеседником, которого больше заботили свои собаки, чем другие люди. Тем не менее удалось у него узнать, что егеря уже пару дней вынуждены торчать в городе, так как их псы отказываются входить в лес, не идут и все тут, не помогают ни приказы ни пинки.
Из-за подобного поведения собак, я стал свидетелем громкой ругани, между егерями и главой стражи. Когда я уже делал без малого десятую ходку к колодцу, на двор зашел мастер Форгин, именно так обращались все к начальнику стражи, и потребовал от егерей немедленно собираться и идти к указанному нами месту разграбления фургона с травами. В ответ егеря заявили, что никуда не пойдут, так как псы испуганы. Переругались они довольно долго, я даже заслушался, пока меня не поторопил резкий окрик Клеши. Судя по всему, так как егеря не подчинялись страже, то Форгин ушел со двора так ничего и не добившись.
Уже на кухне, помогая мыть овощи, попробовал разговорить хозяйку, узнать местные новости и слухи. Но на мою беду, Клеши была из тех, кто считал, что тот кто может себе позволить много болтать, тот видимо имеет мало работы. Так что мои расспросы привели меня не к ответам, а к дополнительным нагрузкам. Впрочем, пусть немногое, в общих чертах и без подробностей, но кое что узнать, все же получилось.
Этот год, а начало года в этих местах было в день осеннего равноденствия, для Твебурга и окрестностей был временем полным бедствий и неприятностей. Началось все с дождливой осени, дожди лили целыми неделями и затопили все поля и посевы. За дождями грянули непривычные для этих мест, заморозки, даже покрылись льдом ближайшие реки, что в этих краях было не частым природным явлением. К тому же, как на зло, холодная зима выдалась еще и бесснежной, и те посевы озимых, что выжили после осенних дождей, померзли напрочь. Твебург был свободным торговым городом и у него было достаточно запасов продовольствия, чтобы пережить тяжелую весну, что нельзя сказать о многочисленных феодалах, которые не озаботились никаким запасом на трудное время. Это привело к тому, что в конце зимы три барона объединились в попытке захватить и разграбить город. Война была недолгой, скоротечной и кровопролитной, так как на правильную осаду у благородных не было ресурсов. Город выстоял, но вот окружающие его деревни и хутора подверглись страшному опустошению. Но судьбе и этого было мало, не успели сойти холода, как перед самым ледоходом хлынули проливные дожди, вызвав такое обширное наводнение, которого не помнили даже самые древние старожилы. Количество бед и бедствий достигло той точки, когда местные начали шептаться о том, что наступил Последний год.
По старым поверьям ветеров, однажды случится так, что бедствия которые обрушатся на народ, переполнят чашу терпения Матери Земли и взвоет волк Грум на Луну, и грянет Последняя битва, и разрушится Мир. Обычная для многих и многих племен, до принятия ими ТрехЛикого, вера, в различных вариациях встречавшаяся во многих уголках планеты.
Этот шепот перешел у же в откровенные разговоры, после того как пришла черная оспа. Никакие уговоры и проповеди жрецов не смогли убедить ветеров в том, что никакой Последней битвы и Конца мира не будет и быть не может, потому как их богов больше нет, они давно побеждены ТриЕдиным и низвергнуты в Тартар, где и будут томится до Истинного Конца времен. Старая вера оказалась на удивление сильна в этой местности. Многие помимо посещения Храмов и молитв ТрехЛикому, не забывали приносить малые жертвы и старым, родовым и семейным идолам, даже в спокойные времена.
Чем дольше я находился рядом с Клеши, тем меньше мне нравилась эта женщина. И не потому, что она была строгой хозяйкой, без стеснения нагружающвшей меня различной работой, а потому, что мне не нравился жесткий блеск в её глазах. Такой взгляд бывает у людей, которые все потеряли и ходят по земле только во исполнение какого-то обещания или обета. Она меня кстати приняла за местного уроженца, внешне я и правда немного походил на ветера, видимо это племя имело общие со славенами корни именно этим скорее всего и была обусловлена её откровенность. Она с охотой отвечала на вопросы о старой вере, но тут же замыкалась и нагружала новой работой, стоило мне затронуть какую-либо иную тему.
К закату я устал как последняя собака, то воды наноси, то дров наколи, то полы вымой, то комнаты прибери, то овощи промой. Зато приобрел множество знаний о старой вере ветеров, о их богах и легендах.
Ужинал я кстати не с остальной группой, а на конюшне вместе с егерями. Их псы, надо признать, произвели на меня неизгладимое впечатление. Дюжина огромных, почти метр в холке, длинношерстых ирландских волкодавов. Каждый такой зверь без труда справится с парой самый матерых волков. Разглядев псов внимательнее, я вслух удивился, как такие мощные собаки могут боятся какой-то волчьей стаи? Ответ от егерей не заставил себя ждать. Они считали, что дело не в волках, а в оборотне, который крутится рядом с городом. Причем егеря были уверены, что знают даже имя этого оборотня.
По их рассказам, все началось три недели назад, когда купец Ломнер, привез своего сына Вората из Паломничества. Купец даже закатил пирушку по поводу обретения сыном Лика. Из-за этого Лика егеря и были уверены в том, что знают, кто терроризирует округу. Ворату, достался Лик Брона, одного из основных героев местной мифологии.
