б) тонко намекнуть, что он нравится женщинам настолько, что те готовы идти ради него на безрассудства;

в) ненавязчиво проинформировать о наличии пентхауса на Новослободской и «мерседеса».

За находчивость и умение грамотно себя преподнести Ярослава поставила ему десять баллов. «Если целуется он так же хорошо, как рассказывает о себе, то это просто идеальный мужчина», – подумала она.

– Никогда не поверю, что такой девушке, как ты, приходится самой с кем-то знакомиться. Наверное, целыми днями ты только и делаешь, что отбиваешься от мужчин.

– Ну да, если бы за это еще деньги платили, – усмехнулась она, – может быть, к двадцати пяти я бы сделала свой первый миллион. А так – хожу в дареных туфельках. – Она высунула ногу из-за стола и зазывно помотала ею перед Соколовским.

– Э-э-э… Что ты будешь на десерт? – смутился он.

– Знаешь, в этом десертном меню ничего привлекательного нет, – медленно произнесла она, гипнотизируя его взглядом.

Вместо того чтобы сразу смекнуть что к чему и низким голосом сообщить, что у него дома есть, к примеру, цукаты в шоколаде, Роман растерялся, занервничал и принялся, сам себя перебивая, то предлагать ей мороженого, то расписывать преимущества местной выпечки… Это уже было подозрительно – она никогда бы не подумала, что симпатичные владельцы модных бутиков могут быть до того стеснительными.

Ладно, надо дать ему последний шанс, решающую подсказку.

– Здесь недалеко Елисеевский магазин, и вот там можно купить пирожных «Картошка». Они совсем как из детства, сейчас такие мало где встретишь.

– Ты предлагаешь отправиться за десертом… в магазин? – захлопав глазами, уточнил он.

– Ну конечно же! – немного раздраженно воскликнула Ярослава. Эх, знать бы заранее, что он такой малосообразительный! Тогда она бы ни за что ему не позвонила, а лучше бы пригласила в кино режиссера монтажа, который давно добивался ее внимания. Он парень простой, он бы точно взял билеты на «места для поцелуев» и там… Ох, какая слабость в коленях. Это просто какая-то пытка – сидеть здесь напротив Соколовского и с вежливой улыбкой слушать, как он рассуждает о десертах вместо того, чтобы… Ладно, не будем об этом.

– А где мы их будем есть? – поинтересовался этот олух. – То есть… ты же не хочешь сказать… Мы могли бы поехать ко мне, но я…

– Если у тебя не убрано, то мне все равно, – на всякий случай вставила Яся, – я сама жуткая неряха.

– У меня порядок, домработница старается, – слабо улыбнулся Роман, – просто я подумал, что будет как-то невежливо… Вот так…

Ярослава смотрела на него во все глаза. Да это же просто воплощенная мечта любой женщины – красиво ухаживает, веселит, кормит тушеными перепелками и стесняется заводить разговор на околоэротические темы. Только вот ей сейчас требовалось совсем другое. Эх, жаль, конечно, но, видимо, придется что-нибудь ему соврать и вызвонить режиссера.

– С другой стороны, что это я… Ярослава, ты меня прости, мне коньяк в голову ударил, – смущенно улыбнулся он, – конечно, ты ничего такого не имела в виду. Мы просто съедим у меня дома пирожных, да? У меня хорошо, тебе понравится.

– Идет, – вяло согласилась Ярослава, а сама подумала: «Ну и дела. Давно я не встречала такого нерешительного дурня».

Переступив порог его двухэтажной квартиры, Ярослава подумала, что неплохо бы выделить выходной день для того, чтобы хоть немножко убраться в собственном жилище. Честно говоря, ее квартирка куда больше походила на место обитания закоренелого холостяка.

А в доме Романа царил порядок и ненавязчивый уют. Бледно-желтые крашеные стены, репродукции Модильяни в деревянных простеньких рамах, на стеклянном журнальном столике – вазочка с конфетами «Ферерро-Роше», в антикварном серванте антикварный же фарфор.

– Большинство мебели мне от бабушки осталось, – перехватив ее взгляд, объяснил он, – сам я предпочитаю другой стиль, но выбросить или продать не поднимается рука.

– А мне нравится, – вежливо объяснила она, поставив на столик коробочку с пирожными.

О том, как они выбирали десерт, лучше вообще поскорее забыть. Яся надеялась, что в Елисеевский они заскочат наскоро, для проформы. Так похотливый подросток, пригласив смазливенькую одноклассницу «послушать музыку» в отсутствии родителей, и правда поставит для нее парочку песен перед тем, как опрокинет кокетливо барахтающуюся девицу на диван. Чтобы соблюсти неписаные правила приличия.

Но Соколовский отнесся к выбору пирожных со всей серьезностью. «Ты какие «картошки» любишь – с кремом или кокосовой стружкой? – спрашивал он. – А может быть, возьмем еще «корзиночек» и «эклеров»?» Она соглашалась на все – лишь бы побыстрее покинуть магазин.

– Может быть, проведешь экскурсию по своей квартире? – попросила она в смутной надежде, что в квартире непременно должна быть и спальня, и когда монотонная экскурсия доберется наконец и туда, то можно будет… Черт, колени подкашиваются. – Я очень интересуюсь дизайном интерьеров.

– Правда? – обрадовался Роман. – А у меня двоюродная сестра в МАРХИ учится. Это она тут все придумывала. Если хочешь, могу вас познакомить.

– Нет! – воскликнула она, но, спохватившись, добавила: – То есть, хочу, конечно. Но как-нибудь потом. Я просто собираюсь в своей квартире ремонт делать… И начну, пожалуй, со спальни. Ты где мебель покупал?

– Заказывал из Италии, – послушно объяснил этот зануда, – я тебе подарю каталоги. Не так уж и дорого, а качество обалденное. Кроме того, у меня есть карточка постоянного покупателя, так что у тебя будет скидка. Впрочем, что же мы стоим? Пойдем, сама увидишь!

«Ну наконец-то!» – облегченно вздохнула Яся. Как ни странно, подобное поведение Соколовского не расхолаживало, а напротив, еще больше заводило ее. Переспать со скромным бизнесменом – это было уже не столько желание, сколько дело принципа. К тому же ей было элементарно любопытно – а как он ведет себя в постели? «Будем надеяться, что он не попытается прочитать мне вслух инструкции к презервативу».

Но рано она радовалась.

– Сначала только я покажу тебе кое-что получше, чем спальня, – весело сказал Соколовский, – такое не оставит равнодушной ни одну женщину.

– Кухню? – обреченно вздохнула она. Интересно, такие цивильные предприниматели, как он, хотя бы иногда занимаются любовью на кухонном столе?

– Сама увидишь, – хитро подмигнул он.

Она обреченно прошла за ним по длинному коридору.

– Вот, – он наконец остановился перед узкой дверью из темного дерева, – иди первая. Не волнуйся, это не тайная комнатка Синей Бороды.

Стоя на пороге темной тесноватой комнаты и ощущая на своем затылке горячее дыхание Соколовского, Яся на минутку почувствовала себя заинтригованной. А что, если на самом деле он не такой уже и валенок, каким пытается прикинуться? Что, если он набросится на нее, втолкнет ее в комнату, и…

Роман включил свет и легонько подтолкнул ее в спину.

– Ну как?

Она подняла голову и удивленно ахнула. Это была вовсе не жилая комната, а кладовка для… туфель! На десятках нарядных белых полочек были выставлены очаровательные женские туфли. А в центре комнатки стояло удобное кожаное кресло, видимо, для того, чтобы при желании можно было с комфортом примерить любой образец.

Десятки, сотни великолепнейших дорогих туфелек! Таких красивых, что дух захватывало. Это была комната мечты любой, даже самой капризной, модницы.

– Что это? – удивилась она.

– Мое маленькое хобби, – польщено улыбнулся Соколовский, – я же говорил тебе, в моем магазине нет байеров. Я сам предпочитаю ездить в Италию два раза в год и выбирать понравившиеся модели. А самые красивые я оставляю себе. Для личной коллекции.

– Но почему… почему здесь только женские туфли? – Яся схватила первый попавшийся сапожок, коричневый, из кожи аллигатора. – К тому же они все, кажется, одного размера. Ты что, женат?

– Нет, что ты, – испуганно возразил он, – а размер я оставляю тридцать седьмой с половиной. Не слишком маленький и не слишком большой. Это красиво.