– Какая ты у меня бледненькая, – он повесил модный льняной пиджак на крючок и прошел в комнату, – чаем угостишь? Что же ты так разнервничалась, невеста?

– Так ты и правда считаешь, что никакого повода для нервотрепки здесь нет? – на всякий случай уточнила она, наливая минеральную воду в чайник.

– Расслабься. Честное слово, для меня все это не имеет ровно никакого значения.

Она обернулась и спиной прислонилась к кухонному шкафу. Полонский, румяный и веселый, сидел, закинув одну ногу на другую, на шаткой кухонной табуретке. Все происходящее казалось Ярославе нереальным. И даже, если честно, обидным немного. Хорошо, конечно, что никто не собирается пытать ее утюгом и мыть ее голову клеевым раствором «Жидкие гвозди». Но неужели ему ни капельки не жаль ее терять? Неужели она не сыграла на задворках его жизни хотя бы крошечной эпизодической рольки? Или это у него такая нестандартная защитная реакция?

– Ровно никакого? – эхом повторила она.

– Можешь не сомневаться.

Вдруг ее осенило – у него же есть девушка Оксана, с которой он встречается уже полтора года!

Ему нечего терять, потому что место рядом с ним будет рада занять любая. И ему не надо даже эту любую разыскивать, потому что вот же она, рядом. Только позови, только вручи ей бархатную коробочку, и она, задрав хвост, весело побежит под венец.

– Ты помирился с Оксаной? – спросила она.

– Сложно сказать, – нахмурился Полонский, – я же сразу ей позвонил и все сказал. Я не из тех, кто пудрит женщинам мозги.

– А она? – сочувственно вздохнула Ярослава.

– У нее случилась истерика, – он отвел глаза, – если честно, я чувствовал себя подлецом. Не в моем духе так поступить с женщиной, которая столько времени на меня потратила…

– Но теперь-то все устаканилось, да? – Яся никак не могла понять, куда же он клонит.

А Полонский вдруг широко шагнул к ней и своей широкопалой ручищей растрепал ее стрижку. Ярослава поморщилась, но стерпела. Она вообще-то терпеть не могла, когда люди посторонние дотрагивались до ее волос. Кому-то могло показаться, что Яся причесывается от силы раз в неделю, а по утрам только лениво взъерошивает вихрастую стрижку выпачканной гелем ладонью. Однако стилист, услугами которого она пользовалась уже два года, ревниво утверждал, что ее образ называется «стиль Funk», и тратил на укладку почти целый час.

– Какая ты у меня смешная, – неизвестно почему растрогался Полонский, – иногда ты мне кажешься взрослой, но иногда… Дитя дитем. Конечно, ничего не устаканилось. Оксана теперь меня ненавидит. И тебя заодно.

Она коснулась прохладными пальцами висков. Информация наотрез отказывалась усваиваться. Примерно так Яся себя чувствовала в девятом классе, когда стервозная учительница физики рисовала на доске какие-то схемы с квадратиками и крестиками, что должно было обозначать электричество, а Ярослава вяло грызла кончик карандаша и тоже рисовала в своей тетради крестики – играла с соседкой по парте в «Морской бой».

– Меня-то за что? – округлила глаза она.

– Ну… за то, что ты… За то, что мы с тобой собираемся… – смутился Михаил Марленович.

Интересно, а в сорок лет бывает амнезия? Ярослава перепугалась за его психическое состояние – неужели он успел запамятовать, что десять минут назад они по телефону весело судачили о том, что свадьбы – это пережиток прошлого?!

– Но мы же говорили по телефону… – рискнула пробормотать она, – ты помнишь, мы говорили о том, что…

– Ах, ты об этом? – спохватился он. – Да-да, Яся, я все прекрасно понимаю. Ты сама вольна решать. Оно может быть хоть красным.

Тонкий тревожный звоночек, раздавшийся в голове, как-то незаметно превратился в раскатистый вой сирены.

– Ты, конечно, имеешь в виду…

– Платье! – добродушно подсказал Полонский. – Я, конечно, хотел бы, чтобы моя невеста была в белом… И мои родители, и деловые партнеры. Так принято. Но я не учел, что ты – девушка совсем молодая и современная. Поэтому давай считать, что белое платье – это пережиток прошлого.

И выбирать наряд на твой вкус. Кстати, цена не имеет значения.

Ее сердце ухнуло вниз и тревожно заколотилось в районе солнечного сплетения.

– Так свадьба… Свадьба все-таки состоится? – непонятно зачем уточнила она.

Полонский широко улыбнулся и притянул ее к себе. От него пахло дорогим одеколоном, автомобильным ароматизатором и отчего-то растопленным сыром. В пиццерии обедал, что ли?

– Конечно, глупенькая, не волнуйся. Это ведь вопрос давно решенный.

Так Ярослава поняла, что она попала в ловушку.

– Ты не забыла, что сегодня мы идем в турфирму? – строгим голосом спросил Максим Андрейчик. – Если честно, я по телефону уже обсудил с туроператором парочку вариантов, но хочу, чтобы ты сама все это увидела.

– Ага, – машинально ответила Яся, – только вот…

Вообще-то она пригласила его на поздний завтрак, чтобы поставить на только завязавшихся отношениях жирную точку. Она сделала ошибку. Теперь она принадлежит Полонскому – хочется ей этого или нет. И вместо того чтобы лить слезы, надо поскорее распрощаться с Андрейчиком и получать удовольствие от того, что есть. А у нее, между прочим, есть немало. Ее ждет самая пышная свадьба в мире!

В последнее время Ярослава отчего-то была мучима манией преследования. Все ей казалось, что Полонский нанял кого-нибудь, чтобы выяснить, так ли уж чиста помыслами его невеста. Поэтому для разговора с Максимом она выбрала невинное дневное время и безобидное место – закусочную «Ростикс». Понятно же, что свидания в таких местах приличным девушкам не назначают.

– И еще мы должны решить, кого из гостей берем с собой, а кого пригласим только на московскую церемонию. Ох, Яська, если бы ты знала, что я придумал! – Он аппетитно впился зубами в куриное крылышко.

Наверное, ей надо было выпалить ему все как есть, вместо того чтобы заинтересованно спросить:

– Что?

Беда в том, что Ярослава была любопытна, как щенок таксы.

– После нашего возвращения из Таиланда мы такую церемонию в Москве закатим! – восторженно воскликнул Максим. – Я уже со всеми договорился. Мы поставим шатер в том месте, где познакомились, на Воробьевых горах! Вокруг нас будут кататься мои друзья на горных велосипедах. И мы тоже на велосипедах будем. Я специально куплю себе черный костюм, а тебе – белый. Представляешь, как это будет красиво – ты несешься с горы, и все смотрят на тебя, и сзади развевается фата!

– Очень красиво, – мрачно хмыкнула она, – а если я свалюсь?

– А там будет дежурить опытный травматолог, – начал было Максим, но потом спохватился, – конечно, не свалишься! Потренируешься пару раз, и все будет путем! Еще мы установим огромный батут, чтобы все желающие могли совершать акробатические сальто в нашу честь! Так, ты доедай картошку, потому что в турфирме нас уже ждут.

Это был замечательный момент, чтобы сказать ему правду, но Ярослава почему-то его упустила. Эта игра с мазохистским уклоном – планирование свадьбы, которая не состоится никогда, – даже доставляла ей странное болезненное удовольствие.

И она позволила ему отвезти себя в крохотное туристическое агентство, которое, по его словам, принадлежало его бывшей однокласснице. Но стоило только взглянуть на выпорхнувшую им навстречу хозяйку – белые волосы, тщательный макияж, каблуки, жадный взгляд, вопросительная улыбка, – как становилось понятно, что это не просто невинная соседка по парте, а бывшая любовница Андрейчика. Которая, возможно, и до сих пор к нему неравнодушна. По крайней мере она с веселым визгом повисла на шее Максима, а вот Ясю почему-то упорно игнорировала и даже ничего не ответила на ее приветливое: «Здравствуйте!».

Казалось бы, такое поведение не должно было вызвать ничего, кроме умиления и сочувственной улыбки, но Ярослава почему-то разозлилась. Наверное, наконец дали о себе знать истончившиеся нервы. Или… проснувшаяся так некстати ревность. Блондинка что-то нашептывала в ухо Андрейчику, тот улыбался и обнимал ее за талию, а Ярослава стояла поодаль, под плакатом с надписью «Добро пожаловать на Мальдивы» и раздраженно сжимала кулаки.