– Где она? – резко спросил Харпер. – Я хочу, чтобы ее немедленно доставили в клинику.

Огонь в животе у Леона разгорелся еще жарче. Ему нужно было срочно принять лекарство, и таблетки были у него с собой, но ему казалось неприличным жевать их в присутствии босса. К тому же он хотел показать Харперу, что спокоен и контролирует ситуацию.

– Сэр, это не так просто. Она очень осторожна, Шестерке удалось выяснить только то, что она живет где-то в Лос-Анджелесе. Точного адреса у него нет.

– Где-то в Лос-Анджелесе, говорите? – Харпер сжал холеными пальцами золотую авторучку. – Какой мне прок от этой информации? Лос-Анджелес большой.

– Да, но теперь, когда я знаю ее имя и некоторые цифры из номера ее удостоверения личности, найти ее не составит большого труда. С вашего разрешения, сэр, я бы хотел выехать уже сегодня днем.

– Не пытайтесь привезти ее самостоятельно. Когда вы найдете пациентку, оставайтесь в тени и держите ее под наблюдением. И сразу звоните мне, я вышлю вам на помощь Рона и Эрни. Они умеют обращаться с медикаментами, которые потребуются в данном случае.

– Хорошо, сэр. – Леон прочистил горло, стараясь сохранить уважительный тон. – Позвольте заметить, сэр, когда мы выйдем на пациентку, придется подумать, как лучше доставить ее в клинику.

– Медикаменты сделают ее покладистой.

Леон подумал, что, несмотря на все свои дипломы, Харпер иногда бывает тупым, как пробка.

– Дело в том, сэр, что эта Клиленд живет под чужим именем уже около года. У ее наверняка есть работа, новые друзья, коллеги. Это значит, что мы не можем просто так схватить ее на улице и увезти, это заметят.

– Да, конечно. – Харпер швырнул ручку на стол и встал. Он отошел к окну. – Я понимаю, что вы имеете в виду. Нам нужно будет провести эту операцию без лишнего шума.

– Согласен, сэр. У меня такой план: я приеду в Лос-Анджелес, разыщу эту женщину и некоторое время понаблюдаю за ней со стороны, вживусь в ситуацию, узнаю ее распорядок дня. Собрав достаточно полную информацию, можно будет найти наилучший способ вывезти ее без шума.

Харпер некоторое время обдумывал предложение Леона, не отрывая взгляда от озера. Внутренности Леона горели огнем. Наконец Харпер сказал:

– Ну хорошо, кажется, это разумно. Главное – не привлекать внимания к этому делу, возвращение пациентки должно пройти как можно тише.

Леон тайком вздохнул с облегчением и сделал шаг к двери.

– Билет на самолет я уже заказал, мне осталось только заехать домой и собрать кое-какие вещи в дорогу. До аэропорта далеко, так что, с вашего разрешения, сэр, я поеду прямо сейчас.

– Ладно. Держите меня в курсе дела.

– Непременно, сэр.

Харпер недовольно пробурчал:

– Не нравится мне все это. Но нам еще повезло, что этот Шестерка обратился сначала к нам, а не к Форресту Клиленду.

На это Леон лишь плечами пожал. Он-то знал, что везение здесь ни при чем и хакер не случайно связался первым делом с человеком из «Кэндл-Лейк-Мэнор». Шестерке хватило ума разобраться, как работает это заведение. По-видимому, он понял, что у руководства психиатрической клиники есть веские финансовые причины желать, чтобы пациентка по имени Клиленд вернулась обратно в клинику и чтобы это возвращение прошло без шума. Похоже, он понял, что для успешной деятельности весьма выгодного предприятия Харпера крайне важна конфиденциальность – чем меньше внимания будет привлекать деятельность клиники, тем лучше.

Леон деликатно кашлянул.

– Обратиться к нам гораздо менее рискованно. Форрест Клиленд богат, наделен властью, и у него нет никаких причин замалчивать это дело. Если на то пошло, он вполне мог бы заявить в полицию, и тогда Шестерка ничего бы не заработал.

Харпер снова нахмурился.

– Интересно, а почему Шестерка решил, что я соглашусь заплатить за эту информацию?

– Трудно сказать. Возможно, когда он влез в файлы того торговца личными кодами, он каким-то образом узнал, как дорого Клиленд платит за то, чтобы держать свою родственницу взаперти в «Кэндл-Лейк». Шестерка не может не понимать, что такими деньгами, какие приносила клинике эта Клиленд, так просто не бросаются. Но наверное, еще важнее другое: Шестерка понял, что родственники пациентов платят прежде всего за конфиденциальность, и клиника не может себе позволить огласку в прессе.

Харпер несколько раз сжал и разжал кулак. Леон с удовлетворением понял, что ему удалось донести свою идею до босса. Он повернулся и быстро пошел по толстому бежевому ковру к двери.

В приемной перед кабинетом Фенелла Лидс подняла взгляд от раскрытой папки с документами, лежавшей перед ней на столе, и посмотрела на Леона. Роскошная блондинка с голубыми глазами, Фенелла выглядела как красотка с центрального разворота мужского журнала. В реальной жизни Леон, пожалуй, не встречал другой такой красавицы, но он старался всегда держаться с ней настороже, как если бы она была не женщиной, а коброй, поселившейся в офисе. Леон почти не сомневался, что какое-то время Фенелла спала с Харпером, но недавно поползли слухи, что она сошлась с одним парнем из бухгалтерии. Леон не завидовал ни первому, ни второму – если спишь со змеей, то рано или поздно рискуешь быть укушенным.

– Едешь в Лос-Анджелес искать Клиленд? – спросила Фенелла.

То, что Фенелле откуда-то было известно, о чем он только что говорил с боссом, Леона не удивило. Он знал, что с нее станется и магнитофон под столом спрятать. Он даже подозревал, что она собирает подробнейшую информацию обо всем, что происходит в клинике. И это было одной из причин, почему он старался действовать очень, очень осторожно, пока благополучно не уберется из этого места.

– Да, – бросил он, не останавливаясь, и посмотрел на часы. – Я тороплюсь, как бы не опоздать на самолет.

Фенелла вернулась к своим бумагам, даже не пожелав Леону удачной поездки. К тому времени, когда Леон достиг сравнительно безопасного места – коридора, боль в его желудке стала почти невыносимой. Так плохо ему еще никогда не было. Он достал из кармана флакончик с таблетками и высыпал несколько штук на ладонь, потом поспешно сунул их в рот и стал усиленно жевать.

Леон знал, почему изжога так сильно мучает его именно сегодня. Дело в том, что он принял для себя серьезное решение, исполняя которое он должен будет лгать в глаза доктору Йену Харперу. Это означало, что Леон сжигает за собой мосты, и ему было страшно.

Харперу он сказал, что Шестерка сообщил ему лишь новое имя сбежавшей пациентки и то, что она живет в Лос-Анджелесе. Но в действительности Шестерка оказался куда большим мастером своего дела, чем Леон представил Харперу. По сведениям, предоставленным хакером, Клиленд жила вовсе не в Лос-Анджелесе, а в штате Аризона, в некоем местечке под названием Уисперинг-Спрингз. Шестерка сообщил ему все, что было нужно, чтобы отыскать женщину: и адрес, и оба телефона, домашний и рабочий. Если бы эта информация попала к Леону год назад, вскоре после того, как пациентки сбежали, Леон бы прямиком пошел к Харперу и все бы ему выложил. Но за этот год что-то изменилось, и в один прекрасный день, вероятно, после того как Леон осознал, что вынужден каждые несколько часов глотать таблетки от изжоги, и сделал для себя ошеломляющее открытие: он вдруг понял, что больше не желает работать на доктора Харпера, как бы много этот прохиндей ему ни платил.

Трудность состояла в том, что Леон привык много тратить, деньги у него никогда не задерживались, поэтому он не сумел скопить приличную сумму, которая позволила бы ему выйти на пенсию и жить безбедно. Однако когда объявился хакер с информацией о Клиленд, на Леона снизошло небывалое творческое вдохновение.

– Джефф и Тео рассказали, что сегодня ты принял первую клиентку, – взглянула на него Бонни.

Они с Итаном сидели за столом друг против друга.

– Точно. – Итан подцепил вилкой кусочек жареного палтуса и поочередно посмотрел на каждого из племянников, сидевших по обе стороны от него. – Только я бы не сказал, что мой профессионализм произвел на нее большое впечатление. Она так торопилась сбежать из моей конторы, что по дороге чуть не сбила вас с ног.