— Лор! — теплые губы аккуратно прикоснулись к моим, легко-легко… Но я замолчала… Еще одно прикосновение и сразу же властный захват. И рука удерживает мою голову, не давая уклониться… И тяжесть в теле тает от этого поцелуя, заменяясь на легкие звенящие ручейки, что омывают меня и качают на своих волнах, унося все дальше от проблем, заставляя жить только настоящим мгновением…

Его руки ласково касаются моей груди, поглаживают ее, колено раздвигает ноги… Он же сказал, что больше не надо — сквозь дурманящий туман прорывается обрывок мысли, что бы тут же сгинуть от вопля тела «надо!»… И его шепот:

— Рина… Малышка…

Мой судорожный вздох, на грани реальностей:

— Глаза открыть?

— Как хочешь, я тебя и так вижу…

И очередное предательство моего тела, когда, бьющийся в конвульсиях, разум шепчет «нельзя», а его оппонент кричит «хочу!»… И получает желаемое, и тает от блаженства, и растекается сладкой шоколадной лужицей…

— Рина…

Я только блаженно улыбаюсь в ответ… Мне хорошо… Мне лень шевелиться, мне лень отвечать… И прикосновения его рук так приятны… О, а губы я могу и поймать… Что? Мораль? А это что… Ой, уйдите все… Об этом я подумаю завтра…

— Кэмилл, я не верю, что это была Лири!

— Анд, с десяток слуг видели, как она шла через двор, когда на нее наскочил этот безумный дроу…

— А что она делала во дворе? И почему все ее амулеты остались в ванной комнате?

— Анд, не знаю. Я не видел ее после тренировки, она велела подать обед к себе в комнату, а потом ушла в кабинет…

— Кэмилл, а почему Лири обедала одна?

— Ну… Мы немного повздорили с утра… Я был недоволен тем, что она опять нарушает режим…

— А тебе не пришло в голову, что это из-за меня она нарушила режим?

— Мне пришла в голову обратная мысль…

Высокий сереброволосый мужчина обернулся обратно к окну, нервно теребя, как, впрочем, и всегда в минуты волнения, небольшой кулон на цепочке.

— Куда она шла? И почему без защиты?

— Возможно, в беседку…

— Нет, не верю, что это она… Я продолжаю чувствовать ее. Да, ей плохо, но она жива…

— Анд, ее видели… — разговор сворачивал уже на третий или четвертый круг, — По тому пеплу, что от нее остался, мы не можем ничего утверждать… Только рассказы слуг, да ее кольцо…

— Ты оставался с ней. Почему ты не проследил, чтобы она надела амулеты?!

— Анд! Ты сам запретил мне приближаться к Лири в твое отсутствие!

— И ты прекрасно знаешь, что на это были причины!

…

Сегодня дорога прошла без приключений. Утром мы заехали на местный рынок, и Лор, как и обещал, купил мне сменную одежду, а еще дополнительно платье и зачем-то оружие…

— Можешь даже не помышлять применить его против меня, — усмехаясь, произнес он, помогая приладить меч за спиной, — я его зачаровал. Это только на случай нападения на нас.

— А на нас кто-то собирается напасть?

— Не знаю. Пока я преследования не вижу, но у меня ночью было нехорошее видение. Лучше заранее подготовиться ко всяким неожиданностям.

— Какое видение?

Лор посмотрел на меня, как на ненормальную:

— Все время забываю, что ты из другого мира… Видящих нельзя спрашивать о том, что они видели… Если видящий расскажет свое видение, может исказиться линия будущего…

— А как же вы тогда предсказываете?

— Мы ничего и никогда не предсказываем, мы только говорим, что надо сделать, а чего делать нельзя…

— А ты не боишься ошибиться? Вдруг ты примешь неправильное решение?

— Я не имею права на неправильное решение. Поэтому видящих и готовят дольше, чем всех остальных.

— Дольше — это сколько?

— Не меньше четырех столетий.

— Сколько? — я даже притормозила лошадь, — И ты видящий?

— И уже довольно давно…

— И сколько тебе лет? — спросила я стройного моложавого черноволосого мужчину.

— В этом году я встречаю свою пятьсот седьмую осень, — вдруг озорно улыбнулся он.

— Ты пошутил, — облегченно вздохнула я.

— Ну, если тебе от этого легче, можешь считать так, — и пришпорил коня, подъезжая к городским воротам.

В Раред мы добрались перед самым закатом. Лор уплатил положенную пошлину на воротах и решительно свернул по второй улице справа:

— Я знаю здесь неплохой постоялый двор, и кухня там вполне приличная. Проголодалась?

— Да, — пробурчала я. В настоящий момент мои мысли были заняты вовсе не моим требующим пропитания желудком, а необходимостью вспоминать следующую точку на карте. Мне было страшно и одновременно, воспоминания вчерашней ночи приятно будоражили и заставляли чего-то ждать. Но, чем ближе мы подъезжали к гостинице, тем больше мне хотелось, чтобы меня никто не трогал…

Служанка унесла посуду после сытного и действительно вкусного ужина, Лор закрыл за ней дверь, повернул ключ:

— Рина, ложись, завтра рано вставать.

Я послушно встала и подошла к большой широкой кровати. И остановилась перед ней, не в силах пошевелиться.

— Лор, может не надо? Может само вспомнится?

— А если не вспомнится?

— Тогда завтра…

— Рина, девочка моя, — он подошел сзади и обнял меня, — у меня… у нас, — поправился он, — осталось чуть больше недели, чтобы принести Дробелбауссусс. А потом тебя заберет Верховный Жрец, и он церемониться не будет…

Его пальцы ловко расстегнули пуговицы на рубашке, и он снял ее с моих плеч, подтолкнул меня к кровати:

— Давай, ложись. Я постараюсь не делать тебе больно.

Я обреченно скинула остатки одежды и легла на спину, закрыла глаза, чтобы хоть немного сдержать слезы. Лор ласково провел пальцами по моей щеке, вытер скатившуюся слезинку, потом я почувствовала прикосновение его губ.

— Открой глаза, Рина, открой, — и я тут же погружаюсь в его сиреневый омут, и почти сразу падаю в темноту.

Парковая аллея, темно-голубые деревья по обе стороны от нее, чуть дальше виднеется поляна для тренировок.

— Рилли, если будешь опять халтурить, я накажу тебя!

— Как накажешь? — смеюсь я в ответ и срываю какой-то цветок.

— Ты выполнишь мое желание, — улыбается Кэмилл.

— Договорились. А если я продержусь против тебя четверть круга?

— Тогда я сделаю то, что ты просила вчера.

Взметнулись и скрестились мечи. Я отбиваю одну атаку за другой, поворот, отпрыгнуть в сторону, чуть подпустить к себе.

— Молодец, еще две минуты, — делает Кэмилл очередной выпад.

Но что это я творю? Я демонстративно отбрасываю меч в сторону:

— Ах, какая жалость… Не продержалась… Так что ты там хотел?

— Рилли! Мне не нужно, чтобы ты поддавалась!

— Кэмилл, дорогой! А почему ты решил, что я поддаюсь? Он просто выпал… Или ты уже струсил?

— Рилли! — почти рычит Кэмилл и хватает меня за подбородок, поднимая мое лицо вверх, его глаза совсем рядом и я вижу пылающий в них огонь страсти.

— Ну? — продолжаю я его дразнить, проводя языком по губам, и он медленно склоняется ко мне, захватывая мои губы.

Я рывком вырываюсь из омута воспоминаний… Нет, нет, это не я! Это та Рилли, прежняя… Но как она могла?! И как мог Кэмилл? Ведь он назывался другом!

— Рина! Что случилось? — Лор гладит меня по голове.

— Ты же все видел!

— Нет, я увидел следующую точку на карте и отключился. Я не хочу больше видеть твои воспоминания.

— Сегодня были не мои… И это так гадко!

— Лежи, я принесу тебе отвар, — укрывает меня одеялом Лор. Несколько глотков чуть горьковатого отвара немного притупляют боль от увиденного сна.

— Спи, — Лор отходит к столу, разворачивает карту, что-то чертит на ней, потом бросает взгляд на меня:

— Почему ты не спишь?

— Не могу. Как только закрываю глаза, сразу вижу… Фу, какая же она была лживая… Ведь, понимаешь, она же ничего к нему не чувствовала! Она просто играла! — в возбуждении я уселась на постели. Лор вздохнул, встал из-за стола и подошел ко мне: