— Ну… ты к себе возьмёшь?

— Тебя одну или лейтенанта тоже? Сразу скажу. Вы мне оба подходите, но гонор свой тебе придётся умерить. Не надо одеяло на себя тащить. Здесь люди разные, а мир жестокий. Можешь нарваться на ровном месте, а мне в отряде, между бойцами, нужны мир и спокойствие.

Ты со знахарем разговаривала. Он в Улье очень давно и всяких видел. И людей, и нелюдей, и монстров. Мне повезло, что я его встретил, а вам с лейтенантом повезло, что именно он вас в реалии Улья посвящал. Я так не умею и половины не знаю.

Ты кем здесь на базе служила?

— Оператором автоматических орудий охранного периметра — АО-73. Тридцатимиллиметровые шестиствольные орудия. Сухопутная модификация корабельного комплекса, разработанная для охраны спецобъектов. Скорострельность пять тысяч выстрелов в минуту. Дальность четыре тысячи. Боезапас…

— Хватит, хватит. Мне и этой информации за глаза. Ты не выглядишь девочкой-дюймовочкой постоянно сидящей за пультом охранной системы.

— Так сюда такую и не возьмут. Нормативы надо сдавать и спецподготовку проходить. Да и до этого спортом полжизни заниматься. Иначе никак.

А… можно её погладить. Они такие здоровские! Твой друг фильм показал, где они среди монстров прыгают! Класс!

— Лучше почесать. — Усмехнулся Платон, протягивая девушке расчёску.

— Это Тигр. А насчёт «здоровских» ты с «дочерью нашего отряда» поговори. Девочка у нас есть, Катёной зовут. Она тебе расскажет, как грыси своих защищают. Тебя как звать-величать?

— Старший сержант, Кристина Аничкина. А ты, правда, всем имена даёшь? Кнопка классное имя и ей идёт. Вот смотришь на неё, и никак иначе видеть её не получается.

— Имя себе хочешь? — Девушка, молча, кивнула головой.

— Ты рыжая. Причём не крашеная Тебе подой… — Тут Кристина оборвала Платона.

— Только не Лиса! Я всю жизнь лисой хожу. Достали все.

— Не части. Дай договорить. В моём мире, в горных районах Индии сохранилась желтогрудая Неегерская харза из семейства куньих. Но она жёлтая только по телу. Голова чёрная. Ещё есть обыкновенная ласка. Она, вообще, огненно рыжая.

Подкалывать тебя, конечно, будут, но сдаётся мне, что из тебя получится такая ласка, что никому мало не покажется. Славик уж точно в жизни не забудет «ласки» от Ласки. Даже я таких ярких эпитетов никогда не слышал. А о том, что эта рыжая Ласка на базе вашего спецназа служила, мы никому рассказывать не будем. Пусть всем сюрприз будет. — Девушка сначала коротко хохотнула, а потом зашлась весёлым смехом.

— Здорово! Спасибо, Лучник! Правду мне Кнопка с Тайрой сказали — ты всегда находишь правильные слова.

На следующий день Платон с Боцманом поговорили с затурканным Лаской лейтенантом. Началось всё утром. Платон услышал только концовку Ласкиных слов, сказанных Тайре с Кнопкой, но зацепили они и его.

— … да ладно! Этого телка от мамки ещё не оторвали…

— Ласка! — Закипая сказал Платон.

— Если ты не уважаешь бойца моего отряда, значит, ты не уважаешь никого из нас. То, что парень в тебя влюблен, не означает, что ты имеешь право вытирать об него свои ноги. Сегодня влюблён и готов с тебя пылинки сдувать, а достанешь, будет тебя ненавидеть. Мне это ни в какое место не упёрлось. Я тебя вчера говорил: веди себя нормально? Первое предупреждение имеешь. Второе — на выход с вещами. Больше повторять не буду.

Кнопка! Ты чего слушаешь этот бред? Язык проглотила? Хочешь, чтобы в нашем отряде все друг другу в спину плевали из-за одного бестолкового языка?

Гость! Мне тебе объяснить, как надо поддерживать порядок в отряде? Займи всех делом пока это не сделал я.

Лейтенант! Пойдём — пошепчемся … — и первым направился к дверям столовой, где всё это происходило.

— Лучник! — Окликнул его Боцман.

— Я с вами. — Платон только головой мотнул.

— Где ты до этого жил лейтенант? — Спросил Платон, как только они вышли в коридор.

— Веди к себе. — Лейтенант, молча, пошёл вперёд и через несколько коридоров и лестниц распахнул, перед Платоном и тенью следующим за ним Боцманом, дверь в стандартную комнату офицерского общежития.

Сначала была небольшая площадка с вешалками для верхней одежды. Её пересекал длинный коридор с четырьмя дверями в офицерские комнаты.

Во всех комнатах было одинаково скромненько. Совмещённый санузел. Полуторные кровати, тумбочки, шкафы, массивные оружейные сейфы с кодовыми замками, удобные кресла перед многофункциональными компьютерными столами, подключённые к общей сети базы компьютеры с громадными мониторами. Комната для проживания одного молодого человека и ничего более.

Личных вещей было мало, но на стене над кроватью висела великолепная классическая «Катана», двухметровая боевая «Нагината» — боевое японское копьё с изогнутым лезвием и длинное копьё — «Кама-яри». И если «Катана» была хоть и хорошим, но новоделом, то «Нагината» и «Кама-яри» воплощали собой седую древность в смертельно опасных клинках.

— Ух ты! — Восхищённо вырвалось у Платона.

— Умеешь? — Подвоха в вопросе не было, и лейтенант ответил.

— Умею. «Нагинату» мне учитель перед своей смертью подарил. Я с рождения в его семье воспитывался. Он старенький уже был — сто семь лет. Подарил и после моего отъезда, в начальную школу подготовки спецназа, умер. Мне пятнадцать лет тогда было. Вы присаживайтесь. — Садиться вроде было особо некуда, но кое-как разместились.

Платон пристроил свой седалищный нерв на компьютерный стул. Боцман разместился рядом с лейтенантом.

— Ты сынок на неё не обижайся… — начал боцман, но лейтенант перебил его.

— Странно вы меня назвали: «сынок». Нас так всегда наш первый классный воспитатель называл. Сначала вздрючит по полной программе, а потом в личном разговоре сынками кличет. Тогда смешно было, а сейчас приятно. — Боцман улыбнулся.

— Хороший у вас воспитатель был. Правильный. Вы и были для него «сынками», а собственных сынов не только ругать надо.

Так вот. Не обращай ты на Ласку внимания. Ну, бесится девка, так перебесится. Четыреста мужиков было в батальоне, один другого круче. Вот и крутила задницей, а от тебя нос воротила. Теперь вас двое осталось. Может это знак? Кто знает?

Ты будь умней. Где улыбнись дружески, где в разговоре поддержи, а когда и мимо пройди. Обрати внимание на Славу или Тайру. Подмогни им, в чём мимоходом. Девчонкам всегда внимание приятно. Они тебя сами выделят. Парень ты знатный. Оружие помоги разобрать, одёжку поправить, экипировку правильно подогнать. У тебя же знаний много и разных. Учили тебя на совесть.

Потом опять Ласке помоги или улыбнись. Мол, о тебе не забыл, а капля и камень точит. Сладится или нет у вас, не знаю, но тебе точно будет легче, а наши девчонки помогут.

Сейчас Кнопка Ласке все мозги выест. Лучник никогда с ней так не разговаривал, а она у него напарница. Все наши девки Кнопку слушаются, даже Тайра.

— А с именем твоим — продолжил слова Боцмана Платон.

— Мы вместе сейчас придумаем. Ты кем в отряде был?

— Так снайпер я, и отдельную группу вёл как внештатный тренер по защите от холодного оружия. Факультативно. В свободное время то есть. — Рассказывая о себе, лейтенант раскрылся. Теперь это был спокойный, уравновешенный, уверенный в себе молодой мужчина.

— Отлично! — Обрадовался Платон.

— Нас всех поучишь, а девчонок в первую очередь. Мы сейчас на отстрел пустышей патроны тратим. Понятное дело, патроны есть, да и учить всех проще на практике, но иногда жаба душит. У нас один Гость с секирой постоянно таскается, но он в рукопашную не ходит. Ему по статусу не положено.

Вот и займись, но Ласку насильно на свои тренировки не тяни. Начни с Кнопки, Славы и Катёны. Тайра подтянется сама — она девчонка боевая, а там и Ласка заинтересуется. Она деятельная. Одной ей сидеть — нож острый, а дальше поступи как Боцман посоветовал.

Погоди! Я читал, что мастеров по классической «Нагинате» не осталось даже в Японии. Почему не помню — статья длинная была. — Платон немного слукавил.