— Никчемная вещь, — прокомментировал кореец.

Присев на корточки, Римо осмотрел одно из тел.

— Перекрашенная в черное форма армейского образца, — сказал он. — И выучка тоже солдатская.

— Может быть, ваше правительство решило изменить цвет военной формы, — высказал предположение Чиун. — На мой взгляд, цвет у нее был неподходящий. Какой-то зеленый. — Он сделал рукой неопределенный жест. — Цвета детского поноса. Для воинского обмундирования больше подходит черный.

— Возможно. Но я не думаю, что эти ребята принадлежат к какому-либо роду войск. Ветераны — это может быть. Скорее всего, наемники. Командир говорил как американец.

Карен приблизилась к Римо и положила руку ему на плечо. Он почувствовал, что она вся дрожит.

— Тебе лучше не смотреть. — И он повел ее назад, к поляне. — С тобой все в порядке?

Она кивнула.

— Но мне надо идти. Я должна добраться до полицейского участка.

— Хорошо, — согласился Римо. — Сэм тебя подбросит. — Он оглянулся. — Сэм?

— Снимите меня! — донесся откуда-то с высоты жалобный голос.

Римо посмотрел вверх и увидел Уолфши — тот махал ему с пихты, куда Римо сам его и закинул.

Римо легко оторвался от земли, и секундой позже Уолфши почувствовал, что плавно опускается вниз.

— Слушайте, ребята, и где только вы такому научились? Я такого никогда не видел.

Чиун сверкнул на него глазами.

— Это Синанджу, — ответил Римо.

— Наверно, где-то очень далеко, — с восхищением произнес Смит. — А сколько времени нужно, чтобы этому научиться? В магазинах валяется много рекламы. «Как быстро овладеть смертельным искусством», «Как усовершенствовать фигуру за тридцать дней» и все в таком роде. Просто отправляешь купон...

— Этому учишься всю жизнь, — перебил Римо.

— И даже дольше, если ты белый, — добавил Чиун.

— Послушайте, но я красный. Спорим, что освою все в течение двух недель. Я внимательно наблюдал. Все дело в запястьях, ведь так? Если бы я только...

— Если бы ты немедленно заткнулся, то мог бы отвезти Карен в Санта-Фе.

— Не-е, так не пойдет, — заявил вдруг Уолфши. — Стоит ей спуститься с горы, и она будет в безопасности, а я вам еще пригожусь.

— Это вряд ли, — бросил Чиун.

— А как же только что?

— Ты имеешь в виду эпизод с солдатами? — поинтересовался Римо. — Ты, кажется, сидел на дереве.

— Я проводил отвлекающий маневр. И потом, вы же сами наняли проводника...

— Да, — сухо заметил Чиун. — И, к сожалению, нам достался ты.

— Сэм прав, — вмешалась Карен. — Теперь-то я вряд ли рискую напороться на охранников. Но мне понадобится джип.

— Вот это да! — воскликнул Уолфши. — И никто почему-то не сказал, что берет мой джип взаймы. Выходит, я и не заимодавец, и не должник. Но как бы там ни было, эта дорога на северо-восток может плохо сказаться на двигателе.

Римо вздохнул.

— Санта-Фе находится к югу отсюда. — Он залез к Уолфши в карман, вынул ключи и кинул Карен. — Думаю, ты быстрее доберешься без него.

Карен поймала ключи и улыбнулась.

— Только одна просьба, — предупредил Римо. — В полиции ни слова о нас, хорошо? Просто скажи, что сбежала, а джип взяла со стоянки, где паркуются туристы. Сэм его потом заберет.

— Хорошо. — Девушка нежно поцеловала его. — Спасибо за все.

Когда она ушла, Чиун вновь опустился на землю и прикрыл глаза.

— Надеюсь, теперь старый человек сможет поспать?

— И я тоже, — сказал Римо. — Я очень устал.

— Жаль, но кому-то нужно ликвидировать этот беспорядок, который ты тут устроил.

— Я устроил? Я, по крайней мере, голов не рубил.

— Естественно. С твоей техникой ты не в состоянии выполнять тонкую работу. Но даже такой человек, как ты, может быть в чем-то полезен. Убери этот отвратительный мусор! Трупы здесь только портят чудесный ландшафт. Кстати, и этого болтуна с собой прихвати. Если можешь, постарайся, чтобы он держал язык за зубами.

Уолфши отправился было с Римо, но при виде трупов его стало тошнить, так что от него было мало толку.

— Ты действительно совершенно бесполезное существо, — сказал Римо, наблюдая, как Уолфши сотрясается от очередного приступа рвоты.

— То же самое говорит и мой дядя. Обо мне почти все так говорят.

— Что ж, эти «почти все» правы. — Римо взвалил на плечи труп и потащил к подножию горы, где и оставил его в пересохшем русле ручья.

То сундуки, то трупы, тоскливо думал он. Кажется, всю жизнь он только и делает, что таскает тяжести с места на место.

Откуда-то донесся звук вертолета. Римо принялся настороженно вглядываться в темноту, пытаясь различить бортовые огни. Вертолет, похоже, кружил над склоном горы, но дальше их поляны почему-то не полетел. Это успокоило Римо. Значит, они не заметили Карен. Очевидно, искали отряд, напавший на их лагерь.

Шум то отступал, то становился громче, то снова стихал. У того, кто руководит операцией с вершины горы, размышлял Римо, перетаскивая трупы в овраг, есть небольшая собственная армия.

Снова застрекотал вертолет. Римо почувствовал, что у него вспотели руки. Он не любил звука вертолетов. И автоматной стрельбы. Ему были невыносимы крики детей. Они напоминали ему о войне, которую он больше всего на свете хотел бы забыть.

Но не мог. Каждый раз, слыша шум вертолета, он вновь вспоминал о ней.

Больше всего запомнились трупы.

Это происходило на каком-то холме в джунглях близ одной вьетнамской деревушки. Во взводе, где служил Римо, в очередной раз кончилось продовольствие, и им пришлось кормиться самим, устраивая пиршество из экзотических птиц с хохолками и доисторического вида растений. Вот уже более полугода они удерживали эту высоту. Похоже, пора было уходить.

Снова.

Вот только каждый раз, когда кончались припасы, с Малакки и Суматры прилетали вертолеты, пополняя запасы продовольствия. А с появлением вертолетов усиливался снайперский огонь по американскому лагерю.

Все было бесполезно. Римо отлично это понимал, как и все остальные во взводе. И даже во всей американской армии. Семьдесят человек, окруженные противником, не испытывающим недостатка в оружии, не могли долго удерживать высоту.

И все же они удерживали ее — в течение недель, которые складывались в месяцы. И хотя смерть вырывала из их рядов новых и новых бойцов, вертолеты исправно подвозили продовольствие тем, кто остался в живых.

Вертолеты никогда не подвозили подкрепление. Сюда, в это проклятое Богом место, прилетали лишь агенты ЦРУ, вынюхивающие неизвестно что. У них были солнечные очки и какие-то необычные пистолеты, и за время своего кратковременного пребывания на холме они не перебрасывались с остальными даже парой слов. Отбывали они следующим же вертолетом, подвозившим запас еды.

Иногда рядовые интересовались у цэрэушников, когда можно будет уйти с высоты, но разведчики либо не знали, либо предпочитали молчать. Они не имели к армии никакого отношения и не хотели вмешиваться в ее дела.

Даже когда началась история с трупами.

Это была идея командира.

Трупы начали появляться уже после первого месяца их пребывания на холме. К этому времени люди были измотаны, боевой дух резко упал, к тому же они были отрезаны от мира и боялись спать по ночам. Их поддерживал лишь своеобразный черный юмор, свойственный людям, которые так часто видят смерть, что уже не воспринимают ее всерьез.

Всех, но не командира. В звании майора, он чувствовал себя здесь как рыба в воде. Утром он просыпался задолго до остальных и к подъему был одет, побрит и насвистывал. Он спал крепко и просыпался, готовый убивать. Во время боя ему не было равных, особенно если приходилось драться врукопашную. Римо много раз наблюдал, как он заходится от смеха, когда ему удавалось задушить голыми руками вьетконговского солдата.

Шло время, и пока остальные просто деградировали, майор становился опрятнее, активнее и хитрее. Ему нравились боевые действия на холме. У всех мурашки шли по коже при мысли, что они никогда не уйдут с этой высоты просто потому, что командир чувствует себя как рыба в воде.