Долгоживущий. Разрез глаз – как на старинных гравюрах, волосы белее соли небрежно стянуты в хвост, так что несколько более коротких прядей на висках тоже треплются по ветру. Одет на удивление просто, в какой-то потасканный кожаный камзол, рука уверенно лежит на эфесе меча… Телохранитель? Маг?
Какая разница, если он – ее любовник! Урано безошибочно поняла это по особой бережности объятия, по быстрому взгляду, то и дело бросаемому на меналийку.
За долгие годы в постели Супруги Смерти бывали меналийцы – как старой, так и салнирской крови, – алмьярцы, таканцы, несколько вайлэзцев и даже один кочевник из Луррага, а уж анатао – всех оттенков кожи, с каких угодно островов… Долгоживущих – не было. Она и видела-то их всего два или три раза в жизни, и то еще в юности, в годы учебы. Замок, разумеется, не в счет – там любой может нацепить на себя любое обличье, и поди разберись, кто он таков на самом деле…
Замок, ха-ха! Урано зло прикусила губу. К этой красоте ничего не добавит никакой шитый золотом наряд, а уж прятать ТАКОЕ лицо под маской – вообще преступление. Такие в Замке просто не водятся!
Вне себя от досады, она перевела взгляд на другого спутника меналийки. Этот был обычным человеком, к тому же явно ее соотечественником – волосы как солома, да и таких курток с двумя рядами латунных пуговиц не носит никто, кроме салниров. Совсем юноша, с любопытными глазами и упрямым подбородком. Вот этот – не любовник… скорее, какой-то ее родственник, но вряд ли родной брат – слишком уж непохож. Однако, судя по решимости во взгляде, тоже готов драться за эту дрянь до последней капли крови.
Сокровища древних храмов, колдовская сила, власть, поклонение толпы, безнаказанность, близость с самим Элори… А у женщины в кремовой рубашке были только серебряные волосы, летящие по ветру, и два человека, готовых умереть за нее лишь потому, что она – это она. Даже если один из этих двоих – не вполне человек…
– Ненавижу! – еле слышно прошептала Урано, чуть не плача от бессильной злости.
За какую-то четверть часа галера нагнала «Деву-птицу» и теперь шла с нею бок о бок, неуклонно сокращая расстояние. Весла взмахивали все реже, вот-вот капитан скомандует их убрать – и тогда на палубу меналийца полетят абордажные крючья.
Лумтай и не пытался уклониться от атаки. Если переговоры провалятся, рассчитывать оставалось лишь на «Драконью глотку». Эх, будь таких штук пять или семь, тогда точно отбились бы, а так – смелые надежды, скажем прямо…
На кормовой и носовой надстройках галеры уже толпились солдаты, готовые к абордажу, среди них Джарвис насчитал не менее десятка арбалетчиков. Смуглые лица анатао, черные храмовые одежды – и на этом темном фоне особенно зловещей казалась белизна маски, похожей на раскрашенный золотом череп… Урано, собственной персоной!
– Лично приперлась… – вполголоса уронила Тай, вложив в это замечание изрядное количество яду. И не имея больше сил длить напряженное ожидание, крикнула: – Чего тебе от нас надо?
– Твоей смерти! – последовал немедленный ответ. – Но сначала верни косметичку, сука!!!
Почти против воли Джарвис и Берри рассмеялись нервным смехом. На самой галере тоже послышались сдавленные смешки. Одна Тай даже не улыбнулась. Ни слова не говоря, она скрылась в надстройке и через минуту снова появилась на палубе, держа в руках ларец с райской птицей на крышке. Размахнувшись изо всех сил, она кинула злополучную шкатулку в сторону анатаорминского корабля. Ударившись об одно из весел, ларец упал в воду, но от удара раскрылся, и зрители с обеих сторон успели заметить, что он абсолютно пуст.
– А где содержимое? – взвыла Урано не своим голосом.
– О нем речь не шла, – отозвалась Тай своим обычным мрачно-ироническим тоном. – Ты просила вернуть только косметичку. А содержимое я буду исследовать. Всесторонне, с применением специального оборудования. Работа у меня такая.
– А потом мы продадим строительной гильдии Менаэ-Соланна рецепт самой стойкой в мире штукатурки! – подхватил Берри. – И обогатимся на всю жизнь!
– Тварь поганая! Будь ты проклята! – Урано топнула ногой и – видно, не зная, чем бы еще подкрепить свои слова для пущего веса – метнула в сторону «Девы-птицы» огненный шар, мгновенно выросший в ее ладони. Тот стремительно помчался к кораблю Лумтая, но аккурат на полпути неожиданно замедлил скорость, на глазах начал тускнеть и наконец, уже изрядно померкший, с шипением рухнул в море, так и не достигнув борта.
– Неубедительно, – с показным равнодушием бросила Тай. – Меня не впечатлило, а тебя, братец?
– Абсолютно неубедительно, – с воодушевлением согласился Берри. – Кто ж с такого разворота носовыми стреляет?
Словно для того, чтобы опровергнуть его слова, раздался свист арбалетных болтов. Как всегда, Джарвис мгновенно отреагировал на опасность и рухнул за фальшборт, увлекая за собой Тай и Берри. В этот момент «Дева-птица» вильнула в сторону. Обернувшись через плечо, принц увидел, как на юте одиноко высится «Драконья глотка» – матросы попрыгали в люк, едва увидели вскинутые арбалеты, Лумтай же укрылся за мачтой, и незакрепленный штурвал со скрипом проворачивался. Когда Джарвис снова перевел взгляд на галеру, весла уже были убраны. Между бортами кораблей оставалось не более двадцати шагов. Абордажная команда держала крюки наготове, а арбалетчики без лишней суеты готовились ко второму залпу. Миллион морских чертей!!!
Единственным, кто среди этого кошмара не утратил способности соображать, был Берри – может быть, оттого, что лично ему ничего не грозило, ведь он в любой момент мог покинуть тело Тано. Его-то и осенила спасительная идея.
– Джарвис! – позвал он хриплым шепотом. – Есть же у тебя какая-то магия! Попробуй остановить их стрелы!
Джарвис машинально кивнул и, стараясь не думать о том, что делает, поднялся навстречу новому залпу. Шансов все равно нет – Лумтай же предупредил, что не будет держаться до последнего. Лучше уж так, чем от пыток, которые измыслит эта стерва в маске…
Он вскинул ладони навстречу летящим болтам – совсем так же, как когда-то отражал атаку Йессы – и больше всех удивился, когда те, словно наткнувшись на незримый щит, с плеском осыпались в воду.
Впрочем, нет – абордажные группы на галере пришли в еще большее замешательство. Во всяком случае, готовности прыгать на палубу «Девы-птицы» у них явно поубавилось. Многие начали оглядываться на Урано – несомненно, желая обрести в ней какой-то противовес вражеской магии.
Зато Берри, похоже, воспринял все происходящее как должное.
– Что, съели? – довольно проорал он. – Здесь вам не ваш Скалистый остров!
И тут его посетила новая идея.
– Слушай, Джарвис… а на полный бортовой залп тебя хватит? В смысле – так же, как эта зараза носовым?
Джарвис хотел было сказать, что на такое его сил не достало бы и в лучшие времена… но неожиданно почувствовал, что энергия так и переполняет его, словно он оказался над каким-то странным источником и теперь пил из него каждой клеточкой своего тела, если такое сравнение уместно. Сколько у Лумтая встает пушек вдоль борта, семь? На семь огненных шаров этой силы вполне хватит. Даже на восемь!
И снова ему не потребовалось произносить вслух направляющие слоги. Он лишь вздохнул полной грудью, сделал легкое движение кистью руки – и восемь шаров из ярко пылающего белого огня с еле заметным зеленоватым отливом закачались вдоль борта «Девы-птицы».
– Давай, Джарвис, преподадим им науку побеждать! – завопил Берри в полном восторге. – Товьсь! – он зажмурил один глаз, явно имея в виду знаменитого вайлэзского флотоводца Сенрива, ведущего свою эскадру в бой против флота мятежной Таканы. Принц мог бы поклясться, что сейчас друг Тай и пятилетний меналийский мальчишка управляют телом Тано абсолютно на равных правах. – Цельсь! Пли-и!
Джарвис взмахнул рукой, и зеленовато-белые огненные шары жизнерадостно устремились к галере. Урано выбросила вперед ладони, копируя защитный жест долгоживущего, но это не возымело никакого эффекта – комки энергии беспрепятственно достигли цели. Пять тех, что шли посередине, угодили на гребную палубу и не столько привели к каким-то разрушениям, сколько вызвали панику – гребцы в страхе кинулись прочь от колдовского огня, отчего галера заметно осела на противоположный борт. Зато два левых потрудились на славу – огонь разом объял кормовую надстройку, мачта на ней вспыхнула, как сухое дерево в грозу. Крайний же правый огненный шар врезался в бушприт, переломив его не хуже ядра из катапульты, а оттуда пламя перекинулось на снасти, приводя их в полный беспорядок.
