— А ты не видишь?

— Зачем?..

— Я же сказал, что собирался поздравить. Тебе мужчины никогда не дарили цветы, мышка?

Неожиданно.

По ее неумелым поцелуям было понятно, что опыта у девочки кот наплакал, а теперь вот пылающие щеки выдают мышку с потрохами.

Он, опыт в смысле, видимо вообще отсутствует.

Марта осторожно дотрагивается кончиками пальцев до раскрывшихся бутонов, скользит по лепесткам, а я не могу взгляд оторвать от этой картины. Сглатываю, потому что перед глазами сразу встают картинки, как она этими пальцами…

Надо притормозить. Эта девочка явно не оценит мою модель отношений, а обещать ей что-то большее, вешая лапшу на уши, точно не мой метод.

Слушать потом по ночам, как она сопли на кулак наматывает и в подушку воет. Еще и от отца по шее получу, мышка же точно в себе держать ничего не сможет.

Не мой это вариант.

Мышка не для меня.

Из офиса выхожу еще злее, чем был днем.

Хочется втопить педаль газа, разогнаться до максимальной скорости и всю ночь гонять по пустой трассе, чтобы хоть как-то выпустить агрессию из крови.

— Ты вообще знаешь, сколько стоит этот костюм? Что мне твои извинения? Засунь их себе в… А, впрочем, она у тебя что надо. Вполне рабочая, можешь с помощью нее загладить свою вину…

— Да как вы можете…

Первый голос меня не особо волнует, а вот второй абсолютно точно принадлежит мышке.

Я слышу, что она в панике

Огибаю машину и замечаю свою испуганную сводную сестренку в компании какого-то толстого хряка. Он уже тянет к ней свои мерзкие жирные пальцы, когда я резко толкаю мышку за свою спину на каких-то сумасшедших инстинктах и отбиваю ладонь этого хмыря.

— А ты еще кто? — он явно думает, что перед ним стоит какой-то сопляк, потому что я уже успел сбросить костюм с галстуком после деловой встречи.

— Кто надо, — отбриваю его, оборачиваюсь к мышке, которая цепляется за мое плечо и скребет ногтями по рукаву футболки. — С тобой все в порядке?

— Д-да…

— Иди своей дорогой, пацан, мы с малышкой сами разберемся.

Спокойно, Влад, держи себя в руках. Ты можешь напугать мышку еще сильнее.

— Ты будешь разбираться со мной, — возвращаю свое внимание к этой туше. — Какие-то проблемы?

— Не лезь, я сказал, — он пытается меня оттолкнуть. Большая ошибка.

Заламываю ему руку, впечатываю мордой в рядом стоящую разблокированную машину, которая, если верить выпавшему из его руки ключу, как раз и принадлежит зарвавшемуся гоблину.

— Ты что делаешь, сопляк?! Да я тебя…

— Скорее я тебя, — вновь взгляд на мышку. — Что произошло?

— Я с-случайно пролила его кофе. Задела букетом…

— А я думал, что ты от страха штаны намочил, — хмыкаю, давлю на вывернутую руку сильнее, и мужик начинает натурально скулить.

На растерявшуюся девчонку он может наезжать, а вот выбрать кого-то равного уже кишка тонка.

— Извиняйся, — еще немного и послышится хруст. — И постарайся сделать так, чтобы я поверил в твою искренность.

— Влад… — Марта пищит в стороне. Не привыкла, видимо, к таким зрелищам. — Может, не надо?

— Я жду, — игнорирую мышку и ее благородный порыв просто отпустить этого урода.

— Извини, — он сдается и выплевывает что-то едва членораздельное.

— Извините, я был не прав. Могу ли я как-то компенсировать неудобства? Повторяй. Слово в слово, — поправляю его, слегка ослабляю хватку, чтобы он тут от боли выть не начал.

— Извините… — шипит сквозь зубы. — Я был не прав. Могу ли я…

— Не верю. Придется тебе стараться лучше.

— Влад, отпусти его, пожалуйста. Мне не нужны эти извинения. Он все равно говорит это только потому, что ты его принуждаешь.

— Исключительно ради тебя, мышка, — улыбаюсь ей, хочу, чтобы она перестала так трястись.

Все же отпускаю хряка, он тут же начинает сыпать н слишком умными проклятиями в мою сторону, закатываясь в машину и срываясь с места прежде, чем я успеваю преподать ему второй урок хороших манер. Жаль, учитель из меня вроде неплохой получился.

— Он ничего не успел тебе сделать? — делаю шаг в ее сторону, забираю букет из дрожащих рук и бегло окидываю Марту взглядом с ног до головы.

— Ты вовремя, я так испугалась… С-спасибо, Влад, — мышка все еще заикается, глаза стеклянные, губы покраснели от того, что она их кусала все то время, пока я держал в ловушке гоблина с огромным животом.

— Не за что, сестренка. Я подвезу тебя, а то ты в этом стрессе уедешь еще не туда.

Мышка мотает головой, я открываю пассажирскую дверь и сам усаживаю ее на переднее сиденье, не забыв пристегнуть ремень безопасности. Да и он ее сможет задержать, пока я салон не заблокирую со своей стороны, чтобы она не выпрыгнула из тачки.

— Не хочешь поужинать где-нибудь, мышка? — спрашиваю неожиданно для себя.

— Вместе? — она вздрагивает, поворачивает голову ко мне.

— Ну, можем и раздельные столики занять, если ты хочешь.

— Нет, нет… Да, я хочу поужинать. С тобой, — последнее добавляет уже тише.

Я выбираю тихий итальянский ресторан, помогаю мышке вылезти из машины и все время, что мы едим, наблюдаю за ее красными щеками, которые почему-то нахожу очень милыми.

Как же приятно просыпаться без будильника.

Пар сегодня нет, так что у меня есть немного времени с утра перед работой.

Я мечтаю о неспешном завтраке, но все мои планы рушатся, когда я застаю на кухне маму с ее подругой детства.

— А ты почему дома? — они задают этот вопрос вдвоем, я тушуюсь от их хмурых взглядов и неосознанно отступаю назад.

— Так у меня сегодня выходной в университете… — подхожу к кофеварке, пытаюсь вспомнить, на какие кнопки здесь нужно нажимать. Обычно я по утрам завариваю себе растворимый в термо-кружку, но сегодня можно насладиться приятным вкусом настоящего кофе.

— Могла бы и чем-нибудь полезным заняться — приехала бы на работу пораньше. Всему тебя учить надо, — мама, кажется, старательно хочет испортить мне настроение.

Я игнорирую ее совестливый укол и продолжаю готовить аппетитный завтрак. Разбиваю пару яиц, нарезаю ветчину кубиками.

— Вот у Тамары дочка везде успевает — учится тоже на очном отделении, между прочим, работает и деньги в дом приносит.

— Мам, я тоже работаю. И у меня тоже будет зарплата скоро.

— Да где ж ты работаешь? Две недели в больнице провалялась, график у тебя ненормированный, по знакомству устроили…

— Лиль, ты чего на дочь накинулась? — Тамара Михайловна заступается за меня. — У меня моя раздолбайка неделями может учебу прогуливать, работает черти где по ночам, ты нашла с кем сравнивать.

— Зато она знает, что такое настоящий труд! Помогает тебе ипотеку оплачивать…

А я смотрю, как в этот момент мама откусывает от бутерброда с красной икрой, сидя в доме, на который не заработала, и как-то так противно становится, что даже аппетит мгновенно пропадает.

— Мам, а почему ты мне не предложила платную палату, когда я болела? Федор Николаевич же хотел оплатить…

— А тебе что, в обычной не лежалось? — мама огрызается особенно резко.

— Лежалось, но…

— Ну вот и зачем ты матери нервы треплешь? Будешь зарабатывать — будешь сама себе палаты оплачивать. Пока ты живешь за мой счет, будь добра быть благодарной за то, что я для тебя делаю.

— Но это же были не твои деньги?

— В чужой кошелек не заглядывай, поняла меня?! Позоришь родную мать перед подругой! Постыдилась бы, — она театрально кладет ладонь на лоб, намекая на то, что из-за меня у нее разболелась голова.

Я смотрю на Тамару Николаевну, она виновато пожимает плечами и стреляет взглядом в сторону выхода.

Отличная идея, я здесь явно лишняя.

Кофе я в итоге покупаю. К нему беру бутерброд в пластиковой упаковке, но он остается на дне рюкзака, потому что после такого «бодрого» утра аппетит у меня так и не появляется.

Я так рьяно отстаиваю маму перед Владом, а теперь даже задумалась, правильно ли я поступаю. Говорят, деньги портят человека. Мама действительно изменилась за это время, что они с Федором Николаевичем официально расписались.