Кайрен тряхнул головой. Он никогда не думал о прошлом, о своем детстве и не намерен сейчас предаваться воспоминаниям.

Молодой человек пожал плечами и поднял обагренный свежей кровью меч, чтобы встретить приближающегося врага и отдаться пьянящему ритму битвы.

Вскоре, несмотря на численное превосходство, Кэмпбеллы отступили.

Кайрен торжествовал. Хорошо сделана еще одна дневная работа. Его охватил восторг, который медленно уступал место апатичному удовлетворению. К нему подскакал Эрик, устало спрыгнул с лошади и огляделся. Проследив за взглядом англичанина, Кайрен увидел на вершине ближайшего холма Дрейка, которого со всех сторон окружили Макдугалы. Его руки были обагрены кровью, он сидел на коленях перед телом павшего. Напрягая зрение, Бродерик всматривался в лежащего на земле воина.

Неужели это Лохлан, отец Дрейка?

– Предатель! Убийца! – крикнул один из шотландцев Дрейку, склонившемуся над телом.

В чем дело? Макдугалы решили, что он убил собственного отца?

Пораженный нелепыми обвинениями, Кайрен бросился к холму, Эрик бежал следом. Он встал рядом с другом и быстро окинул взглядом разгневанных родственников.

– Дрейк невиновен, клянусь, – сказал он. – Его любовь к отцу хорошо известна каждому из вас.

Но слова Эрика не произвели на клан Макдугалов никакого впечатления. Их все еще обуревала жажда крови, потому что утолить ее так и не удалось из-за трусливого бегства Кэмпбеллов. Кайрен чуть не задохнулся от ярости, когда двое мужчин схватили Дрейка и грубо подняли на ноги.

– Безмозглые идиоты, Дрейк никогда бы не убил Лохлана! – рявкнул он и добавил: – Вы сами это знаете.

Шотландцы не удостоили вниманием эту реплику.

Неожиданно воины расступились, пропуская старого графа. Белые волосы Гилфорда резко выделялись на фоне темного неба.

– Я требую, чтобы вы его освободили, – сурово произнес он. – Дрейк никого не убивал, тем более собственного отца.

Но шотландец (Кайрен вспомнил, что того вроде бы зовут Дафф) ответил:

– Нет. Теперь его должен судить клан Макдугалов.

Над полем битвы с хриплым карканьем кружили вороны. У молодого рыцаря, наблюдавшего за этой сценой, возникло недоброе предчувствие.

Если уж могущественный граф Ротгейт не сумел помочь Дрейку, то никому другому это будет вообще не под силу.

Дрейка увели. Слишком быстро.

Он боролся, пытаясь вырваться, однако шотландцы держали крепко. Кайрен выхватил было из ножен меч – он не намерен терять своего побратима! Но Гилфорд железной рукой остановил его и не отпускал, пока Макдугалы не скрылись за холмом.

Молодой человек повернулся к графу, требуя взглядом объяснения.

– Дай зачинщикам выплеснуть их глупость из крови, – посоветовал Гилфорд. – Они поймут всю бессмысленность своих обвинений и скоро освободят его.

– Я бы предпочел драку! – возразил Кайрен.

– О, в этом я не сомневаюсь, – устало ответил граф.

– Они не могут заключить в тюрьму невиновного человека. Это несправедливо!

– Они так не поступят, Кайрен. Предоставь дело мне. И ты, Эрик, тоже. – Старый лорд бросил на друзей суровый взгляд.

– Да, – после некоторого колебания пробормотал Эрик, хотя и ему это было явно не по душе.

Когда утро наконец пробилось над холмами Йоркшира, толпа начала быстро редеть. Люди ходили по полю битвы между трупами, собирая дорогое оружие, доспехи и обувь, которые могли пригодиться в дальнейшем. Эрик отвернулся, словно это вызывало у него отвращение.

Кайрен сдвинул брови. Что происходит с другом? Он... сам не свой.

– Эрик? – Его вопрос прозвучал на редкость серьезно, и Гилфорд, стоявший рядом, посмотрел на юношу.

Друг не ответил. Он выглядел так, будто и жизнь, и душа покинули его. Через секунду он схватил меч, взглянул на Кайрена, на Гилфорда, потом с силой швырнул меч на темную мягкую землю и не оглядываясь зашагал с поля боя.

Ничего не понимающий Кайрен смотрел, как уходит его друг.

– Эрик? – позвал он. Молчание.

– Эрик! – Бродерик хотел последовать за ним, но Гилфорд успокаивающе похлопал молодого человека по руке.

– Оставь его. После известия о смерти принцев Эрику нужно побыть одному, подумать. С Дрейком я увижусь. А вот с тобой должен поговорить.

– Сейчас? Дрейка обвиняют в убийстве его собственные родственники, Эрик... Что случилось с моим другом, воином? В него будто вселился злой дух.

– Верно, с ними обоими я скоро все улажу. Но это дело касается тебя, и ты слишком долго пробыл в Испании. – Граф испытующе смотрел на Кайрена проницательными голубыми глазами. – Ты помнишь Хью О'Нила из своего отрочества?

Кайрен испугался. Даже одно это имя сразу напомнило ему о юности в Ирландии. Воспоминания прошлого – крики, огонь...

– Да. – Бродерик скрестил на груди руки.

– Он написал мне письмо, точнее, несколько писем, чтобы отыскать тебя. Родственники беспокоились о тебе с тех пор, как мать увезла тебя, когда ты был еще мальчиком. Они хотят знать, все ли у тебя в порядке, и намекают о земле, которая тебе принадлежит. Думаю, будет разумно им ответить.

Кайрен отрицательно покачал головой. Кузен Хью – часть его далекого прошлого, та часть, вспоминать которую он не имел никакого желания. А Ирландия не то место, куда еще хоть раз ступит его нога.

– Передайте Хью, что я никогда не вернусь и он может спокойно забрать все, что осталось от Бэлкорти. Мне это не нужно.

Гилфорд бросил на него неодобрительный взгляд.

– Кайрен, я...

– Нет, – прервал его молодой рыцарь. – Ни слова больше!

Бродерик сорвался с места и направился в Хартвич, надеясь, что в последний раз услышал от графа про Ирландию. Хотя он слишком хорошо знал Гилфорда и не рассчитывал, что тот будет долго хранить молчание.

Королевская резиденция, Лондон

Середина января 1490 года

Над Темзой уже занимался рассвет, когда после приятно проведенной ночи Кайрен вернулся в свою комнату для столь необходимого отдыха.

Растянувшись на матрасе, он перевернулся на живот, со вздохом зарылся лицом в подушку... только для того, чтобы его не донимали тяжелые шаги у двери... а затем и чье-то появление.

Кайрен схватил с пола нож и сел.

– Собираешься проткнуть меня? – Эрик поднял светлые брови.

– Постарайся в следующий раз не забыть постучать в дверь, – буркнул Кайрен и потер глаза, в которые будто насыпали песок.

– Кто бы мог подумать, что к этому часу ты еще не встал с постели?

Бродерик раздраженно ткнул пальцем в сторону полуоткрытых ставней окна в дальнем конце комнаты.

– Солнце еще даже не намекает о своем появлении. Так почему я должен был встать?

– Твое окно выходит на запад, – нахмурился Эрик. – А солнце взошло на востоке два часа назад.

Кайрен тяжело вздохнул. Они дружили почти двадцать лет, и Эрик, как старший, всегда считал, что знает больше, а потому имеет право руководить действиями своих товарищей.

– Я живу не для того, чтобы встречать солнце. Мне хочется отдохнуть, и если бы ты провел ночь так, как я... – Кайрен ухмыльнулся.

– А с чего ты взял, что моя ночь с необузданной женой вроде Гвинет была намного спокойнее? – осведомился Эрик.

– Но ведь она в этом месяце должна родить. – Бродерик вдруг осознал, что смотрит на друга с неодобрением.

Ответом ему был громкий смех Эрика.

– Такое вряд ли доведет Гвинет до смерти.

– Но ее деликатное положение...

– Когда это ты видел Гвинет деликатной?

Что верно, то верно, признал Кайрен. Она всегда отличалась пылким нравом, острым языком и смелым поведением.

– Ты прав, – согласился он. – Но после того как она потеряла...

– Этого ребенка Гвинет не потеряет, – уверенно заявил Эрик. – Он родится крепким и здоровым.

Понимая, что возражения расстроят друга, Кайрен поспешил сменить тему:

– Есть ли у тебя новости о Гилфорде? Оправляется ли он от своей лихорадки?

– Да. В Хартвич две недели назад приехали Дрейк и Эверил. Вчера они прислали известие, что Гилфорд, хвала Всевышнему, близок к выздоровлению.