— Ну и как вы намерены защищаться от приставаний и поцелуев? — дразнящим шепотом поинтересовался он, продолжая неспешное исследование ее сочных губ.

Катриона сдалась без борьбы. Она растаяла в его руках и ответила на поцелуй, коснувшись его языка своим.

— Оторвавшись, чтобы перевести дыхание, Ричард хрипло спросил:

— Как вы остановите мужчину, если он набросится на вас?

И, не дожидаясь ответа, снова припал к ее губам. Катриона безоглядно откликнулась.

Черт, да эта дурочка совсем беззащитна! Катриона догадывалась, о чем он думает, но не собиралась признаваться, что по какой-то неведомой причине на него не действуют приемы, которыми снабдила ее Госпожа. С самого начала он был невосприимчив ни к откровенному запугиванию, ни к более тонким уловкам. В обычных условиях она могла скрутить мужчину в узел, заставить его спотыкаться, заикаться и чихать — словом, причинить массу мелких неудобств, способных обратить в бегство даже самых настырных.

Но от Ричарда ей впору было бежать самой. Однако она оставалась на месте и таяла в его страстных объятиях.

Обвив руками его шею, она самозабвенно отвечала на поцелуй. Ричард придвинулся теснее и, подхватив ее снизу, прижал к себе; твердое бедро раздвинуло ее ноги. Катриона ахнула и покачнулась, когда его ладонь накрыла ее грудь и длинные пальцы нежно сжали сосок. Она инстинктивно выгнулась, повинуясь жгучему томлению, не уступавшему его страсти. Как никогда ясно она ощущала его ненасытную жажду — во вкусе поцелуев, в его напряженных мускулах и твердой плоти, упиравшейся в ее живот.

Слегка приподняв девушку, Ричард глубже продвинул бедро. Огненный смерч захлестнул Катриону. Она неистово сжала его голову, погрузив пальцы в густые завитки, и прильнула к его губам.

Внезапно тишину нарушил треск, заставивший их отскочить друг от друга.

Спустя считанные секунды Катриона чинно шагала под руку с Ричардом на расстоянии нескольких ярдов от злополучного дерева. Приподняв юбки, она переступила через торчавший из земли корень, когда сзади послышались уверенные шаги.

Они обернулись, изобразив вежливое удивление. Катриона благодарила судьбу за тень от деревьев, скрывавшую ее лицо от проницательного взора Алгарии.

— Я уж думала, что ты заблудилась.

Склонив голову в приветствии, Катриона воздержалась от замечания, что знает местность куда лучше, чем ее наставница.

— Я проводила мистера Кинстера до смотровой площадки, — вымолвила она наконец, обретя голос. — Мы уже возвращаемся.

Алгария только хмыкнула и небрежно махнула рукой.

— Идите-идите. Мне все равно за вами не угнаться.

Бросив быстрый взгляд на своего спутника, Катриона успела заметить мелькнувшую на его губах усмешку.

— Хорошо, — кивнула она и, повернувшись, позволила Ричарду увести себя.

Голова ее все еще кружилась, чувства пребывали в смятении. Она старалась не думать о том, что могло бы случиться, если бы не неожиданное появление Алгарии. Размышления об этом не способствовали душевному покою, а она нуждалась в спокойствии, чтобы решить, как справиться с ним — и с собой.

Одержимость Ричарда семьей заинтриговала Катриону. Вызвав его на откровенность, она надеялась, что найдет разумное объяснение своим видениям. Но то, что она узнала, лишь усложнило дело. Как отвергнуть мужчину, который жаждет создать семью?

Все остальное, однако, убеждало ее, в необходимости противостоять ему. Маска ненадолго соскользнула, подтвердив ее догадки. Да, в душе Ричард был воином и жаждал обрести семью, за которую мог бы сражаться. Но воины, особенно потомственные, не превращаются в кротких мужей, оставив меч в прихожей. Они не ждут приказаний, а повелевают сами.

Катриона вздохнула, глядя на показавшуюся за деревьями громаду дома. Чем больше она утверждалась во мнении, что Ричард не подходит ей, тем сильнее становилось искушение покориться, признать его своим мужем и господином. Но главной и первейшей ее заботой оставалась долина, а стало быть, нечего и думать, чтобы связать судьбу с Ричардом, каким бы соблазнительным такое решение ни казалось. До эпизода под деревом Катриона даже не представляла себе, насколько соблазнительным.

Деревья расступились, и они вышли на припорошенную снегом лужайку. Алгария следовала по пятам. Несколько успокоившись и набравшись решимости, Катриона быстро взглянула на своего спутника, прежде чем устремить взгляд на дом.

Ричард представлял собой воплощение соблазна. Его внешняя привлекательность была неоспорима, как и аура чувственности, настолько притягательная, что подчиняла ее целиком, без остатка. Катриону восхищала его мощь, но это же его качество стояло между ними. Он был слишком сильной личностью с развитым мужским началом, чтобы смирить свою властную натуру в угоду жене. Даже колдунье, если уж на то пошло.

При всей его тяге к семье Ричард оставался воином до мозга костей.

Дом вырос перед ними, холодный и серый, как скала. Замедлив шаг, Ричард взглянул на Катриону.

— Что-то вы побледнели.

Он, видимо, полагал, что она все еще не пришла в себя после недавней сцены.

— Я плохо спала, — холодно обронила Катриона, заметив краешком глаза, что его губы тронула улыбка.

— Правда? Попробуйте пропускать стаканчик виски на сон грядущий. Джейми уверяет, что все местные жители придерживаются этого обычая.

Катриона усмехнулась:

— Они готовы придерживаться любого обычая, который подразумевает возлияние. Ричард понимающе кивнул:

— Вполне понятно — здешнее виски заслуживает всяческих похвал. Я сам становлюсь ярым приверженцем местных обычаев.

— Как известно, новообращенные всегда самые ярые, — заметила Катриона. — Но если вам действительно интересно, посетите винокуренный завод в долине.

Они подошли к боковому крыльцу. Не прерывая описания винокуренного завода, она первой вошла в дом.

— Э-э… Ричард?

Обернувшись, Ричард увидел Джейми, с нерешительным видом стоявшего в дверях одной из комнат, выходивших в парадный холл.

— Я… э-э… подумал, не могли бы вы уделить мне пару минут?

Ленч с полчаса как закончился, и Катриона, Отклонив предложение прогуляться до очередного дерева, удалилась к себе, задрав нос и соблазнительно покачивая бедрами. Когда его окликнул Джейми, Ричард находился на полпути в бильярдную, где собирался скоротать послеполуденные часы. Не видя причин для отказа, он любезно кивнул и направился к хозяину дома.

Он догадывался, о чем пойдет речь.

Джейми не обманул его ожиданий. Он проследовал за Ричардом в комнату, притворил дверь и указал на большое кресло рядом с письменным столом. Ричард сел, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу.

Хозяин, однако, не стал садиться, а принялся расхаживать перед камином. Оглядевшись по сторонам, Ричард заметил разбросанные повсюду карты и схемы окрестностей. Вдоль одной из стен тянулись полки с конторскими книгами. Судя по всему, Джейми использовал это помещение качестве конторы по делам управления поместьем. Комната была маленькой, но уютной, намного уютнее, чем библиотека, в которой обитал Шеймус.

— Я подумал, — наконец вымолвил Джейми, — что вы, возможно, уже знаете, что ответите поверенному через неделю.

Во взгляде, который он обратил на Ричарда, читалась мольба, но не о спасении. Он готов был услышать худшее, лишь бы избавиться от мучительного ожидания.

— Боюсь, — протянул Ричард в своей обычной лондонской манере, — я еще не пришел к окончательному решению.

Джейми нахмурился и прошелся по комнате.

— Но… ведь и так все ясно, не правда ли?

— Я бы не сказал, — возразил Ричард.

Притаившись в темном холле, Алгария прижалась ухом к дубовой двери. Она проходила по верхней галерее, направляясь к Катрионе, чтобы узнать причину столь необычного для ее воспитанницы стремления к уединению, и слышала, как Джейми окликнул Ричарда. Намерения его были очевидны, а то, что она услышала, подтвердило ее предположения. Алгария не видела ничего предосудительного в подслушивании, если это помогало прояснить обстановку. Тем более если дело касалось Катрионы.