Таков страшный конец трех мужественных юношей, история которых заслуживает, чтобы ее знали потомки.

Гигантские суммы, собранные Сикстом во время юбилея 1475 года, растаяли очень быстро. Тогда тиароносному распутнику пришла в голову мысль создать новые церковные должности и пустить их с аукциона. Например, он продал управление арагонской церковью шестилетнему ребенку — сыну неаполитанского короля. Однако охотников, польстившихся на эти звания, оказалось немного, и затея не дала ожидаемых результатов. Святому отцу пришлось довольствоваться лишь случайно выпадавшими на его долю прибыльными делами.

Так через год после юбилея португальский король Альфонс пятый, уже глубокий старик, влюбился в принцессу Иоанну, свою близкую родственницу. Спекулируя на старческой страсти короля, папа разрешил ему жениться на принцессе за очень крупную сумму. Не успел он отправить буллу, в которой давал разрешение на брак, как Фердинанд, король неаполитанский, предложил отменить эту буллу, пообещав за это папе сумму в два раза больше. Естественно, его святейшество отменил разрешительную буллу, но, разумеется, не вернул денег, которые португальский король имел глупость уплатить.

Отсюда видно, что, совершая свои грязные своднические махинации под личиной богоугодных дел, предписанных религией, Сикст был еще менее щепетилен в своих финансовых операциях, чем римский император Веспасиан, утверждавший, что деньги не пахнут.

Одно из самых позорных его деяний — проект договора, который не был реализован из-за обстоятельств, не зависевших от его воли. Но существование его засвидетельствовал ряд историков и летописцев. Речь идет о вероломном плане Сикста изменить своим союзникам-венецианцам, которые вели в ту пору кровавую войну с Мехмедом вторым.

Венецианскую республику оставили без помощи ее союзники, и ей ничего не оставалось, как заключить мир, уступив туркам ряд крепостей и уплатив колоссальную контрибуцию с обязательством вносить ежегодную дань.

Кто знает, весьма возможно, что Иисус, святой голубь и его супруга покоились бы теперь в одном музее мифологии с прочими древними божествами?

Конечно, такая гипотеза несколько парадоксальна; надо полагать, что Сикст четвертый не собирался уступать султану духовной и светской власти, находившейся в руках преемников апостола. Речь, очевидно, шла только о территориях… Как бы то ни было, но эксперимент не получился — папа выставил слишком большие требования. Султан Мехмед торговался, и переговоры в конце концов сорвались.

Вынужденный отказаться от крупной аферы, папа постарался вознаградить себя целым рядом мелких операций, и в результате набежала довольно круглая сумма. Самым удачным предприятием была организация публичных домов, поставленных под высокое покровительство первосвященника. Дома эти специально предназначались для знати и духовенства, персонал подбирался с величайшей тщательностью. Ежегодный доход от лупанариев приносил папе двадцать тысяч дукатов. Достоверность этих цифр подтверждается историком Корнелием Агриппой, который по этому поводу сообщает любопытные вещи. "Прелаты апостольской курии, — говорит он, — также имели некоторые права на часть доходов в этих домах. Дело это считалось настолько обыденным, что мне часто приходилось слышать, как епископы, подсчитывая доходы, говорили: «Два бенефиция дают мне три тысячи дукатов в год, один приход приносит пятьсот, монастырь — триста, а пять шлюх в лупанариях папы мне приносят двести пятьдесят».

Не желая подменять факты догадками, мы не станем утверждать, что организация аристократических лупанариев была доходной статьей для Сикста четвертого.

Возможно, что разрешение на организацию лупанариев кардиналу Санта Лючиа дано было Сикстом бесплатно, в виде вознаграждения за какие-нибудь заслуги. Как бы то ни было, но самый факт этот бесспорен и заслуживает того, чтобы о нем упомянуть.

Отметим также, что по каким-то причинам Сикст четвертый разрешил кардиналу Лючиа и всем членам его семьи предаваться содомии в течение трех самых жарких месяцев в году. Некоторые церковные авторы осмелились заявлять, что Сикст четвертый покровительствовал наукам и искусствам. Это утверждение совершенно несостоятельно. Поводом для него послужила покупка известного количества драгоценных манускриптов, продававшихся за бесценок греческими беженцами.

Обогащая этими сочинениями библиотеку Ватикана, святой отец просто, что называется, пользовался случаем. В действительности он относился к писателям и художникам с оскорбительным равнодушием и даже жестокостью. Бейль сообщает по этому поводу характерную деталь. «Несчастный Теодор из Газы всю свою жизнь провел над переводом „Зоологии“ Аристотеля. Он представил папе один экземпляр, богато разукрашенный золотом и драгоценными камнями. Сикст принял книгу и поинтересовался, сколько стоил переплет. Когда автор сообщил цифру, папа приказал уплатить за переплет, не прибавив к этой сумме ни единого гроша. Теодор из Газы бросил в Тибр деньги святого отца и уморил себя голодом». Да разве у его святейшества было время интересоваться писателями, Аристотелем и его переводами, когда надо было все время думать о деньгах и, как говорил позднее Данте, «обогащать своих медвежат», раздавать своим мнимым племянникам или сыновьям ленные владения, подыскивать им невест, расширяя вместе с тем собственные владения?!

Сиксту нужны были деньги, чтобы осуществить проект, который он давно вынашивал; кроме того, он не забыл о своевольных флорентинцах, осмелившихся повесить Сальвиати.

Благодаря своим коммерческим операциям папа сколотил необходимую сумму, чтобы организовать войско, и, поставив во главе его своих сыновей, объявил войну не только Флоренции, которую он предназначал своему сыну Джеромо Риарио, но и Венецианской республике, мечтая превратить ее в герцогство для одного из своих племянников.

Достопочтенный первосвященник!

Сначала папское войско одержало несколько побед, но в самый последний момент, когда оставалось сделать еще несколько усилий, чтобы овладеть Венецией и Флоренцией, главный нерв войны был поражен. В папской казне не оказалось денег!

Разумеется, солдаты сражались не из любви к богу и его представителям; они объявили, что бросят оружие, если им не заплатят. Захваченный врасплох, святой отец ничего лучшего не придумал, как ввести новый налог для войны с турками.

Это было уже слишком — как ни отупели люди, но эта булла вызвала всеобщее возмущение. Папские сборщики вернулись в Рим с таким жалким уловом, что Сикст оказался не в состоянии удержать свои войска. После трех лет грабежей, пожаров и убийств пришлось запросить мира.

Когда папа окончательно понял, что ему не удастся подарить герцогство своему любимому Джеромо Риарио, он с горя заболел и умер.

После смерти Сикста римский народ сжег дворцы его племянников Риарио и делла Ровере; гнев и ненависть были столь велики, что не пощадили даже деревьев в великолепных садах этих царственных сынков.

Толпа сожгла замок, который первосвященник воздвиг для себя на деньги паломников, разгромила склады с провиантом святого отца и раздала продукты беднякам.

А когда порядок в городе был восстановлен, кардиналы могли спокойно приступить к выборам нового папы, чтобы заменить усопшего негодяя другим.