Архиепископ (на коленях). Иерархи славят тебя, потому что ты спасла веру, втоптанную в грязь из?за их суетных устремлений.

Уорик (на коленях). Хитроумные советники славят тебя, потому что ты рассекла путы, которыми они оплели свои души.

Капеллан (на коленях). Слабоумные старики славят тебя на смертном одре, потому что их грех против тебя стал им благословением.

Инквизитор (на коленях). Судьи в слепоте и оковах закона славят тебя за то, что отстояла зоркость и свободу души.

Солдат (на коленях). Грешники из ада славят тебя – ты показала им, что огонь негасимый – это святой огонь.

Палач (на коленях). Пытающие и казнящие славят тебя, ибо ты показала, что их руки неповинны в смерти души.

Карл (на коленях). Скромные славят тебя – ты взяла на себя героическое бремя, которое им не по плечу.

Жанна. Чего это вы? Слишком уж вы меня славите. Не забудьте, я – святая, а святые умеют творить чудеса. Вот теперь и скажите: восстать мне из мертвых и вернуться к вам снова живой? (Внезапная темнота скрывает стены комнаты. Все вскакивают на ноги в полнейшей растерянности. В полумраке видны только контуры фигур и очертания кровати.) Чего ж вы молчите? Неужто мне снова гореть? Неужто никто из вас не хочет моего воскресения?

Кошон. Еретики должны быть мертвы. А кто из смертных отличит святого от еретика? Не испытывай нас. (Уходит так же, как пришел.)

Дюнуа. Прости нас, Жанна, но мы еще недостаточно для тебя хороши. (Уходит.)

Уорик. Мы искренне раскаиваемся в нашей маленькой несправедливости, однако государственная необходимость, даже тогда, когда она толкает нас на ошибки, все же превыше всего… Вы меня уж извините… (Бочком незаметно уходит.)

Архиепископ. Если даже вернешься, я все равно не стану таким, каким ты меня считала. Одно могу сказать: благословить тебя не смею, но надеюсь когда-нибудь сподобиться твоего благословения. А пока что… (Уходит.)

Инквизитор. Я, ныне мертвый, свидетельствовал в тот день, что ты неповинна. Но не вижу, как можно в нынешних обстоятельствах обойтись без инквизиции. Так что… (Уходит.)

Капеллан. Пожалуйста, не возвращайтесь, вы не должны возвращаться! Я хочу умереть с миром. Даруй нам мир во дни наши, Господи. (Уходит.)

Господин. Возможность вашего воскресения не была предусмотрена при вашей канонизации. Я должен съездить в Ватикан и получить новые указания. (Чопорно кланяется и удаляется.)

Палач. Я мастер своего дела и не должен ронять честь профессии. И, в конце концов, главное для меня – жена и дети. Мне надо подумать.

Карл. Бедная моя старушка! Все они от тебя убежали. А что остается мне? Пойду-ка я назад в постель. (Ложится.)

Жанна (печально). Спокойной ночи, Карлуша.

Карл (бормочет в подушку). Спокойной ночи… (Засыпает. Кровать окутывает темнота.)

Жанна (солдату). Ты один остался со мной, мой верный товарищ. Чем утешишь ты Святую Жанну?

Солдат. Чего они все сто?ят, эти короли и полководцы, епископы, стряпчие и все прочие. Бросят вас, не моргнув, во рву истекать кровью. Но что бы они из себя ни корчили, дорога им одна: в ад. Видишь ли… (Усаживается, чтобы разъяснить ей свои взгляды поподробнее, но часы вдалеке начинают бить полночь.) Прости, пожалуйста, но меня ждут… (Выходит на цыпочках.)

Последние лучи света собираются в белое сияние, одевающее Жанну. Часы продолжают отбивать полночь.

Жанна. О Боже, создавший эту прекрасную землю, скажи мне, когда наконец она будет годна для своих праведников? Сколько еще ждать, о Боже, сколько еще ждать?