О да, это настоящая катастрофа. Все действующие лица здесь, и, судя по сгустившемуся в комнате напряжению, Зандер предполагал, что в скором времени все станет еще хуже. Он может взять на себя трех стражников и защитить Каллию. Но не семерых. И определенно не перед двенадцатью парами глаз, нацеленных на него.

– Каллия, – прошептал он, шагнув вперед и взяв ее за руку.

Она вырвалась из его хватки и вошла в круг, остановившись в самом центре на Великой печати Альфа.

– Ты сказал, что Зандер бросил меня, а это не так.

– Каллия. – Взгляд ее отца переметнулся с нее на Зандера и обратно. – Это в крайней степени неуместно.

Она проигнорировала его, двинувшись вперед, пока не оказалась в нескольких метрах от него. И хоть Зандера задело то, что она его не послушала и отмахнулась без раздумий, малая часть его не могла не восхищаться ее силой и смелостью. Она была окружена двенадцатью андрасами, двенадцатью могущественнейшими политиками в их обществе и их стражей. Теми, кто навсегда травмировал ее своим извращенным ритуалом очищения и имел власть разрушить ее карьеру и все, чего она добилась за многие годы. И все равно она не отступила.

– Ты сказал ему, что я больше не желаю его видеть, – сказала она своему отцу, – но об этом ты тоже соврал. Ты же знаешь, я все оставила ради него, если бы могла.

Зандер почувствовал боль в груди от ее откровений, но его внимание привлекло то, как напрягся в другом углу комнаты Лукас. Кажется, больше никто этого не заметил. Все взгляды были обращены на Каллию.

– О чем еще ты мне соврал? – спросила она. – Что еще ты скрывал от меня все эти годы?

– Каллия, – прошептал ее отец, потянувшись к ней.

Зандер напрягся, готовый броситься ей на помощь, но она отпрянула от отца. Растерянный Саймон опустил руку.

– Очевидно, ты сейчас плохо соображаешь, поэтому говоришь такое. Думаю, тебе надо пойти в свою клинику и…

– Пусть говорит, – с порога объявил Терон.

Совет разом повернулся к двери, где стоял потомок Геракла в окружении остальных аргонавтов, за исключением Деметрия.

Зандер вздохнул с облегчением, повернулся к кругу и вошел внутрь, встав за спиной Каллии.

Саймон перевел взгляд с нее на него и обратно, потом повернулся к Люциану. Напряженность момента ясно отражалась в его глазах.

– Лорд Люциан, приношу извинения за то, что моя дочь нас побеспокоила. Могу ли я просить Совет объявить перерыв, пока я разберусь с этим… нарушением?

В нефритово-зеленых глазах стиснувшегося зубы главы Совета сверкнуло раздражение.

– Да будет так. Заседание откладывается до завтра.

В помещении послышались приглушенные голоса, когда остальные десять членов Совета поднялись и собрались уходить, бросая вопросительные взгляды на Каллию, Зандера и аргонавтов. Но Люциан не сдвинулся с места. Также как Кейси и Изадора, присоединившаяся к сестре за кругом. Боковым зрением Зандер заметил, что Лукас встал рядом с отцом.

Придурок. Идиоту давно пора отстать от них раз и навсегда.

– Каллия, – стал увещевать ее отец, когда остальные ушли. – Это совершенно неуместно. Я не собираюсь…

– Я хочу знать, что случилось на той горе в Греции, – потребовала она, нависая над ним. – И о чем еще ты мне врал. Что ты сделал с моим ребенком?

Изадора задохнулась и зажала рот рукой, но Зандера меньше всего в этот момент волновало потрясение принцессы. Внезапно широко распахнувшиеся глаза и побледневшее лицо Саймона оживили в памяти Зандера разговор.

«Все не так, как кажется. Паутина обмана окутывает сильнее, когда дело касается тех, кому мы больше всего доверяем».

– Что с ним случилось? – потребовала Каллия. – Что произошло с моим сыном?

Наполненные ужасом глаза Саймона переметнулись с Каллии на аргонавтов, стоявших у двери, потом, наконец, на Зандера. Он игнорировал Люциана, шепотом засыпавшего его вопросами. Пот выступил у него на лбу. Потом андрас начал дрожать.

– Пусть она уйдет, – потребовал Саймон.

– Что? – Каллия повернулась к Зандеру, затем снова к отцу. – Я никуда не пойду. Если ты думаешь, что после всего этого времени я…

– Я расскажу тебе, – Саймон снова обратился к Зандеру, игнорируя Каллию. – Но не ей. Я не могу ей рассказать.

– Саймон, – прошипел Люциан. – Тебе запрещено говорить!

Знакомый гул раздался в крови Зандера, предупреждая, что он не услышит ничего хорошего. Но хранитель заглушил его и встал между Каллией и ее отцом, прежде чем она успела наброситься на родителя.

– Зандер, прочь с…

Он схватил ее за руки.

– Подожди снаружи.

– Ни за что.

– Я не стану ничего от тебя скрывать, – прошептал он. – Обещаю. Но по какой-то причине он не расскажет нам правду, пока ты здесь. Ты должна выйти.

Она застыла. Пронзила его взглядом. В последовавшей тишине всегда существовавшая между ними связь вспыхнула глубоко у него в душе. Между ними был целый мир боли и лжи, но на этом пути им необходимо было быть вместе. Она должна была довериться ему.

Целительница стиснула зубы, но ослабила хватку.

– Если ты тоже мне соврешь…

– Не совру, – тихо ответил он, надеясь, что она услышала искренность в его словах.

Дождавшись ее кивка, Зандер взглянул на Кейси через плечо. Дочь царя, полукровка, без приглашения быстро вышла из-за высокой трибуны и поспешила к Каллии.

– Мы подождем снаружи.

Она шагнула в сторону двери.

– Каллия?

Целительница застыла на месте, уставившись на Зандера.

И впервые за все годы он ясно видел все в ее фиалковых глазах. Заметил все, что она значила для него, все, чем она была. Все, что он сделал до, во время и после их связи, и то, что он так сильно хотел переделать. Он видел… свою душу так ясно, будто заглядывал внутрь себя. Он видел свою жизнь. И она заканчивалась не так, как он думал после разговора с Лахесис на той скале, а продолжалась через нее, из-за нее, с ней.

– Обещаю, – повторил он.

Каллия сделала глубокий вдох. Потом развернулась и направилась из круга в сторону двери.

Боль пронзила грудь Зандера, когда он посмотрел на нее.

Боль и вновь проснувшаяся ярость из-за того, что даже сейчас приходится скрывать правду. Но так будет недолго.

Как только аргонавт услышал щелчок закрывшейся двери, он повернулся и посмотрел на отца Каллии. И, не желая того, все же обуздал свою ярость, понимая, что к добру это не приведет. Он услышал, как Терон и остальные аргонавты встали у него за спиной.

– Больше никакой лжи, – сказал он Саймону. – На этот раз ты скажешь правду. Что ты сделал с моим сыном?

Саймон бросил виноватый взгляд на Люциана, а затем заговорил. Зандер никогда в жизни не ожидал услышать то, что вырывалось у советника изо рта.

Аргонавт обезумел, и ярость выплеснулась наружу еще прежде, чем Саймон остановился перевести дух.

Почему так долго?

Обхватив рукой себя за талию, Каллия грызла ноготь большого пальца и вышагивала взад-вперед по коридору у зала Совета. Ее нервы были натянуты до предела, а живот болезненно свело, и к горлу подкатила тошнота. Стоило ей выйти из зала заседаний, как она услышала какой-то шум, но Кейси не позволила ей вернуться, и теперь целительница с ума сходила от догадок, что там, демон побери, происходит.

Когда она была готова снести стену, чтобы увидеть, что внутри, дверь приоткрылась, и в небольшую щель выскользнул Титус.

Аргонавт поспешно закрыл дверь за спиной. Выглядел он разозленным… и сильно встревоженным. Он встал перед Каллией, но ни слова не сказал.

– Где Зандер? – спросила целительница.

– Внутри, он не может… – Титус запнулся. – Думаю, сейчас тебе лучше с ним не говорить.

«Какого хрена это значит?!»

Каллия донельзя встревожилась:

– Титус, что сказал мой отец?

Аргонавт посмотрел на ее руки, вытянутые по швам, замешкался, а затем потянулся к ним. Прикоснувшись к Каллии, Титус поморщился, и она вспомнила, как аргонавт упал на колени в пещере. Он никогда никого не касался – во всяком случае, нарочно, ? так что тот факт, что он добровольно взял ее за руки, тревожил сверх всякой меры.