Выбравшись из кресла, я замерла в глубоком поклоне, создавая видимость покорности и скрывая желание расплакаться от непонятного чувства обиды. Хотя, почему непонятного? Лишил меня праздника, утащил с бала в публичный дом, заставил почувствовать себя презираемым отбросом общества и теперь, кажется, взглядом обвиняет во всем это меня саму. Мол, замечталась ты девушка. Это не сказка, это — жестокая реальность.

Я действительно забылась. Какая же я дурочка…

Дарелин

Женька даже не поняла, что мы ведем ее в публичный дом. Радовалась как дитя, щебетала о чем-то. А я чувствовал себя последним поддонком. Нельзя так поступать. А с Женькой тем более. Я же ее люблю, вроде как. Она не заслуживает такого обращения. С другой стороны, если я в ближайшее время не спущу пар, то будут жертвы. А может, все же стоило оставить ее во дворце? Ага, в этом рассаднике разврата, где от владычицы несет настойкой для предотвращения нежелательной беременности, а горничные так и прыгают в постели. Да и магистры всякие водятся. Мало ли что? А хозяйке дома заплачу, чтоб посадили где-нибудь мою малышку в темном уголке, дали книжку и на пятнадцать минут поднимусь наверх. Хотя, можно уложиться и за десять.

Я заметил, что мы прибыли лишь тогда, когда эта мелкая заноза чуть не оторвала рукав от моего фрака, пытаясь привлечь внимание к своей персоне.

— Дарелин, мне кажется или ты привел меня в бордель?

— Малышка, я здоровый мужчина и у меня есть свои потребности…

Я подонок, скотина и редкостная тварь.

— А меня зачем с собой тащить? Тебе никто не говорил, что неприемлемо таскать девушку по подобным местам. Тем более не совершеннолетнюю! В Тулу со своими самоварами не ездят!

Я начал злиться. Руки зачесались свернуть эту худенькую шейку, оттененную синими кудряшками.

— Слушай, тебе надо просто посидеть здесь в уголке, не привлекая внимания. Минут пятнадцать, максимум двадцать. Поняла?

Она одарила меня таким злобным взглядом, что я внутренне содрогнулся и поджал хвост, готовясь капитулировать.

— Да чтоб у тебя импотенция началась! Чтоб у тебя там не шевелилось ни на кого кроме меня и коз!

Вокруг меня рассыпались золотые искры — особый знак моего дражайшего папочки, Демиурга.

— Ну как я могу не исполнить столь искреннее желание этой очаровательной девушки?

Вряд ли кто-то кроме меня слышал это насмешливый голос, а я постарался не подать виду. Не допусти Тьма. Он это сделает со мной! Я не хочу заниматься скотоложничеством. А Женька еще ребенок. Она даже не совершеннолетняя. Мрак…

А, может, он лишь пошутил? Попытка не пытка.

Великая Тьма, за что мне в отцы достался этот сумасшедший Демиург? Какого хрена он лезет в мою личную, интимную жизнь?! Семь подходов к семи разным девицам легкого поведения, и хоть бы раз этот предатель дрогнул! Как в туалет меня гонять, так он тут как тут, а как меня нужда приперла к стенке, так он в отпуске!

А все эта мелкая тварь виновата! Это ее желание исполнил Демиург, сделав меня ни на что не годным в постели! Мерзкая человечка! Что она о себе возомнила? Думает, что может управлять мной? Моей жизнью?! Я ей покажу, кто из нас главный! Она еще пожалеет о том, что посмела загадать это дурацкое желание!

Кое-как одевшись, я скатился с лестницы, намереваясь разорвать хрупкое тело человечки на части.

Она сидела в кресле, окруженная эльфийками и что-то возбужденно им рассказывала, яростно жестикулируя. Ее веселость и беззаботность разозлили меня еще больше. Я почувствовал, как сгущается вокруг меня энергия, готовясь сорваться смертельным заклинанием.

— Чем ты тут занимаешься, малявка?

В ореховых глазах отразился испуг, но подбородок вскинулся гордо, с вызовом.

— Развлекаюсь, вроде как. На балу ты же мне не дал это сделать.

Она еще смеет меня в чем-то упрекать? Уничтожу. Сотру в порошок, чтобы даже воспоминания о ней не осталось. Жалкое ничтожество! Как какой-то паразит присосалась ко мне, вытягивая энергию!

— Ты чем-то не довольна?

Пальцы зашевелились, выплетая знакомое пыточное заклинание. Неожиданно девчонка встала, чуть не спровоцировав нападение. Не глядя мне в глаза, она склонилась в низком поклоне. Подставив под удар незащищенную шею.

— Все в порядке, мой господин. Я прошу прощения за свое недостойное поведение.

Злость неожиданно прошла, оставив недоумение и страх. Я же чуть не убил ее собственными руками! Я же был готов пытать ее, причиняя немыслимые страдания. И все из-за каких-то дурацких слов, вызванных злостью и обидой. Заслуженных, кстати.

— Женька…

— Да, мой господин?

Она даже не разогнулась и не посмотрела на меня. Я заметил, как трясутся ее коленки и начал опасаться, что увижу слезы, если загляну ей в лицо.

— Ну, какой же я тебе господин? Я же Дарелин… Дарик… Ну прости меня, за то, что напугал тебя так. Я дурак. Можешь даже ударить, если хочешь. Хочешь? Ну, побей меня, и обоим станет легче. А потом просто забудем об этом и все. Давай?

Я дотронулся до ее плеча, намериваясь обнять, но Женька проворно вывернулась, распрямившись, наконец, из своего рабского поклона. Я не заметил на ее щеках слез, но лучше бы никогда не видел эти глаза, наполненные страхом и разочарованием.

Шес

И зачем я согласился на эту идиотскую авантюру с публичным домом? Да еще и Жени в это втянули, что ее явно не обрадовало. Уж я-то слышал, как она ссорилась с Дарелином внизу, когда поняла, куда ее привели. И я не вмешался, потому что меня увлекла за собой эльфийка. Довольно симпатичная, кстати. Загадочно улыбаясь, она отвела меня к последней комнате на этаже и довольно уверенно затолкала внутрь, не обращая внимания на то, что я шел спиной вперед. Сама она внутрь не вошла. Захлопнув перед моим носом дверь, она пожелала бурной ночи и поспешно удалилась.

— Ну, вот мы и наедине, мои милый дроу. Я ждала этого момента.

Голос показался мне смутно знакомым. Приятное, чистое сопрано. Где я мог его уже слышать? Обернувшись, я разглядел на огромной кровати женский силуэт в прозрачной белой накидке. Лунный свет из окна падал на нее со спины, обрисовывая идеальную фигурку с каскадом мерцающих серебристых волос.

— Мы знакомы с вами?

Нежный смех хрустальных колокольчиков заставил меня вздрогнуть от сладостного предвкушения. Может поход сюда и не был такой плохой идеей, как мне казалось несколько минут назад.

— Разве это имеет значение? Эта ночь — наша. И мы не должны тратить ее на пустые разговоры. Подойди ко мне.

Я подчинился этому приказу, медленно приблизившись к кровати. Лица эльфийки видно не было, но это уже перестало меня волновать. Накатила волна жара, смыв напрочь весь рассудок.

— Ну, поцелуй же меня, мой темнокожий собрат!

Я впился поцелуем в ее губы, ощущая себя не прежним Шесом, а каким-то властным, неуправляемым животным. Я набросился на беззащитную передо мной светлую и сдернул с нее накидку, стремясь насладиться каждым сантиметром ее тела. А она не сопротивлялась, одной рукой расстегивая рубашку, у второй — зарывшись в мои волосы. Она желала направлять мои движения, но не смогла справиться. Закинув ее руки к себе на спину, я принялся ласкать языком ее грудь.

— О, мой дроу…

— Помолчи, женщина.

Я с наслаждением провел руками по всему ее телу, запоминая все изгибы. Прекрасная ложбинка между грудей, между двумя холмиками, увенчанных твердыми, острыми камешками, небольшая впадинка пупка, жаркое лоно, в которое так не терпелось ворваться. Но я не собирался заканчивать все так быстро.

Это было настолько восхитительно, что я совершенно утратил над собой контроль. Лежал как последний блаженный, прижимал к себе жаркое податливое тело и улыбался самой тупой улыбкой потолку. А эльфийка лежала на моей груди и что-то мурлыкала, обводя своим восхитительным пальчиком сосок.

— Ты настоящий дикарь, мой дорогой. Со мной такого давно не было. Может повторим?