Прорвавшись сквозь второй круг обороны, мы столкнулись с… драконами? Нет, это были не те драконы, к которым мы привыкли — разумные существа, способные принимать облик людей. Это были просто безмозглые озлобленные ящеры. Но при этом невероятно сильные! Они плевались огням, пытались задавить нам весом, сшибали хвостами — прибегали ко всему арсеналу уловок.

— Дарелин, забудь пор нас — беги вперед! Мы задержим их! — крикнул Шес, отвлекаясь на секунду от боя и утирая кровь, заливающую глаза.

— Но…

— Быстрее! Чем дольше ты тормозишь, тем больше нас гибнет. Пройдешь во внутренний периметр, и мы отступим!

Я не мог не признать логичности его слов, но все же какая-то часть души не хотела их бросать, прибывая в полной уверенности, что ящеры одержат над ними победу.

Закусив губу, я кинулся вперед, сосредоточившись на своей цели — достичь внутреннего периметра.

Запыхавшись, я, наконец, добрался до личных покоев отца, где меня уже поджидали архангелы и Старший. Вид у них был довольно мрачный. И Женьки рядом не было.

— Где она? — задыхаясь спросил я, пытаясь зажать рану на боку.

Мне показалось, что некоторые из архангелов сделали подозрительно виноватый вид.

— Евгения увидела знакомого эльфа и кинулась к нему, а кое-кто повел себя как желторотый птенец и не успел остановить девушку. Если кратко, этот Эви увел ее с ножом у горла к демиургу, а мы не смогли ничего предпринять, чтобы не причинить ей вреда, — пояснил мне Старший, вызвав ступор.

На несколько секунд я разучился дышать, представив себе самый ужасный вариант развития событий. А потом рванул вперед, туда где прятался Демиург с моей девушкой! При этом, разбираться с защитниками «папочки» я оставил команде создателя Женьки.

Почувствовав отголоски силы Демиурга, я поспешно ворвался в очередную комнату и… ударил кого-то дверью. Точнее, не кого-то, а Женьку. Бледная, с безумным взглядом, вся в крови, все еще сочащейся из пореза на шее, но все же живая!

— Женька, — окликнул я ее, надеясь, что это не мираж.

— Кто вы такой?! — крикнула она в ответ и попятилась к Кесу.

Да что здесь происходит? Я же вижу по ее глазам, что Женька меня не узнала. Но как это возможно?

— Это тот самый Дарелин, о котором я тебе рассказывал. Он наш враг и палач, — издевательски протянул мой «папочка».

Почувствовав за своей спиной движение, я растерянно обернулся на архангелов. Выражение лица Старшего была чересчур мрачным, даже похоронным.

Неожиданно Женька осела на пол, явно потеряв сознание. Плюнув на все опасности, я кинулся к ней и только тут заметил труп Энувиэля. Этот предатель торжествующе улыбался, будто был несказанно счастлив угодить своему господину!

— Какая трогательная сцена. Прекрасный принц держит на руках свою принцессу, упавшую в обморок по желанию Старшего. Пытаешься спасти ей остатки рассудка, брат? Не получится. Любая ваша попытка снять с нее мое воздействие повредит мозг. И девочка станет дебилкой, хотя и так особым умом не отличалась. Это хорошее наказание для тебя, сын. Ты поймешь, что был не прав! Ты должен был быть со мной, а не менять могущество на игру гормонов! — истерично вопил Кес, вызывая у меня брезгливость и жалось.

Еще недавно он казался нормальным, просто немного зацикленным на одной своей идее. Теперь же я вижу, что он — безумен. Слюна течет из уголка рта, в глазах полопались сосуды, лицо перекошено. Да и поступки его, с некоторых пор, стали совсем нелогичными. Интересно, отчего сходят с ума Демиурги?

— Дарелин, забирай девушку и выходи. Дальше мы справимся сами. Он уже сам снял с себя защиту.

И я вышел, прекрасно разглядев недобрый огонек в глазах Старшего.

Шес

Бой закончился. Все сторонники Кеса неожиданно остановились, а некоторые и вовсе попадали, потеряв сознание. Не долго думая, я рванул вперед — во внутренний периметр, наплевав на запреты Дарелина и собственные раны.

Коридоры оказались пустынными, но от этого они стали еще более зловещими. Впрочем, свернув в очередной раз, я оказался в просторном зале, где сидел Дарелин. Подойдя поближе, я увидел, что на руках он держит Женьку, осторожно поглаживая ее по щеке и что-то нашептывая.

— Дарелин? Все хорошо?

Когда он оторвался от девушки, я наконец разглядел, что всю ее одежда пропитана кровью.

Тьма, она жива?

— Жива. Это всего лишь царапина, которую я подлечил, — ответил он, вновь поглаживая по щеке.

— А где Демиург?

Мне все еще казалось странным, что Дарелин, Темный Бог, так себя ведет. Я знаю, что по отношению к этой девочке у него бездна нежности и любви, ног ведь для него всегда дело на первом месте. А сейчас дело — убить Кеса.

— С ним Старший разбирается.

— А ты не захотел участвовать? — удивился я.

— С ним и без меня разберутся. А Женька…

В его голосе мне послышалось нечто странное.

— Что с ней не так? Кроме тех царапин, что ты подлечил и неестественно глубокого обморока.

И тут я разглядел в его глазах слезы! Это настолько меня поразило, что подкосились ноги.

— Когда она меня увидела, то не вспомнила. Он промыл ей мозги и внушил страх и ненависть ко мне. И изменить это нельзя. Так что, может, я вижу ее последний раз. Не говоря о том, чтобы обнимать, целовать и…

Уткнувшись носом ей в волосы, Дарелин покрепче обнял безвольное тело.

— Я не знаю, что мне делать, Шес. Отпустить я ее не могу. Просто не могу! Но и держать силой рядом с собой, видя жгучую ненависть, смешанную со страхом, в глазах, я не могу. Как мне поступить, Шес? Как?!

И я не знал, что ответить. Даже напрягая все свое воображение, я не мог представить Женьку, поглощенную ненавистью к Дарелину. Это… как-то неестественно!

— Я… Старший поможет вам, я уверен. Он обязательно что-нибудь придумает!

Потому что если не придумает, я знаю, что произойдет. Дарелин взбесится и снова станет Темным Богом. Мы привыкли его видеть влюбленным и немного игривым, поэтому забыли, что Дарелин — отнюдь не котенок. Отнять у него Женьку — все равно, что отнять все то доброе, что в нем есть. Он превратится в чудовище, сеющее смерть и разрушение, пытающееся чужой болью заглушить свою. Когда Женька уехала в прошлый раз учиться, он потихоньку начал звереть. Однажды, его с трудом удалось оттащить от почти мертвого слуги. А ведь это длилось меньше шести месяцев, и была надежда!

— Даже если не поможет… мне кажется, что лучше я буду терпеть ее ненависть. В конце-концов, она полюбит меня снова. Я знаю, она полюбит меня.

Кес

Какой же ты наивный, Старший. Думаешь, раз запер меня в Пустоте, так и отделался? Нет, тебе следовало «стереть меня», а не проявлять милосердие. Пройдет время, и я обязательно отсюда выберусь. Мои творения вытащат меня. Я уже обо всем позаботился — подготовил орден Чистый свет к их миссии по моему вызволению, создал пророчество и даже частично его расшифровал. Да, им понадобится семь капель крови моего родственника, моего сына. Семь последних капель!

О, Дарелин, видит Хаос, я любил тебя, своего единственного сына. Я хотел подарить тебе все мироздание! Но ты променял меня на какую-то человеческую шлюшку! Ты сам отверг мой дар. И ты за это заплатишь. Ты потеряешь все — девчонку, силу, власть, а потом — и жизнь. Я отберу у тебя все, что дал. Ты еще пожалеешь!

Устало потерев шею, Старший тяжело опустился в кресло, скрывая постыдную дрожь в коленях. Заточение мятежного демиурга далось ему тяжело. И не последнюю роль в этом сыграло чувство привязанности к младшему брату, так и оставшемуся слишком неразумным для ответственности за свои поступки, но все же любимому.

— Что ты собираешься делать, Отец?

Семеро архангелов, семь его сыновей, рожденных от единственной женщины, которую он любил. Но ее уже нет. Она предпочла погибнуть вместе со своим миром во время последнего передела власти.

— Давно вы уже не называли меня отцом. Но что ты хочешь узнать, Гавриил?