– Может быть, им хватит только денег? – предположил Граджелут.

– Можа быть, можа быть, – пробормотал Сквилл. – А можа, эти морды хотят отобрать все, а нас самих сгноить в сучьей камере?

– Не сгноят, – возразила его сестра. – Это ж не очень чисто.

– Допустим, да тока неохота мне тут торчать и выяснять, че они затеяли.

Граджелут поднялся с нар и посмотрел в коридор.

– Сюда идут.

Явилась комендантша с парочкой странно одетых лесных сурков на флангах. Их наряды были щедро разукрашены загадочными символами.

Они остановились у камеры. Ближайший сурок поправил на носу бифокальные очки.

– Ну-с, и кто у нас тут?

– Выдают себя за волшебников.

Крысиные губы сложились в язвительную ухмылку.

– А на мой взгляд, больше похожи на бродяг, – поделился мнением второй сурок. Он был чуть повыше своего сородича.

Его коллега кивнул.

– Я Мультумот, главный магистр тайных искусств пречистой Гигрии. Я не верю вам, однако готов изменить свое мнение. Если вы – чародеи, продемонстрируйте свое мастерство.

– Шеф, ты хочешь сказать, что отпустишь нас? – возбудился Сквилл. – Ага?

– Для эффективной демонстрации недостаточно одного энтузиазма, – сухо произнес сурок.

– Просим прощения, если невольно оскорбили вас. – Граджелут приблизился к решетке. – Если соблаговолите вернуть наше имущество, мы незамедлительно уедем.

– Слишком поздно. – Комендантша улыбалась. – Вы совершили серьезное преступление и должны понести наказание.

Граджелут качнул косматой головой и пробормотал:

– Этого-то я и опасался.

– Ага, купеза, и ты был прав. – Ниина уставилась на крысу. – Вот че им надо было все это время. А ну-ка, лысохвостая, ответь, совесть у тебя такая же чистая, как задница?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Судя по тону, комендантша поняла очень хорошо.

– Отпадно. – Сквилл проявлял нетерпение. – Они хотят доказательств, таки дадим им доказательство.

– Может, проще заплатить штраф? – спросил расстроенный Граджелут.

– Ленивец, заткни пасть, – велел выдр. – Это уже личное.

– Мне понадобится мой инструмент.

Банкан изо всех сил изображал равнодушие.

– Магистру угодно видеть волшебство, а не слушать музыку, – с омерзением процедила крыса.

Мультумот махнул лапой.

– Принесите, что он просит, но сначала загляните внутрь, нет ли там оружия или хитрых устройств. – Он оценивающе посмотрел на юношу. – Человек, надеюсь, ты не пошутил? Фокусничать не советую.

Банкан тщательно сохранял на лице безразличную мину. Появилась белка с дуарой. Юноша нежно прижал инструмент к груди, затем проверил, все ли цело. Успокоившись, повернулся к выдрам. Те подпрыгивали от нетерпения.

– Что-нибудь легонькое, – предложил он. – Напоказ, не более того.

– Че? Легонькое? Да я щас весь клепаный городишко в пыль раздолбаю!

– вскипел выдр.

– А как насчет того, чтоб решетку расплавить? – Ниина ласково улыбнулась крысе. – Достаточно будет такого доказательства?

Комендантша слегка распрямила спину. Впервые она выглядела не слишком уверенной в себе. Сурки, напротив, никак не отреагировали.

– Пожалуй, это было бы интересно, – решил коллега Мультумота.

Банкан отвесил легкий поклон и заиграл. Через секунду-другую вступили певцы.

На сей раз туман был темным, грозным. Вскоре он превратился в настоящую тучу. Раздался приглушенный гром, по решетке заплясали миниатюрные молнии, обвивали металл, впивались в пол и стены.

Стробоскопический луч выхватывал лица выдр и дуариста, превращая их в варварскую скульптуру. Комендантша заробела и отступила на шаг-другой, сурки остались на месте. В вестибюле виднелись растерянные слушатели: охрана и администрация.

Мультумот невозмутимо поднял короткие лапы и что-то лаконично пробормотал. Его коллега достал из-за пазухи фляжку и побрызгал на решетку. Жидкость сильно пахла лимоном и нашатырным спиртом.

У Банкана защипало в носу, он знал, что выдры, обладающие куда более чуткими ноздрями, не могли не заметить этот запах.

В коридоре появилось второе облако. Густое, ярко-белое, сверкающее серебром, непорочно-чистое и пышное. По приказу Мультумота оно целеустремленно поплыло к решетке. Банкан, стараясь не замечать его, аккомпанировал обеспокоенным выдрам. Белое облако соприкоснулось с распластавшейся на решетке тучкой. В местах контакта заполыхали изломанные молнии, помещение заполнил сильный запах озона. Темный сгусток, вызванный ниоткуда Банканом и его приятелями, распадался на крошечные безвредные клочки.

Засим последовала вспышка, вынудившая всех заморгать. В камере и коридоре господствовали ароматы лимона и потустороннего освежителя воздуха. Трио пело и играло с прежней решительностью, однако ему не удавалось восстановить темное облако.

– Вот и все ваше жалкое чародейство, – констатировал с довольным видом коллега Мультумота. – Мы, волшебники Гигрии, можем легко стереть его с лица земли, смыть, выбросить из этого измерения. Благодаря нашим дезинфекционным заклинаниям камера останется белой, как лебяжий пух, кристально чистой, несмотря на все ваши попытки замарать ее иноземным чаропением.

За его спиной ликовала комендантша.

– И че, им это сойдет? – выпалил негодующий выдр. – Давай-ка еще разок, шеф.

– Ну, Сквилл, я даже не знаю. – Усталые пальцы Банкана сползли со струн. – Я, кажется, немного не в форме. Может, лучше передохнуть, подумать над текстом?

– Банкиль, на нас не греши, – сказала Ниина. – В этот раз мы ни при чем.

Он заставил себя выпрямиться.

– Ладно, еще одна попытка.

– Ага, вздуем грязных педиков.

Сквилл наклонился к сестре – обменяться идеями. Как только они сочинили стихи, грянула песня. На сей раз исходивший из дуары туман был гневно-красным. Он повизгивал и лопотал, он буйно пульсировал.

Отточенные стихи выдр были под стать алым клинкам, что выскакивали из сгущающегося тумана. Клинки шарили вокруг, с шипением рассекали воздух, искали жертву. Тучка неотвратимо плыла к решетке.

Комендантша не выдержала и попятилась, скрываясь в конце коридора.

Сурки дрогнули, но устояли на месте. Глядя на приближающееся грозовое облако, они воздели лапы и дружно забубнили заклинание. Из тучи появились хваткие руки, потянулись вперед. Но тут материализовалось второе белое облако. Оно было гораздо активнее своего предшественника, оно вертелось и клубилось, пока не обрело очертания песчаного смерча. Банкан только рот разинул от изумления, глядя, как оно, крутясь вокруг своей оси, несется к решетке. На сей раз при соприкосновении враждующих чар не возникало жуткого сполоха и кривых молний – лишь тихое горловое бульканье. Банкан играл, выдры пели, а лесные сурки в белых одеждах размахивали лапами и бормотали как умалишенные.

Граджелут сидел в углу, подперев лапами лохматую серую голову. На его морде застыло выражение безнадежности.

Завибрировали прутья решетки. Вскоре их поддержали тюремные стены.

Банкан щипал струны и гадал, не перестарался ли он. Известковый раствор, скреплявший камни, превращался в пыль, она клубилась в воздухе.

Как ни яростен был выдров рэп, он не мог состязаться с творением сурков – циклонным пылесосом. Смерчик разорвал в клочья красное облако, раскрошил уродливые клинки и руки, затянул их в себя. Когда исчез последний алый обрывок, смерч съежился и с тихим «пуфф» прекратил свое существование.

Боль в глотках заставила выдр сдаться. Последний бессвязный перебор – и Банкан тоже умолк. Пропало сияние. В камеру вернулась тишина. И чистота. Исключительная чистота.