— Так что, дорогая, будешь подписывать договор? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, вручая мне ручку.

— Буду, — процедила я и быстро поставила подпись, даже не читая того, что подписывала.

— Отлично, — оскалился Павел Сергеевич, забрал договор, тут же спрятал его в сейф и с довольным видом уселся в кресле. Вот тут-то я и задумалась, что же такое подписала.

— А где мой экземпляр договора? — уточнила я. Нужно же было прочесть, что там.

— Потом, все потом, — отмахнулся от меня Павел Сергеевич. — Иди, приведи себя в порядок. И начни с уборки по всему дому. Грязно до ужаса. Везде пыль.

— Что? Какая пыль и грязь? — ахнула я, не понимая, как подобное вообще могло произойти. Маша и Юля отлично справлялись со своими обязанностями.

— Пыль и грязь везде, — сообщил гад. — И так, как ты теперь моя прислуга. А остальных я отправил в отпуск, придется тебе всем этим заниматься. Но я в тебя верю, ты справишься. Начни с жилых. То есть сперва моя комната, потом Василисы, а потом сама реши, что чаще посещаться будет. Закончишь, так уж и быть, можешь нежилыми комнатами заняться.

— Ох, ну конечно, с такой-то верой в меня я обязательно справлюсь, — ехидно отозвалась я, поднялась со стула и вышла из кабинета.

Выходя, старалась держать спину прямо, чтобы Павел даже не догадался, насколько сильно ударил по мне. Мало того, что утвердился в своем мнении, что я алкоголичка, так еще и задумался над тем, что Василиса возможно его дочь. Осталось только надеяться, что копать дальше он, все-таки, не станет. Ведь зачем ему лишние проблемы, особенно ребенок. Сейчас как, дари подарки и получай ответную любовь. А потом? Быть отцом не так просто, как ему кажется. Даже Андрей не справился. Да он и не хотел справляться. Но сейчас все это было неважным. Необходимо было задавить в зародыше любые мысли насчет Василисы. Чтобы он даже и не вспомнил про мои намеки. Никогда. Свою дочь я никому не отдам. И буду бороться до последнего.

Решение пришло спонтанно, когда я раздумывала, что одеть для уборки. И пусть думает, что я меркантильная и озабоченная. Главное, чтобы про Василису не думал. И вообще, необходимо свести все контакты на минимум. Хочет, чтобы я была прислугой, буду. Пусть тогда и относится ко мне, как к прислуге, то есть совершенно не обращает на меня внимания. А там можно будет придумать, где жить. Заработки у меня и без этого козла будут. Заказов хватает.

Переодевшись, отправилась в кладовую, чтобы собрать необходимый инвентарь для уборки. И только потом направилась в свою бывшую комнату. Была, конечно, трусливая мысль о том, что его там не окажется, но не с моим везением. Павел Сергеевич вольготно восседал в кресле, держа в руках ноутбук и что-то просматривал, совершенно не обратив внимания на мой приход.

«Ну ничего», — злорадно подумала я. — «Сейчас ты обратишь на меня внимание».

Включила пылесос и принялась за уборку. Нельзя сказать, что погрузилась в процесс полностью, но перестала отвлекаться на Павла и не видела его горящий взгляд, которым он провожал все мои действия. Особенно, когда я наклонялась.

Глава 16. Павел

Проснулся ранним утром, что было совершенно не удивительным. Привык вставать рано. Но спускаться на завтрак не стал. Видел из окна, как Татьяна Андреевна повезла Василису в садик. А вот Марго видно не было. Это не обрадовало. Неужели бросила дочь на экономку, а сама спит? Так и оказалось.

«Неужели даже не поинтересовалась, отвезла Татьяна Андреевна девочку в садик или нет?» — задался вопросом, разглядывая спящую девушку.

И настолько невинно выглядела в своем сне, что было трудно поверить в то, что у нее уже ребенок. Пусть и не взрослый, но все-таки. Сон стер весь контроль с лица Маргариты. Она не смотрела на меня равнодушным взглядом, когда нельзя понять, что скрывается за этим спокойствием. Просто улыбалась во сне. И видя эту улыбку, хотелось улыбнуться в ответ.

Девушка, словно почувствовав мое присутствие, немного нахмурилась и поменяла положение тела. Легкое покрывало чуть сползло в сторону. Но и этого хватило, чтобы увидеть полуобнаженную грудь, почти не скрываемую легкой майкой. Воспоминания тут же нахлынули, словно цунами, пытаясь поглотить полностью. Несколько лет назад, она такая же, едва прикрытая одеялом, доверчиво прижималась, обхватив рукой и улыбалась. Именно тогда понял, что счастье рядом и даже можно не протягивать руку. Оно само его обнимает. А потом настало горькое разочарование. Осознал, что все это были лишь иллюзии и фантазии.

И сейчас эта самая иллюзия сладко спит, совершенно не подозревая о моем присутствии рядом. Злость удушливой волной поднялась к горлу, давая понять, что ничто не забыто. Всего лишь было спрятано очень глубоко. И сейчас поднималось на поверхность. Восторг от нахлынувшего счастья ночью, непонимание утром, надежда в несколько дней и жуткое разочарование после. А еще злость, на самого себя, что позволил себе поверить. И на нее, что так обманула. Поиграла в чувства и скрылась, как туман.

Скрипнув зубами, взял стакан с водой, который стоял на тумбочке возле окна, сдернул одеяло с девушки и плеснул в лицо водой. Если бы взглядом можно было убивать, то на этом моя жизнь была окончена. Но, к великому счастью, подобных способностей у Марго не было. А вот свое возмущение по поводу ее поведения, я высказал. Оставлять ребенка без присмотра, это был верх безответственности. О чем и сообщил. А потом, даже не став слушать оправданий, потащил за собой в библиотеку, где уже дожидался персональный трудовой договор. Совершенно типовой, но уже подправленный так, как мне было выгодно. И вот девушка весьма удивится, когда прочитает все это. Потому что согласно этому договору, Маргарита полностью становилась моей собственностью. Но пока ей лучше не знать об этом.

Позволять Марго жить, так как она жила до этого, совершенно не собирался. И если ее интересовали только развлечения, то она обязательно забудет про них, после того, как полностью будет загружена работой. Ни на что другое даже мыслей не останется. И, может быть, тогда хоть какие-то эмоции проявятся на ее лице.

Пусть отвыкает от разгульной жизни, когда много свободного времени. И ценит каждую минуту, проведенную с ребенком, а не бросает на экономку. Все-таки материнский инстинкт в Марго был. Это я успел заметить, поэтому и пригрозил органами опеки, чтобы подписала договор, не читая. Нет, ничего подобного делать не собирался. Не зверь же, в конце концов, чтобы отбирать ребенка у матери. Пусть и такой. Ничего, у меня будет время, чтобы перевоспитать ее.

Для кого именно собрался перевоспитывать Маргариту, даже не задумался. Просто так захотелось, и ничего поделать с этим желанием не мог. И снова поразился тому, как девушка, назвать ее женщиной, пусть и молодой, язык не поворачивался, умела держать свои чувства под контролем. Только гордо выпрямила спину и вышла из кабинета, чтобы подготовиться к уборке дома. Хотя ожидал бурных протестов. Нет, всего лишь удивилась. Но потом, видимо чувства пересилили, не удержалась и съехидничала. Довольно улыбнулся. Все идет, как надо. Такая, как Марго, не должна быть равнодушной куклой. И эмоции, неважно, положительные, отрицательные, я еще вытащу из нее.

В предвкушении новых развлечений отправился в комнату, чтобы наблюдать за уборкой. И едва сам смог удержать себя в руках, после того, как увидел, в каком виде пришла Марго. Короткие джинсовые шорты, едва державшиеся на бедрах и рубашка, с кроткими рукавчиками, завязанная узлом под пышной грудью. Сделал вид, что совершенно не обращаю внимания на девушку и уставился на карты пасьянса, который открыл в ноутбуке перед ее приходом. Карты расплывались перед глазами, которые все время пытались посмотреть совершенно в другую сторону. На девушку, которая, казалось, совершенно забыла о моем присутствии. И то, что предполагалось, как развлечение, вылилось в пытку. До окончания уборки едва дотерпел. Окинул комнату быстрым взглядом, кивнул, оценив старания и быстро вышел. Правда, совершенно не случайно, зацепил ведро с водой, которая теперь разлилась по уже вымытому полу. И услышал только слегка язвительное: