Увлеклась настолько, что не услышала Павла, который стоял возле двери и пристально наблюдал за мной. Мысленно охнув, скосила взгляд на настенные часы, не понимая, как это прошло столько времени, а у меня ни черта не готово. Но сразу же вздохнула с облегчением. Было только обеденное время. Неужели Павел вдруг решил пообедать дома и застал меня в таком виде, в фартуке и босиком? Утреннему образу это не соответствовало. Но потом решила, что и так сойдет. Выгляжу прилично, не испачканная, что еще надо?

«И чего его принесло?» — мысленно спросила я, но тем не менее, приветливо улыбнулась и чуть пожала плечами, мол, рановато ты, дорогой, у меня еще и конь не валялся.

— Тебе идет, — произнес Павел, осмотрев меня сверху донизу и удивленно вскинул брови, увидев, что я босиком. — Но другое пойдет тебе больше.

— Что? — не поняла я.

— Деловой костюм есть? — не ответил на мой вопрос Павел.

— Зачем? — еще больше озадачилась я и неуверенно протянула: — Наверно, нет. Зачем он мне? Я же нигде не работала.

— Значит, надо купить, — кивнул словно сам себе Павел и бросил мне, выходя из кухни: — Поехали.

— Куда? — ахнула я. — У меня тут процесс идет.

— Бросай все, обувайся и я жду тебя в машине, — не оборачиваясь произнес Павел.

— Совсем с ума сошел, — пробормотала я себе под нос, влезая в неудобные туфли. — Что за блажь с этим костюмом?

На вопрос никто не ответил, поэтому пришлось снимать фартук и медленно идти к машине, потому что быстро просто невозможно на таких каблуках, во всяком случае для меня. Ехали молча. Павел ничего не объяснял, а я, сохраняя образ идеальной жены, ничего не спрашивала. Хотя очень хотелось. Доехали до того самого торгового центра, где до этого было приобретено нижнее белье для малышки Павла. Вспомнив об этой самой малышке, скрипнула зубами, а когда Павел повернулся ко мне на звук, безмятежно улыбнулась.

— Так зачем мне костюм? — все-таки решила уточнить я, когда мы зашли в какой-то магазин одежды.

— Девочки, — быстро произнес Павел консультантам, которые завидев нас, буквально подлетели. Видимо, судя по помещению без покупателей, цены здесь были о-го-го. — Подберите моей даме деловые костюмы.

— С юбкой или брючные? — сразу же уточнила одна из девушек.

— И такие и такие, — кивнул Павел. — Штук пять. Расцветка не вызывающая, но и не мрачная.

«Моей даме?» — мысленно ахнула я, совершенно не обратив внимания на то, что Павел заказал несколько костюмов. А потом все закрутилось, завертелось. Меня аккуратно повели к примерочной и кинулись носить наряды, то есть костюмы. После примерки, сразу же выводили на оценку Павла. Тот либо отрицательно качал головой, либо одобрительно кивал. В итоге купил для меня не пять, а восемь костюмов.

— Можешь объяснить, что вообще происходит? — спросила я, когда мы приехали домой и я развешивала покупки в шкафу. Павел решил понаблюдать за процессом.

— Ты завтра выходишь на новую работу, — ответил Павел.

— Что? — выронила я из рук вешалку, которую подготовила для очередного костюма. — Какую еще работу.

— Будешь моим личным помощником, — чуть улыбнулся Павел и добавил: — Считаю, что уборка совершенно не для тебя.

«Я что, плохо убирала?» — мысленно возмутилась я, но спросила совершенно другое: — Но у меня же опыта никакого.

— Ничего страшного, Лидочка тебе поможет освоиться, — произнес мужчина и выходя из комнаты, великодушно добавил: — Можешь продолжать заниматься тем, чем занималась. Я снова на работу. До вечера.

— До вечера, — пробормотала я и уселась на кровать. Мысли хаотично носились в голове и не удавалось поймать даже одну из них.

Глава 22. Сговорились

Полностью ошарашенная выходкой Павла, поплелась на кухню, забыв совершенно про неудобные туфли. Все равно теперь до самого вечера никто не увидит. Ну и продолжила заниматься готовкой. Полностью погрузившись в процесс, совершенно не заметила, как провозилась до самого вечера. Приготовить одно, потом другое, потом прибрать, помыть посуду и прочее. Кстати, поняла, что быть идеальной домохозяйкой тоже совершенно не до меня. Устала похлеще, чем от бесконечной уборки дома. Ну и так, по мелочи, порезалась, обожглась, чуть не лишилась волос. Странно, как это так ловко выходило у Татьяны Андреевны? Видимо, долгие годы тренировок. Мне до этого еще стараться и стараться. Но совершенно не хотелось. Тяжело вздохнув, глянула на часы и ахнула, уже скоро приедет Павел с Василисой. А я опять босиком, да и выгляжу взъерошенной. Кинулась в свою комнату, быстро расчесалась и тряхнула головой, распушая волосы, чтобы они мягкой волной ложились на плечи. Скинула порядком надоевший фартук, проверила платье. Обрадовалась, что не испачкала и влезла в туфли. Чтобы лебедушкой выплыть в холл, встречать дорогих… На этой мысли и запнулась. Ладно дочка, а вот Павел с каких пор произведен в статус дорогого? Додумать не успела, услышала звонкий голосок дочки и понеслась, ну как смогла на каблуках, встречать ребенка. Ну и босса заодно.

— Мамочка, мамочка, — Василиса размахивала каким-то листком, — а мы сегодня рисовали. Вера Степановна меня похвалила.

— И что же ты нарисовала? — улыбнулась и взяла протянутый разрисованный листок.

— Деревья, травку и солнышко, — отчиталась Василиса.

— Умница, — произнес Павел таким голосом, что я удивленно вскинула на него глаза. И удивляться было чему. Мужчина смотрел на мою дочь, словно был отцом. И гордился ее успехами. А еще, наверняка, думал о том, в какую рамку определить сей шедевр примитивизма.

«Твою же мать», — мысленно выругалась я. — «Этого еще хватало».

— Твой рисунок надо определить в рамку, — выдал Павел, вдоволь налюбовавшись на кривое деревцо на картинке. Нет, я, конечно же, тоже гордилась, но в рамку? Это уже слишком.

— Так быстро переодеваться, мыть руки и за стол, — скомандовала я.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответил почему-то Павел, причем таким обволакивающим голосом, что захотелось сразу же растаять, как мороженое на солнце.

— У моего рисунка будет рамочка, — радостно крикнула Василиса и вприпрыжку понеслась в свою комнату. Павел оглядел меня сверху донизу, задержавшись на туфлях, улыбнулся и пошел следом за Василисой.

— Дурдом на выезде, — тряхнула я головой, пытаясь сбросить ощущения, вызванные голосом Павла и отправилась на кухню. И вот как с ним работать, если он так будет себя вести? И в честь чего такое?

Семейство, если это можно назвать так, не заставило себя ждать. Первой, правда, прибежала дочка, забралась на стул и принялась болтать ножками, ожидая, пока я поставлю перед ней тарелку.

— А что у нас на ужин? — спросил Павел. — Пахнет как-то знакомо.

— Борщ, — ответила я и поставила тарелку перед ним.

— А ты чего не ешь? — уточнил мужчина, когда я просто уселась за стол, рядом с дочкой.

— А, — отмахнулась я, — пока готовила, напробовалась. Не хочу. Чаю попью.

— С чем чай? — тут же спросила Василиса. — С пирожками?

— Нет, — улыбнулась я. — С тортом.

— Тортик, тортик, — обрадовалась дочка и бросила ложку на стол.

— Так, — строго заметил Павел, — торт после того, как съешь борщ и второе. — Потом мужчина посмотрел на меня: — Кстати, что у нас на второе.

— Жаркое, — пробормотала я, задумавшись над тем, чего это Павел лезет в воспитание моей дочери.

— Вот, — качнул головой Павел, — сперва борщ, потом жаркое, а уж потом чай с тортом.

— А у нас праздник какой-то? — решила уточнить дочка, бодро орудуя ложкой. Видимо не терпелось попробовать сладкого.

— У твоей мамы теперь будет новая работа, — не дать мне сказать ни слова, ответил на вопрос Павел.

— Ой, мама теперь не будет постоянно дома? — вдруг скуксился ребенок и перестал есть.

— Ты хочешь, чтобы мама была постоянно дома? — удивился мужчина.

— Она постоянно дома, — сдала со всеми потрохами дочь.

— И что, никуда даже не ходите? — приподнял брови Павел.