— Ну? — продолжал артиллерист. — Хорошо живете, парни. Бездельничаете тридцать дней, трудитесь тридцать минут. А мне вахту стоять через две, только успевай поворачивайся.

— Ага, похоже на то, — согласился я и отвернулся, — Некоторые из нас родились везунчиками.

— Не дроби вакуум, солдатик, — сказал он мне в спину.

И все-таки флотский артиллерист говорил правду. Мы, десантники, похожи на авиаторов механизированных войн прежнего времени; за долгую и трудную военную карьеру в бою можно побывать всего несколько часов, а все остальное: тренировки, подготовка, вылет — а потом возвращение обратно, разгребание мусора и ремонт, подготовка к следующему вылету и практика, практика, практика в промежутках. До следующей выброски почти три недели, и будет она на другой планете у другой звезды. Даже с двигателем Черенкова от звезды до звезды полет долгий.

Тем временем я получил свои капральские лычки: назначил меня Джелли, а капитан Деладрие за отсутствием командира взвода утвердила назначение. Теоретически звание это не постоянное, пока не откроется вакансия, которую в штабе подтвердят, но это ничего не значило, потери у нас были такие, что пустых мест было больше, чем тепленьких тел, готовых заполнить их. Я стал капралом, как только Джелли назвал меня так; остальное — канцелярия.

Но по поводу «безделья» матросик соврал; требовалось проверить пятьдесят три боевых скафандра, обслужить их, починить, не говоря уже об оборудовании и снаряжении. Порой Мильяччио списывал какой-нибудь скафандр, Джелли подтверждал списание, а корабельный оружейный инженер лейтенант Фарли вдруг решал, что не в силах отремонтировать скафандр, потому что ему чего-то там не хватает из инструментов или запасных частей, и тогда со склада вытаскивали новый, который еще надо было «разморозить», а процесс этот занимает двадцать шесть человекочасов, не считая времени того, на кого этот скафандр подгоняют.

Мы были очень заняты.

Но и развлекаться успевали. Всегда можно было соревноваться в чем-нибудь, от игры в «чет-нечет» до борьбы за звание лучшего отделения, а еще у нас был лучший джаз-банд на несколько кубических световых лет вокруг (ну, другого просто не было), а сержант Джонсон со своей трубой умел размягчить сердца или разодрать в клочья переборки. А после того как наша капитан мастерски (или тут надо говорить «мистресски»?) подхватила нас на орбите без расчета баллистики и курса, наш взводный кузнец, рядовой первого класса Арчи Кембелл, сделал для шкипера модель «Роджера Янга». Мы все расписались, а на подставке Арчи выгравировал надпись: «Самому горячему пилоту Иветт Деладрие с благодарностью от Разгильдяев Расжака». Мы пригласили капитана с нами пообедать, весь обед играл наш «Разгильдяй-блюз», а потом самый младший рядовой преподнес капитану подарок. Она прослезилась и поцеловала рядового, и Джелли тоже поцеловала, отчего тот побагровел, словно свекла.

После получения шевронов я просто обязан был прояснить свои отношения с Асом, потому что Джелли оставил меня помощником командира секции. Это было нехорошо. Человек всегда должен идти наверх, наступая на каждую ступеньку; вот и мне следовало сначала побыть командиром отделения, а не прыгать через головы ребят в капралы и помощники командира секции. Джелли это, разумеется, знал, но и мне было превосходно известно, что он пытается сохранить все, как было при лейтенанте, а значит, командиров отделений и секций он оставит на месте.

А я в результате остался с щекотливой проблемой; все три капрала, подчиненные мне теперь, были старше меня, но если в следующем десанте сержант Джонсон искупит все грехи, мы потеряем не только отличного повара, но еще и я поднимусь до командира секции. И ни в бою, ни вне его не должно быть и тени сомнения, что мой приказ выполнят; то есть все тени надо разогнать сейчас, до выброски.

Ас представлял проблему. Он был не только старшим из всех троих, но еще и кадровым капралом. Плюс старше меня по возрасту. Если Ас примет меня, с остальными проблем не возникнет.

На борту с ним не было никаких трений. А после того как мы вместе вытаскивали Флореса, он даже стал кое-как терпеть меня. С другой стороны, пока не возникало сложных ситуаций; наряды на работу нас вместе не сводили, если не считать поверки и караула. Но там не до разговоров. А я чувствовал — это всегда чувствуется, — Ас меня не держал за человека, от которого он примет приказ.

Поэтому в свободное время я отправился на поиски. Он лежал на своей койке и читал книжку «Космические рейнджеры против Галактики» — довольно приличное чтиво, только сомневаюсь я, будто подразделение может пережить столько приключений и никого не потерять. На корабле была хорошая библиотека.

— Ас, нужно поговорить.

Он поднял голову.

— Ну и? Мое дежурство кончилось.

— А мне нужно сейчас. Положи книгу.

— В заду свербит? Я еще главу не дочитал.

— Да брось ты, Ас. Если не можешь оторваться, я перескажу, чем там кончилось.

— Попробуй, башку оторву.

Но книгу он отложил, сел и приготовился слушать.

— Ас, все дело в организации. Ты старше меня, ты должен быть помощником командира секции.

— Только не начинай!

— Буду. По-моему, мы с тобой обязаны сходить к Джонсону, пусть все уладит с Джелли.

— По-твоему, да?

— Да, по-моему. Так должно быть.

— Ну и? Слушай, коротышка, давай-ка я скажу напрямик. Я против тебя ничего не имею. По сути, в тот день, когда мы ходили за Диззи, ты лихо себя вел. Признаю. Но если тебе хочется заиметь отделение, иди и выкопай свое собственное. А на мое не зарься. Мои парни ради тебя даже картошку чистить не станут.

— Это твое последнее слово?

— Первое, последнее и единственное.

Я вздохнул.

— Я так и думал. Просто захотел удостовериться. Ладно, проехали. Но вот еще кое-что. Я тут случайно заметил, что в душевой было бы неплохо убраться… и думаю, мы с тобой отлично для этой работы подходим. Так что откладывай свою книжку… как Джелли говорит, младший комсостав всегда на дежурстве.

Он даже не пошевелился. Негромко спросил:

— Ты действительно думаешь, что это необходимо, коротышка? Я сказал, против тебя я ничего не имею.

— Похоже на то.

— Думаешь, получится?

— Я постараюсь.

— Ладно. Давай разберемся.

Мы пошли в душевую на корме, выставили рядового, которому приспичило принять душ, какой ему и не был нужен, и заперли дверь. Ас сказал:

— Предполагаешь какие-нибудь ограничения. Коротышка?

— Ну… убивать тебя я не планировал.

— Годится. Костей не ломать, вообще ничего такого, из-за чего мы пропустим следующую выброску. Разве что по случайности. Тебе подходит?

— Подходит, — согласился я. — Ну, я еще рубаху, наверное, сниму.

— Да, кровь плохо отстирывается…

Он расслабился. Я начал снимать рубашку, и Ас пнул меня в колено. Никакой подготовки, без подсечки. Стопой и без напряга.

Только моего колена там уже не было, меня тоже учили.

Настоящая драка нормально длится одну-две секунды, потому что ровно столько времени требуется, чтобы убить человека, отключить его или довести до состояния, когда он не может продолжать бой. Но мы согласились не наносить друг другу увечий; и это все меняло. Мы оба были молоды, в великолепной форме, хорошо тренированы и привыкли терпеть боль. Ас был крупнее меня, я, может быть, чуть быстрее. При подобных условиях дело будет продолжаться, пока один из нас не будет избит настолько, что не сможет продолжать. Так что посмотрим, кому повезет больше. Но оба мы на удачу не полагались, потому что оба были профессионалами.

Поэтому драка продолжалась долго, мучительно, болезненно долго. Детали опускаю как маловажные. Кроме того, у меня не было времени вести дневник.

Спустя продолжительное время я оказался лежащим на спине, а Ас брызгал мне в лицо водой. Он посмотрел на меня, поставил на ноги, толкнул к переборке и выровнял, чтобы я стоял прямо.

— Ударь меня!

— А?..

У меня кружилась голова и двоилось в глазах.