— Иван, спишь? — Разбудил меня Всеволод Бобров.

— Ну, теперь уже нет, — съязвил я, так как когда тебя долго и усиленно трясут, не каждый сможет спать.

— Мне тоже не спится. — Тяжело вздохнул наш старший тренер, который выгнал с соседнего кресла Борю Александрова. — Вчера в Спорткомитете общался с начальником Федерации Старовойтовым. Всё, через две недели в Москву едут канадцы, будут подписывать договор на матчевую серию с профессионалами.

— Не может быть? — Усмехнулся я.

— Не ёрничай, — немного обиделся Всеволод Михалыч. — Как считаешь, правильно я отцепил от сборной Шалимова и Паладьева, и взял вместо них Капустина и Филиппова?

— Судя по недавнему матчу со «Спартаком», то да. — Кивнул я головой. — По-хорошему и Сашу Якушева тоже нужно оцеплять, в таком он разобранном состоянии. Но хоккейные самородки — это товар штучный. Такими игроками не разбрасываются.

— Да, — согласился Бобров, затем он достал свою вдоль и поперёк исписанную тетрадку и ткнул пальцем в окончательный состав сборной СССР на предстоящий чемпионат мира. В заявке значилось три вратаря, семь защитников и одиннадцать нападающих:

Вратари:

№ 20 — Виктор Коноваленко — «Торпедо» Горький

№ 1 — Владимир Минеев — «Торпедо» Горький

№ 29 –Александр Пашков — «Динамо» Москва

Защитники:

№ 4 — Юрий Фёдоров — «Торпедо» Горький — левый защитник

№ 7 — Александр Куликов — «Торпедо» Горький — правый защитник

№ 6 — Валерий Васильев — «Динамо» Москва — левый защитник

№ 2 — Александр Гусев — ЦСКА — правый защитник

№ 12 — Александр Филиппов — «Динамо» Москва — левый защитник

№ 5 — Юрий Ляпкин — «Химик» Воскресенск — правый защитник

№ 3 — Владимир Астафьев — «Торпедо» Горький — левый защитник

Нападающие:

№ 25 — Борис Александров — «Торпедо» Горький — левый нападающий

№ 30 — Иван Тафгаев — «Торпедо» Горький — центральный нападающий

№ 10 — Александр Мальцев — «Динамо» Москва — правый нападающий

№ 13 — Борис Михайлов — ЦСКА — левый нападающий

№ 16 — Владимир Петров — ЦСКА — центральный нападающий

№ 17 — Валерий Харламов — ЦСКА — правый нападающий

№ 18 — Владимир Викулов — ЦСКА — левый нападающий

№ 9 — Николай Свистухин — «Торпедо» Горький — центральный нападающий

№ 15 — Александр Якушев — «Спартак» Москва — правый нападающий

№ 27 — Александр Федотов — «Торпедо» Горький — центральный нападающий

№ 8 — Сергей Капустин — «Крылья советов» Москва — левый нападающий

Ещё два игрока, которые летели с нами в турне по Скандинавии, были записаны ниже под толстой чертой:

№ 11 — Александр Скворцов — «Торпедо» Горький — левый нападающий

№ 19 — Владимир Гордеев — «Торпедо» Горький — левый защитник

Эти ребята, скорее всего, по мнению тренерского штаба в Прагу уже не попадали и ехали в Скандинавию для того, чтобы под рукой имелось полных четыре пятёрки.

— С третьей тройкой нападения пока какая-то ерунда получается, — признался Всеволод Михалыч.

Я вытянул шею и посмотрел на то кресло, где мирно посапывал второй тренер и наставник «Крыльев советов» Борис Кулагин, который по идее и должен был помочь Боброву с третьей проблемной тройкой. Но наверно тренерский тандем ещё не до конца спелся, поэтому я почесал затылок и представил, что Кулагин в данном конкретном случае — это я.

— Если хорошенько подумать, — начал я, — то, у нас в горьковском «Торпедо» третья тройка выполняла сдерживающие функции, её главная задача была не пропустить, побольше борьбы, построже в обороне. У нас просто-напросто игроков высокого класса не хватало. В сборной такой проблемы нет. Но есть проблема с центральными нападающими. Коля Свистухин — типичный оборонительный центр и полезен в игре в численном меньшинстве. У Саши Федотова не хватает скорости и творческого подхода. Далее Володя Викулов, в ЦСКА на него играют Фирсов и Харламов. А в сборной наоборот, это он должен играть на Якушева и быстрее всех бежать в оборону.

— Ну, так что делать-то? — Психанул старший тренер, который устал слушать мои размышления вслух.

— Элементарно, Михалыч, — улыбнулся я. — Мы Якушева переделаем в центрального нападающего. Он здоровая «оглобля» метр девяносто ростом, выше меня на целый сантиметр, а бегает по краю. Левым оставим Викулова, центральным будет Якушев, а правым Капустин, который и будет «таскать рояль», раньше всех возвращаться в защиту и раздавать передачи. А если у Викулова что-то не заладиться, поставим на его место Сашку Скворцова, который тоже может «таскать рояль».

— Якушева в центр? — Задумчиво почесал затылок Всеволод Михалыч. — Я примерно так и представлял игру третьей тройки. С сегодняшнего дня будешь учить его игре на вбрасывание. А Саша Федотов получается, что в Прагу уже не поедет.

— Зачем раньше времени спешить? Вдруг у Саши Якушева не получится в центре? — Я сладко потянулся и снова попытался заснуть.

— Иван, — вдруг меня за плечо потряс уже Боря Александров. — Чё Михалыч-то хотел?

— А? — Вздрогнул я. — Михалыч-то? Так ерунда. Спрашивал, кто готов поучаствовать от команды в соревновании по мужскому стриптизу, кому значит не слабо за двести долларов постоять в костюме Адама за честь Советского союза?

— Стриптиз, — повторил незнакомое слово «Малыш». — Это где гантели поднимать надо? Так я согласен. Двести долларов на асфальте не валяются.

— Тогда, переговори с мужиками, нужно десять человек, и со списком подойдите к Кулагину. И не буди меня больше! — Прошипел я.

В тот же день за обедом, уже вся сборная СССР шепталась о том, что в сентябре нам предстоят матчи с канадскими профессионалами, и о том, что Боря — это главный стриптизёр в команде. Бывает иногда такое, что шутка получается слишком жесткой. И сегодня был как раз такой случай. Старшие товарищи, которые не один год ездили по загранице, бывали в турне по США и Канаде, отлично знали, что такое стриптиз и подыграли мне. Знал и об искусстве — в чём мать родила крутиться на шесте и второй тренер Кулагин. «Я тебе Александров покажу, какие в стриптизе гантели поднимаются!» — кричал Борис Палыч на весь самолёт, зачитывая список команды по стриптизу, в которую вписали всех кроме «Малыша», кто в данный момент в самолёте спал. Попали в «заветную бумажку» и вратарь ветеран Виктор Коноваленко, и переводчик с чамикуро из КГБ Виктор Алексеевич, и даже Всеволод Бобров, который после разговора со мной закимарил сладким сном. Народ-то поржал, а Боря Александров категорически отказался селиться в один номер и разговаривать с его бывшим другом, то есть со мной.

— Так значит, ты тогда осенью не сочинял, — зашептал Виктор Сергеевич Коноваленко, к которому я пересел за столик во время обеда в ресторане, что располагался на первом этаже нашей очередной гостиницы. — А я ведь тогда тебе не верил. Ну, думаю, несешь всякую чепуху, чтобы Боброва уболтать и привезти в наш Горький.

— А теперь? — Усмехнулся я.

— Верю, век воли не видать, — перекрестился как в храме Виктор Сергеевич. — Неужели мы им эту серию проиграем?

— Кто ж его знает? — Я пожал плечами. — Вот смотри, в том будущем, про которое мне сон приснился, ты уже должен был объявить о завершении карьеры. Далее, чемпионат СССР должны были выиграть армейцы Москвы и наконец, на Олимпиаду должны были везти сборную команду Чернышёв и Тарасов, и выиграть её так же должны были они. Поэтому что нас ждёт теперь в будущем — это «бабушка надвое сказала». Либо дождь, либо снег, либо будет, либо нет.

— Да, натворили мы делов в светлом будущем, — согласился со мной Виктор Коноваленко.

Воскресную игру 26 марта в Мальмё организаторы устроили пораньше, в 14 часов дня. Поэтому маленький четырёхтысячный ледовый дворец был забит под завязку главным образом семейной аудиторией. На трибунах было очень много детей, женщин и примерных отцов семейства. Не знаю, нравилось ли шведским зрителям то, что их команда проигрывала после двух периодов 1 : 5, но любое красивое действие с нашей стороны и самоотверженной со своей, они встречали громкими аплодисментами.