Но вскоре все становится по-другому. Нерон приказывает отравить повзрослевшего Британника, который, судя по всему, хочет занять несправедливо отнятый у него трон. Через некоторое время, устав слушать ворчание Агриппины, осуждавшей его новую любовницу, великолепную Поппею Сабину, Нерон выгоняет мать из дворца. Во время плавания, которое совершала Агриппина, обрушилась свинцовая крыша каюты, и царица чудом избежала смерти. Вместо нее погибла ее верная служанка. Едва оправившись от пережитого ужаса, Агриппина решает вернуться к сыну. Нерон приказывает своим слугам убить ее. Царицу избивают палками и закалывают мечом. Прорицатели предсказывали Агриппине, что ее сын будет императором и погубит ее. Она ответила им: «Пусть, лишь бы он правил империей».

Убив мать, Нерон тут же совершает новое злодеяние – убивает Октавию, обвинив ее в том, что она бесплодна. Теперь он может взять в жену свою любовницу Поппею Сабину. Сенека пытается образумить императора, и тот отправляет его в ссылку.

Нерон становится деспотом. Считая себя великим атлетом, он участвует в состязаниях на колесницах. Считая себя гениальным поэтом, состязается с другими стихотворцами. И постоянно побеждает.

По ночам, переодевшись простым горожанином, он участвует в оргиях, участники которых притворяются, что не узнали его. Нередко в конце пиршества он выбирает одного из гостей, забивает его до смерти, а труп потом сбрасывают в сточную канаву.

Узнав, что Сенека продолжает обличать его, Нерон приказывает убить его.

В приступе гнева он избивает Поппею, которая беременна от него. Поппея умирает от ран.

Тогда Нерон женится на Статилии Мессалине, убив сначала ее мужа. В 64 году он приказывает поджечь две трети Рима, чтобы осуществить наконец свой план – очистить город от грязных кварталов. Он даже сочиняет приуроченную к этому событию поэму и музыку. Римляне, разумеется, не были предупреждены об этом мероприятии, и тысячи горожан погибли в огне. Нерон тут же нашел виновных – обвинил в случившемся христиан. Начинаются облавы и преследования, пойманных пытают, заставляя признаться в поджоге Рима, публично казнят, устраивая грандиозные представления, – все это, чтобы успокоить возмущенное население Рима.

Но империя, которой правили как попало, переживает глубокие внутренние потрясения. Начинаются голод, эпидемии, восстания и войны.

В конце концов Римский Сенат объявляет Нерона врагом и провозглашает императором консула Галъбу. Нерон, узнав, что его приговорили к смерти, кончает жизнь самоубийством 9 июня 68 года с помощью своего слуги. Умирая, бывший император плакал и повторял: «Какой артист погибает!»

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

– Я не хочу тебя потерять! – Мата Хари сжимает мне руку. Вместе мы входим в зал, где нас ждут остальные ученики. Наша одежда в беспорядке, волосы растрепаны. Все догадываются, чем мы занимались, но никто не обращает на это внимания. Все поглощены предстоящей игрой. Чтобы скрасить время ожидания они изучают книги, посвященные истории Земли-1, которые принесли Оры.

Бруно Баллар склонился над книгой о современной истории. Ксавье Дюпюи погрузился в монографию о китайской военной стратегии. Жорж Мельес листает старинный трактат о колдовстве. Густав Эйфель – альбом по архитектуре, Жан де Лафонтен – учебник по химии, Франсуа Рабле – поваренную книгу, Тулуз-Лотрек – книгу о живописи. Рауль Разорбак читает труд о новых технологиях. Симона Синьоре сидит, закрыв глаза. Эдит Пиаф молится.

– Мы слышали трубы. Уже начинается? – спрашиваю я.

– Еще нет, – отвечает Рауль Разорбак. Дионис объясняет, что трубы играли просто для того, чтобы проверить акустику в Амфитеатре.

– Пока есть время, проверь, заряжен ли твой анкх, – советует Жорж Мельес. – Обидно будет, если он отключится посреди игры.

Я благодарю его, и замечаю, что мое оружие действительно заряжено только наполовину.

Мата Хари выполняет несколько упражнений на растяжку, похожих на гимнастику тай-цзи цюань. Когда я был смертным, то иногда видел в парках Земли-1 людей, которые делали что-то подобное. Медленные жесты помогают ей обрести равновесие, она движется, будто плывет в воздухе.

Я сажусь рядом с Симоной Синьоре и тоже закрываю глаза. Через несколько мгновений я понимаю, что для меня и моих смертных наступает время потрясений, революций, войн, кризисов, вспышек страстей, предательств.

Я сомневаюсь, что одиннадцать соперников пощадят меня. Я должен предвидеть их действия. Заставать их врасплох.

Удивлять. Вот ключевое слово.

Эдмонд Уэллс учил меня: «Выигрывает не всегда тот, кто умнее, но тот, кто может видеть на шаг вперед, тот, кто оказывается там, где его не ждут, и совершает непредсказуемые поступки».

Если события выйдут из-под контроля, я пошлю своему народу нового пророка.

Нет. Придется отказаться от этой идеи. Больше никаких чудес, никаких пророков. Это слишком простое решение для бога, который сам недостаточно верит в свои силы и в победу своего народа.

Дионис возвращается и сообщает, что нужно подождать еще десять минут, пока режиссеры не закончат подготовку к началу игры.

Режиссеры?

Вот, значит, в чем сложность последней партии. Это шоу, подготовленное режиссерами и продюсерами, как спектакль или кинофильм.

Мне страшно. Остальным тоже.

Я вспоминаю слова Зевса: «Цель любой игры – найти себя самого. Мы знаем ответ на любой вопрос, потому что уже сталкивались с чем-то подобным в прошлой жизни. Единственная проблема в том, что мы все забыли. Или же нас отвлекают чужие уловки и ложь. Но если мы вернемся к собственным истокам, если мы действительно любим себя такими, как есть, а не ту личину, которую нам навязывают другие, тогда мы на верном пути, и все вокруг нас происходит так, как должно быть».

Я стараюсь понять истинный смысл каждого из этих слов.

Возможно, Зевс и не верховный бог, а только восьмерка, но он дал мне ключ к пониманию многих вопросов.

Помнить, кто я есть на самом деле.

Вернуться к собственным истокам.

Он сказал:

– МИ-ХА-ЭЛЬ. В твоем имени уже заложена информация. Ты – Михаэль. На древнееврейском «Ми» означает «кто», «Ха» – «как», «Эль» – «Бог». Тот, кто как Бог.

Кто я?

Кто же я на самом деле?

Ужасные слова Маты Хари еще звучат в моих ушах: «Твой народ думает, что бог оставил их».

И это после всего, что я сделал для них в прошлом.

Я вспоминаю, что, когда был смертным, без конца обращался с просьбами, упреками, молитвами к воображаемому богу. Я не понимал, что дело не в том, «что Бог может сделать для меня», а, скорее, в том «что я могу сделать для Бога».

Мои смертные путают храм с книгой жалоб. Они требуют здоровья, любви, богатства, славы, вечной молодости, а также призывают бесчисленные бедствия на головы своих врагов. Они постоянно недовольны. Всегда хотят больше, больше, больше… Считают себя жертвами несправедливости, и даже если ты из кожи вон вылезешь, чтобы помочь им, то в ответ услышишь новые жалобы. А если их убогие желания не выполняются сию минуту, то они тут же начинают богохульствовать.

Итак, мои люди-дельфины, о которых я столько заботился, которых без меня вообще не было бы на свете, сомневаются в моем существовании. Мой народ растворяется в других племенах, переходит в чужую веру, забывает все, чему я их учил. И все потому, что меня не было каких-то пятьсот лет.

Как быстро они забывают добро! Как хорошо помнят зло! Как они неблагодарны!

Снова появляется Дионис.

– Через пять минут начинаем. Приготовьтесь. Мата Хари, до сих пор расхаживавшая взад и вперед, подходит ко мне и замирает в моих объятиях.

– У нас должно получиться! – шепчет она.

Рауль Разорбак странно смотрит на меня. Похоже, что, как только игра начнется, он первым делом займется мной.

– Пусть победит сильнейший! – говорит он.

– Надеюсь, это будешь не ты, – сухо отвечаю я. Однако он прав. Все началось, когда я встретился с ним на кладбище Пер-Лашез, в Париже на Земле-1. Если бы не Рауль, я прожил бы самую обычную жизнь. Он был моим лучшим другом, открыл передо мной удивительные горизонты, а потом разочаровал меня.