– Не возражаю, – лаконично ответил Валентин. – Надеюсь, сударыня, на меня ваше любезное приглашение тоже распространяется?

– Можете не сомневаться, штабс-капитан! Вашу руку!

Мы через парк направились к дому. Погода вовсю демонстрировала свой отвратительный характер. Ни дождь, ни ветер не стихали ни на минуту. Но в конце концов ни одно правое дело никогда не обходится без мук и страданий. Именно так и добываются мученические венцы.

Промокшая юбка с ожесточением хлопала меня по ногам, требуя, чтобы мы с ней поспешили в укрытие, и я поторопилась выполнить ее пожелание.

Последующие часы были наполнены какой-то несусветной утомительной суетой.

Мое появление в Привольном без Анны Афанасьевны, но зато во главе отряда военных повергло няню в полное смятение. А уж известие о женском трупе, обнаруженном в лесу за усадебным парком, окончательно вывело ее из себя.

Пришлось проводить старушку в ее комнатку, где она повалилась на кровать, рыдая и причитая. Я накапала бедной женщине валерианки и вернулась к гостям.

Солдат я решилась пригласить в большую столовую, где они по моей просьбе развели огонь в камине, чтобы обсушиться.

Взяв с них обещание не плевать на пол и не разбрасывать вокруг окурки «козьих ножек», я отправилась на кухню уговаривать кухарку приготовить военным что-нибудь горячее.

Она попыталась сопротивляться, ссылаясь на отсутствие должного количества провианта. Но я, взывая к милосердию доброй женщины, согласилась на что-нибудь простенькое вроде котла каши или овощной похлебки, лишь бы блюдо было горячим и хватило бы его на всех…

В довершение своих убийственных (о, как же некстати нынче это определение!) аргументов я в ярких красках описала кухарке, как фронтовики, страдающие от ран, все как один, не говоря лишнего слова, поднялись и отправились на поиски пропавшей девушки; шли по проселочной дороге несколько верст на раненых ногах; под дождем на холодном ветру прочесывали лес и натолкнулись, наконец, на мертвое тело любимой всеми сестрицы милосердия, жестоко убитой и брошенной в кустах… Как они стояли над телом девушки, смахивая с обветренных лиц капли дождя, смешавшиеся со слезами… Просто грех не поддержать солдатиков в такую трудную минуту хотя бы миской горячей похлебки! Мы же не звери!

Сраженная моим красноречием кухарка, утирая концом передника глаза, с благоговейным выражением на загрубевшем от вечного стояния у печи лице пообещала сделать для фронтовиков все, что будет в ее силах, особенно если пара солдатиков придет к ней на кухню и поможет с чисткой овощей.

Честно признаться, я еще собиралась сходить с корзиной в винный погреб и выдать промокшим военным по чарке винца, но в последний момент передумала. И не столько потому, что неприлично столь беззастенчиво распоряжаться чужими припасами, – уверена, что в данных плачевных обстоятельствах Анюта легко простила бы мне это самоуправство.

Просто я самым вульгарным образом побоялась открывать скучающим фронтовикам тайну места, где хранятся неисчислимые запасы спиртного, из опасения, что доблестные бойцы решатся ближайшей ночью, распугав всех призраков, взять Привольное вместе с винным погребом штурмом по правилам военной фортификации, и немногочисленный гарнизон усадьбы в лице Анны, няни и меня будет сметен могучим ураганом…

Пусть сокрытие тайны и не слишком милосердно по отношению к вымокшим под дождем бойцам, зато более чем благоразумно для обитательниц Привольного.

Урядника все не было, а члены поисковой команды, между тем, уже подкреплялись горячей пищей – овощной похлебкой и пшенным кулешом, заправленным луком и салом. А на кухне доходил поставленный кухаркой двухведерный самовар и были вынуты из кладовки банки с вареньем.

Да, когда Варвара Филипповна просила меня следить за санаторным меню, боюсь, она имела в виду какую-то иную пищу, более диетическую. Но кто в то время мог предположить столь трагическое для этого тихого уголка развитие событий?

Мы с Валентином Салтыковым на общих основаниях тоже получили по миске кулеша (кто бы мог подумать, что это так вкусно?) и уединились в малой боковой гостиной для задушевной беседы.

Малая гостиная давно не использовалась хозяйкой по прямому назначению и по первости удивляла унылой безжизненностью – укутанные полотном диваны и кресла, люстра в марле, мутные стекла в окне, клочья паутины в углах, всюду заметный слой пыли, не такой как в погребе, но все же вполне внушительный…

Впрочем, у нас сегодня были более важные дела, кроме как осматривать обстановку запущенной усадьбы. Однако Валентин все же не удержался от замечания:

– Мрачный дом. Красивый, но мрачный. И на всем печать тления…

– О, ты даже не представляешь, какая печать! – перебила его я. – Есть еще уголки, куда не проник дух ультрасовременной цивилизации. С чем с чем, а с тлением тут все в порядке. Стиль «вампир». Даже призраки по дому шляются и беспокоят нас по ночам.

Валентин посмотрел на меня долгим странным взглядом.

– Призраки? Леночка, ты о чем? – переспросил наконец он.

О, если бы я сама могла так однозначно сформулировать – о чем… Черт знает о чем, откровенно говоря.

– Не хотелось бы, чтобы ты подумал… Ну в том смысле… Понимаешь… Я хочу сказать…

Обычно я не привыкла лезть за словом в карман, но сейчас моя речь никак не желала складываться в красивые гладкие фразы, потому что слова прыгали в голове как взбесившиеся кузнечики. Махнув рукой на условности, я поспешила признаться в этой странной слабости, и говорить сразу стало легче.

– Кажется, мне полностью отказало красноречие, и есть с чего. Ночью я почти не сомкнула глаз и теперь чувствую себя похожей на снулую рыбу. Видишь ли, здесь, в Привольном, наблюдаются некие загадочные явления… Ты не думай, я и сама обычно не верю в привидения, в материализовавшиеся души прежних хозяев, бродящие по старым домам, в оживающих по ночам вампиров и прочее… И даже если духи усопших утащат меня в преисподнюю, на моей могиле в качестве эпитафии можно написать: «Она не верила в призраков… ». Но не верить – это не значит отрицать очевидное. Знаешь, я не из тех, кто вздрагивает от каждого шороха и шарахается от каждой тени, но только ночью я своими ушами слышала звуки, которых в этом доме и в помине быть не должно. Возможно предположить, что привидениям вздумалось передвинуть пару старых сундуков на чердаке, просто так – развлечения ради.

Валентин недоверчиво усмехнулся, видимо, считая мои слова каким-то странным розыгрышем. Конечно, на неподготовленного слушателя подобные речи производят странное впечатление. Но остановиться я уже не могла и продолжала говорить:

– Более того, я своими глазами видела смутный силуэт мужчины, проходящего во тьме по лестнице… Это было такое странное явление. Я даже до конца не поняла – призрак это был или все-таки человек. У меня возникла идея изготовить рогатку и расстрелять в другой раз незваного гостя мелкими камушками. Привидение этого не почувствовало бы, оно ведь бесплотный дух, а живой человек от боли и неожиданности выдал бы себя. Конечно, можно все это посчитать галлюцинациями – слуховыми и зрительными. Но мы в Привольном такого натерпелись…

Тут я более подробно коснулась всех своих ярких впечатлений, а также того, о чем знала со слов Ани. При этом я упрямо, хотя и безуспешно, пыталась рассуждать логически.

– Так вот, если допустить, что это не призрак, то значит – человек, который проникает в дом с непонятными намерениями, возможно, преступными… Тем более и ключ от входной двери пропал, – грустно подвела я итог своим словам.

– Ключ пропал? – удивился Валентин.

И мне снова пришлось рассказывать уже о ключе, бесследно исчезнувшем из вазона с нимфами, о появившемся на его месте окурке и прочих загадках старой усадьбы.

– Почему ты не сообщила мне об этом раньше? – забеспокоился Валентин. Скептическая улыбка с его лица слетела бесследно.

– Я, как ты знаешь, не столь уж и давно сюда приехала, чтобы сразу осознать масштаб разгула потусторонних сил в этом доме. А потом, легкая беспечность – вообще одна из основных черт моего характера. И именно это, как ни странно, не раз выручало меня из затруднительных положений. Не нужно очертя голову кидаться решать каждую проблему сразу же после ее возникновения. Проблемы зачастую разрешаются сами собой без нашего участия, и такой способ их разрешения весьма практичен, не находишь?