– И нас будут кусать комары, и летучие мыши носиться над головами, – ответил Дик. – Но все равно, устроим костерок. Входи, Джордж.

– Нет, сначала она должна заглянуть ко мне, – сказала Энн, подтолкнув к ступенькам Джордж, которая пришла в восторг, когда все увидела. Какое же это счастье, что она проведет чудесные две недели со своими двоюродными братьями и сестрой и с Тимми, думала Джордж. Она опустила койку и опять ее пристегнула, открыла шкафы с продуктами и посудой. А потом осмотрела фургон мальчиков.

– Ого, как у вас чисто, – удивилась она. – Я знала, что у нас Энн смотрит за порядком, но у вас тоже все так и блестит! Надеюсь, вы не начали новую жизнь и не превратились в чистюль, ведь о себе я этого сказать не могу!

– Не беспокойся, – усмехнулся Дик, – это Энн поработала, ты же знаешь, как она любит все класть на место. Нам и беспокоиться не о чем, когда она с нами, старушка Энн.

– Но все равно, Джордж, тебе тоже придется мне помогать, – решительно заявила Энн. – Мы все должны следить за порядком, готовить еду и все такое.

– Ладно, Энн, я тоже буду делать свою часть работы, иногда, – простонала Джордж. – Но где будет ночевать Тимми? Койка узкая.

– И к себе я его не пущу, – ответила Энн. – Он будет спать на полу, на коврике. Правда, Тимми?

– Гав, – ответил Тимми, но хвостом при этом не завилял. Предложение ему не очень понравилось.

– Вот видишь, он говорит, что ничего подобного! Он всегда укладывается на мои ноги.

Они вышли из фургона. День был чудесный. Купавки все больше и больше раскрывались навстречу солнцу, и в кусте жимолости, мелодично, как флейта, запел черный дрозд.

– Кто-нибудь купил газету, когда мы были в поселке? – спросил Дик. – Ты купил, Джулиан? Хорошо, давайте посмотрим прогноз погоды; если дождя не будет, можно прогуляться подальше. Отсюда не очень далеко до моря.

Джулиан вынул из кармана сложенную газету и кинул ее Дику. Тот сел на ступеньки и стал ее просматривать. Искал он прогноз, но взгляд его упал на один броский заголовок, и он крикнул:

– Внимание, здесь подробности о тех двух пропавших ученых, Джулиан!

– О! – сказала Джордж, вспомнив о звонке позавчера вечером. – Джулиан, как это тебя угораздило подумать, что мой папа может быть одним из этих ученых? Как будто он может изменить своей стране и открыть научные секреты кому-нибудь еще!

– Нет, я этого совсем не подумал, – поспешно ответил Джулиан. – Конечно, не думал. Дядя Квентин ни за что в жизни так не сделает. Но в газете просто сообщалось, что исчезли двое из наших самых известных ученых, и я подумал, что, может быть, их украли. А так как дядя Квентин действительно очень известный, то я решил, что надо позвонить и узнать, все ли в порядке.

– А, – ответила Джордж, – ну, а мама ничего еще не знала и ужасно удивилась, когда ты ее спросил, не исчез ли папа, а он как раз в это время что-то искал у себя в кабинете и очень шумел.

– А потом оказалось, что он сидит на том, что ищет, – ухмыльнулся Дик. – Но вы послушайте, непохоже, что тех двоих выкрали, скорее, они просто сами скрылись, взяв с собой важные бумаги! Негодяи! Хотя теперь такое часто случается, и даже чересчур часто, по-моему.

И он прочел:

– «Дерек Терри-Кейн и Джеффи Поттершэм пропадают уже два дня. Они встречались с одним из своих коллег, чтобы обсудить некую проблему своей научной работы, и затем вышли от него вместе и направились к метро. С тех пор их никто не видел. Установлено, что Терри-Кейн имел при себе паспорт и авиабилеты до Парижа, но среди прибывших в аэропорт они не значатся».

– Вот-вот. Это самое я маме и сказала! – воскликнула Джордж. – Они удрали, чтобы продать наши секреты другой стране. Почему им такое позволяется?

– Да, дяде Квентину это не понравится, – заметил Джулиан. – Он ведь одно время работал с Тсрри-Кейном?

– Да, наверно, – сказала Джордж. – И я очень рада, что сейчас меня нет дома. Отец, конечно, просто бесится и все время твердит маме, что он думает об ученых-предателях.

– Да уж он, разумеется, высказался на их счет, – ответил Джулиан. – И я его понимаю. Одного не могу понять: как можно предать собственную страну; как подумаешь, просто тошно становится. Ладно, Энн, как там насчет обеда? Что у нас будет?

– Жареные сосиски, лук, картошка, компот из персиков, и я сделаю крем, – ответила Энн.

– А я поджарю сосиски, – предложил Дик. – Сейчас разожгу костер и достану сковородку. Кто любит, чтобы сосиски были надрезаны с концов? Их когда поджаришь, на концах такие завитушки получаются!

– Такие все любят, – ответила Джордж. – И я еще люблю, чтобы они были немного подгоревшие. А поскольку придется на каждого? Ведь после завтрака я только мороженое ела.

– Здесь двенадцать, – сказала Энн, подавая Дику сверток. – По три штуки каждому. И ни одной для Тимми! Но у меня есть для него большая мозговая косточка. Джулиан, принеси, пожалуйста, воды – ведро вон там. Я хочу дочистить картошку. Джордж, а ты сможешь открыть банку с персиками и не порезаться, как в прошлый раз?

– Да, капитан! – ответила, улыбаясь, Джордж. – Ах, все как раньше! Хорошая еда, хорошая компания и хорошее времечко! Да здравствуем мы все! Ура, ура, ура!

Этот первый день, когда они все собрались вместе, был прекрасен, и они им от души наслаждались, особенно Джордж, которая две недели безвыходно сидела дома. Тимми тоже очень радовался. Он со всех ног бросался вдогонку за дикими кроликами, по большей части воображаемыми, и гонял по лугу взад и вперед, продираясь сквозь изгородь и обратно, пока не выбился из сил.

Тогда он брякнулся на землю около ребят, тяжело дыша, как паровоз, ползущий в гору, далеко вывалив розовый язык.

– Тимми, мне на тебя и глядеть жарко, – сказала Энн, отталкивая его. – Смотри, Джордж, от него даже пар идет. Когда-нибудь, Тимми, ты просто взорвешься.

Днем они гуляли, но до моря немного не дошли. Ребята видели с холма, как оно синело вдали. Маленькие белые яхты, словно лебеди с распростертыми крыльями, белели на синеве. Чай ребята пили на ферме, под взглядами любопытных хозяйских детишек.

– Не хотите ли купить моего домашнего джема? – спросила веселая краснощекая фермерша, когда они расплачивались за чай.

– Конечно, хотим, – сказал Дик. – И, может быть, вы продадите немного вашего фруктового пирога? Мы живем в фургонах на лугу в Фэйнайтс, как раз напротив замка, и каждый день сами готовим себе еду.

– Да, пожалуйста, могу продать целый пирог, – ответила фермерша. – Я как раз вчера пекла на неделю, и у меня их несколько. А ветчины не хотите? И еще есть маринованный лук.

Вот это было просто замечательно! Они всего накупили, и очень дешево, и теперь радостно тащили покупки домой. На полдороги Дик снял крышку с банки с маринованным луком и понюхал.

– Лучший запах на свете, – сказал он. – Понюхай, Джордж.

Ну, конечно, этим дело не ограничилось. Каждый взял по большой маринованной луковице, кроме Тимми, разумеется. А Тимми даже попятился: он совершенно не выносил именно лукового запаха. Дик опять закрыл банку.

– Пусть кто-нибудь другой несет лук, – сказала Энн. – Иначе вряд ли много останется.

Когда они перелезли через турникет на дороге, ведущей на холм, солнце уже садилось. На небе зажглась блестящая звезда. Ребята уже шли к фургонам, когда Джулиан вдруг остановился:

– Эй, смотрите-ка, еще два фургона появились, почти как наши. Интересно, это не артисты?

– И вон еще один поднимается по дороге, – сказал Дик. – Но ему придется ехать к воротам, через турникет он не пройдет.

– И скоро у нас будет много хороших знакомых, – радостно сказала Энн.

Они подошли к своим фургонам и стали с любопытством разглядывать один из прибывших, стоящий рядом. Он был желтый, с голубыми и черными полосками, и его не мешало бы выкрасить заново. Фургон был точно такой, как у Джордж и Энн, только более старый.

Из фургонов не доносилось ни звука. Казалось, там никого нет. Двери и окна были закрыты, и ребята с еще большим любопытством стали их рассматривать.