— Некоторые вещи не забываются, — отпарировала Трейси. — Да, мама считает Джуди рассеянной, а дядя полагает, что она осматривает достопримечательности Лондона. Но я вам говорю, что во всем этом есть что-то подозрительное. Что-то тут не так.

— Но что именно? — поинтересовалась Холли.

Трейси жалобно посмотрела на своих подруг.

— Не знаю, — призналась она после короткой паузы. — Но это буквально сводит меня с ума.

— Но даже если ты права, — с сомнением произнесла Белинда, — мы-то что можем сделать? Отправиться в Лондон и проверить, в чем дело? Господи, но ведь мы даже не знаем, в какой гостинице они остановились.

— Вот именно! — воскликнула Трейси. — И это тоже кажется мне подозрительным. Почему Джуди не сообщила об этом? По какой причине она не приехала сразу к нам? Что она делает в Лондоне?

— Осматривает достопримечательности, — устало отозвалась Белинда.

— Она об этом не сказала, — возразила Трейси. — Зато сказала, что не может говорить. Почему?

— Возможно, Тони Мейер держал у ее виска пистолет, — с невинным видом заметила Белинда.

Трейси с изумлением уставилась на подругу.

— Я просто пошутила, — быстро сказала Белинда. — На самом деле есть множество причин, по которым она не смогла с тобой разговаривать. Может быть, им надо было куда-то срочно уйти. Или освободить телефон, если они звонил не из гостиничного номера. Или…

— Белинда права, — поддержала подругу Холли. — Послушай, твой дядя сказал, что перезвонит через пару дней, верно? Если до этого времени от Джуди не будет никаких вестей, просто скажешь ему об этом. Он наверняка знает, как поступить в этом случае. Прежде всего свяжется с этим, как его, Тони Мейером. И не нужно нервничать.

Трейси внимательно посмотрела на своих подруг.

— Ладно, — медленно сказала она, — возможно, я ошибаюсь. Но вот что я вам скажу: если за эти два дня от Джуди не будет никаких вестей, я обращусь в полицию. И мне все равно, что обо мне будут думать и говорить, — добавила она, заметив недоуменное выражение лиц Холли и Белинды.

На следующее утро с первой почтой в дом Фостеров пришла объемистая бандероль. Она была адресована Трейси, что показалось ей странным. Кому бы могло вздумать посылать ей что-то по почте? И зачем? До дня рождения Трейси было еще очень далеко, а других поводов для посылки она не видела.

В бандероли была большая белая коробка шоколадных конфет, красиво перевязанная широкой блестящей лентой. На крышке золотыми буквами было написано, что внутри находится два слоя конфет из черного шоколада с какой-то экзотической начинкой. Трейси с недоумением уставилась на коробку: все, кто хоть сколько-нибудь был с ней близок, знали, что она терпеть не может черный шоколад, ни с начинкой, ни без нее.

— Интересно знать, кто бы это мог быть? — спросила сама себя Трейси. И тут же заметила, что под ленту была засунута небольшая записка. Она гласила: «Сохрани ее. Джуди».

— Вот видишь, ей неловко, что она подвела нас, — сказала миссис Фостер, когда Трейси показала ей коробку. — Все-таки она хорошо воспитана, не так ли?

— Но, мама, — возразила Трейси, — Джуди отлично знает, что я не люблю черный шоколад.

Миссис Фостер пожала плечами:

— Возможно, она не смогла найти ничего другого, более подходящего. Жаль, что я тоже не люблю черный шоколад. Но вообще-то приятно, что Джуди все-таки думает о нас и хочет таким образом загладить свою вину.

— Тогда она выбрала не самый удачный способ это сделать, — мрачно заметила Трейси. — Что я теперь буду делать с этими конфетами?

— Найдешь кого-нибудь, кому они по вкусу, — предложила миссис Фостер. — Белинду, например. Она, кажется, ест все, что ей предлагают, и не капризничает.

Чем дольше Трейси думала о странном подарке, тем больше загадок находила. Возможно, это просто проявление вежливости. А вдруг нет? Если таким образом Джуди снова попыталась что-то сообщить Трейси. Что-то такое, о чем посторонний ни в коем случае не должен был знать. Но, как Трейси ни ломала себе голову, она ничего не могла понять и к середине дня так запуталась в собственных догадках и предположениях, что решила позвонить Холли. Пусть и она, и Белинда считают, что Трейси беспокоится из-за пустяков, но вот уже вторая странная вещь в поведении Джуди, и это просто необходимо с кем-то обсудить. Трейси набрала номер Холли.

— А что, в записке было требование о выкупе? — насмешливо спросила та, выслушав рассказ подруги об утреннем происшествии.

— Не смешно, — отрезала Трейси. — Мне нужно с тобой серьезно обо всем этом поговорить. Слышишь — серьезно.

— Слышу, — отозвалась Холли. — Тогда приходи ко мне. Поможешь мне приготовить обед, потом вместе поедим и все обсудим. Кстати, ты можешь у меня и переночевать. Да, нужно позвать и Белинду тоже. Тогда у нас получится настоящее заседание Детективного клуба. Заодно отметим окончание учебного полугодия. А если вдруг позвонит Джуди, твоя мама даст тебе знать. Как тебе такой план?

— А что, неплохо, — сказала Трейси, испытав облегчение. — Новостей можно ждать и возле твоего телефона.

— В любом случае если ты получишь весточку от Джуди, то можно считать — с ней все в порядке.

— Я так не думаю, — возразила Трейси. — Увидимся через несколько минут, я приду и расскажу тебе новости.

— А я сейчас позвоню Белинде, — сказала Холли. — Пусть приходит…

— Если только сможет отказаться от вечерней прогулки верхом.

— А я пообещаю ей мороженое, — засмеялась Холли. — Это всегда срабатывает безотказно.

Трейси положила трубку, вынула записку из-под ленты коробки с конфетами и положила ее в карман. Потом она пошла сказать своей маме о планах на ближайшее время.

— Желаю хорошо отдохнуть, — отозвалась миссис Фостер. — Почему бы тебе не подарить конфеты маме Холли? Она ведь была так любезна, что пригласила тебя переночевать.

— Отличная идея, — сказала Трейси. — По крайней мере, конфеты не пропадут.

Она сунула коробку под мышку и отправилась к дому Холли.

После дождя все вокруг засверкало новыми яркими красками, серые тучи превратились в белые облака. Белинду, которую не без оснований считали лентяйкой, не могла усидеть дома в такую погоду. С утра она съездила верхом в горы, где любовалась бурными потоками воды, падавшими с отвесных склонов. Ее любимый жеребец разбрызгивал грязь из-под копыт во все стороны, и светлые бриджи Белинды постепенно покрылись причудливыми разводами, которые при желании можно было бы принять за абстрактные рисунки. Переодеваться она не стала, а для поездки к Холли воспользовалась велосипедом. Когда запыхавшаяся Белинда ворвалась в дом подруги, Холли и Трейси только-только приступали к малиновому мороженому, которое полагалось на десерт.

— Ну и видок у меня! — воскликнула Белинда, глядя в зеркало и пытаясь стряхнуть липкую грязь с бриджей. — В следующий раз постараюсь ехать по дороге. От этой грязи с ума можно сойти!

— Где ты так измазалась? — спросила Холли. — У этой грязи какой-то необычный цвет.

— Я ездила на разведку. Вокруг масса пустующих домов, и сегодня я нашла один, на подъезде к которому полно луж с такой вот грязью. Эй, вы, оставьте мне мороженого! — вдруг закричала Белинда, увидев на столе пустую коробку из-под лакомства.

— Не волнуйся, всем хватит, — засмеялась Холли, доставая из холодильника новую коробку и перекладывая мороженое в красивую стеклянную креманку. — Знаешь, Трейси получила сегодня занятную посылку по почте.

— От Джуди, — подхватила Трейси. — С запиской.

— Посылка из Нью-Йорка? — спросила Белинда, наслаждаясь мороженым. — Она решила что-то послать тебе до отъезда?

— Вряд ли, — ответила Трейси. — На посылке английская марка, значит, отправлено отсюда, а не из Америки.

— Ага! — догадалась Белинда. — Она хочет таким образом извиниться за то, что доставила лишние хлопоты.

Ее взгляд упал на коробку, и Белинда нахмурилась:

— Что за ерунда? Если не ошибаюсь, ты не любишь черный шоколад. Зачем тогда посылать тебе такой подарок?