Ей даже приятно стало от такой своей настоящей взрослости. Как будто мама превратилась в дочку, а она, Оля, в маму.

— Он хочет познакомить меня со своими родителями. Они живут в другом городе. Мы собирались поехать к ним в эти выходные.

— Это хорошо, — повторила Оля и улыбнулась ласково-снисходительно, копируя улыбку матери.

— Ничего, если пару дней ты побудешь у тети Томы?

— У тети Томы?! — выражение Олиного лица в одно мгновение потеряло всю свою взрослость. — Так ты поедешь без меня?

— Понимаешь, Оленька, мы поедем на мотоцикле, — поспешно объяснила мама. — А ты же знаешь, там всего два места.

Оля насупилась и даже хотела разреветься. Как не стыдно! В путешествие — без нее!

— К мотоциклу можно было прицепить коляску, — хмуро сказала она.

— У Максима нет коляски. Что ты расстроилась? Там чужие люди. Неизвестно еще, понравлюсь ли я им. А здесь тетя Тома и твой любимый Илюшка. Ты же не будешь ночевать одна в пустой квартире.

— Ладно, — все еще хмуро согласилась Оля.

Вообще-то говоря, все оборачивалось не так уж плохо. С Илюшкой можно придумать кучу игр, и никто целых два дня не будет их отрывать и звать по домам.

Мама улыбнулась:

— А Максиму я скажу, чтобы в следующий раз он раздобыл к своему мотоциклу коляску. Специально для тебя. Хорошо?

И все-таки Оле было обидно. Когда-нибудь и она точно так же уедет из дома и маму с собой не возьмет. А поедет она в Африку. В заповедник.

Оля очень любила зверей и хотела стать биологом. Когда она сказала об этом Илюшке, то он рассмеялся:

— В Африке жарко!

— Я жары не боюсь.

— И мухи цеце летают.

— Ну и что? Зато там тигры, львы и крокодилы. Я за ними наблюдать буду.

— Вот уж профессия — наблюдатель! — хмыкнул Илюшка.

— Не наблюдатель, а биолог, — насупилась Оля. — Вот тебя в Африку точно не возьмут! Ты — толстый! За тобой тигр погонится, а ты убежать не сумеешь.

— От тигра и ты не убежишь, — обиделся Илюшка. — И не собираюсь я в твою Африку! Я моряком стану!

— И в моряки тебя не возьмут! Там ловкость нужна и смелость, а ты темноты и высоты боишься.

Илюшка промолчал. Не говорить же ей, что он и воды боится, и плавать толком не умеет. А в моряки все равно хочет. И плавать научится. Он каждый день себя к темноте приучал. Потушит в комнате свет и заставляет себя не бояться. Пока не получалось совсем остановить страх, но хотя бы на несколько минут справиться с ним удавалось.

Этот разговор давно был, и потом ни Оля, ни Илюшка о будущей профессии не заикались.

Оля задумалась. Мама собиралась в поездку и что-то весело напевала в соседней комнате. А что, если не откладывать поездку в Африку? Отличная идея!

Оля вытащила из ящика со старыми игрушками маленький чемоданчик, когда-то подаренный бабушкой, вытряхнула из него кукол и начала сборы.

Что же с собой брать? Ну, зимняя одежда в Африке, конечно, не понадобится. Оля аккуратно сложила в чемоданчик летние маечки.

Арбалет, пожалуй, пригодится. Железными стрелами можно отпугивать шакалов по ночам.

И панамку надо прихватить. В Африке солнце так жарит, что солнечный удар в первую минуту схлопотать можно.

Больше ничего в чемоданчик не поместилось. Оля защелкнула замочки, села на кровать и снова задумалась.

Как же в Африку-то попасть? Что выбрать — самолет или корабль? На корабле, конечно, интереснее, зато на самолете быстрее.

А мама приедет, хватится ее и не найдет. Оля ей даже записки не оставит. Нет, оставит: «До свидания, мама! Я уехала в Африку». Коротко и сурово. Мама будет плакать.

И тут Оле так жалко стало маму, что она сама чуть не разрыдалась. Не поедет она ни в какую Африку! Оля распаковала чемодан и сунула маечки и панамку на полку в шкаф.

Да и не ждет ее никто в Африке. Она же еще не биолог. Вот станет биологом, тогда и уедет. А может, даже маму с собой возьмет. И ее Максима.

Ничего, пускай мама едет в эти выходные. Оля с Илюшкой побудет. Тоже неплохо. Весело.

Илюшка такому обороту дел очень обрадовался.

— Мы будем играть в индейцев! — тут же решил он. — Только не так, как всегда.

— А как? — спросила заинтригованная Оля.

— А так, как будто дом — это не дом, а индейская хижина, а мы — индейцы, уставшие, только что вернувшиеся с тропы войны.

— Так неинтересно, — поморщилась Оля.

— Очень даже интересно! Вот посмотришь! Давай!

— Ну давай. Попробуем, — вяло согласилась Оля.

— Оля, Илюша! Ужинать! — позвала в это время тетя Тома.

— Вот! — ликующе произнес Илюшка. — С еды и начнем! Я прочитал, что индейцы никогда не наедаются. Это нужно сказать в своей хижине и почувствовать самому.

— Как это?

— Очень просто. Никогда не говори, что наелась. Пошли! И действуй, как я.

Тетя Тома поставила перед ребятами тарелки с дымящейся картошкой и котлетами. Оля с удовольствием поела, но, когда тетя Тома спросила: «Наелись?» — ребята в один голос ответили:

— Нет!

А Илюшка добавил:

— Индейцы никогда не наедаются.

Тетя Тома засмеялась и положила добавку. Оля с трудом проглотила еще одну котлету.

— Ну, теперь наелись?

— Нет, — сказал Илюшка, а Оля только помотала головой. — Индейцы никогда не наедаются.

Тетя Тома удивленно положила им на тарелки еще по котлете. Тут пришел Илюшкин папа и начал рассказывать, что он все-таки написал сегодня жалобу на собачников и что он был прав: отлов собак в дневное время — это нарушение.

— Теперь эти молодцы будут поосторожнее! — засмеялся Илюшкин папа. — Думаю, друзья, арбалеты вам больше не понадобятся.

Он подмигнул ребятам и принялся за еду. Оля едва всовывала в себя эту несчастную котлету. Илюшка тоже заметно снизил темп и сидел над тарелкой полчаса.

— Наелись? — уже лукаво спросила тетя Тома.

Она поняла, что здесь какая-то игра.

— Нет, — героически ответил Илюшка и пояснил: — Индейцы никогда не наедаются.

— А я наелась! — заявила вдруг Оля и сказала Илюшке: — Я больше не играю в индейцев. Я лопну.

Илюшка надулся, но тоже отодвинул свою тарелку:

— Тогда и я наелся.

Они ушли в Илюшкину комнату.

— Во что будем играть? — спросил Илюшка.

— Не знаю. Я из-за твоих индейцев двигаться не могу. Живот как барабан.

— Да, сейчас мы бы с тобой от Психа не убежали. И от собачников тоже.

— Кстати, ты слышал, что твой отец про собачников говорил?

— Ну и что?

— Они теперь по ночам промышлять будут. Это значит, что мы им помешать не можем.

— А давай сегодня будем спать по очереди! — предложил Илюшка. — Тогда мы их выследим! Будем нести вахту! Как моряки! Сначала ты собачников выглядывать будешь, потом я! У меня бинокль и бескозырка есть! Играем в моряков?

— А чистая тетрадка у тебя есть?

— Зачем?

— Все моряки ведут вахтенный журнал. Записывают туда все, что за вахту происходит.

Илюшка принес тетрадь. Оля крупными буквами ярко-фиолетовым карандашом подписала: «Вахтенный журнал», а Илюшка нарисовал волны. Рисовать он не умел, и кривые загогулины трудно было принять за волны, но ребята горделиво оглядели свою работу и открыли первую страничку — чистенькую, наискось разлинованную.

Ребята поделили ночь пополам и договорились, что Оля разбудит Илюшку в четыре часа утра.

Илюшка улегся и очень скоро заснул. Оля сидела, уставившись в окно.

Во дворе горел фонарь, освещая яблоневые аллейки. Хотелось спать, особенно когда Оля начинала вслушиваться в сонное посапывание и причмокивание Илюшки.

Идея с игрой в моряков все больше и больше казалась глупой. Какое отношение моряки имеют к собачникам?

Вечно этот Илюшка навыдумывает! То индейцы, то моряки.

А то, что человеку просто хочется спать? Ужасно хочется! Просто невозможно…

И Оля уснула в кресле перед окном. В комнату светил фонарь, в яблоневых аллеях была тишина, Илюшка ворочался в постели, и не было никаких собачников…