На лице Дины появилось выражение несгибаемого упрямства.

– Ну да, конечно, – пробурчала она, услышав упреки матери. – Почему – то этому Гусу все позволено! Всюду он сует свой нос, пытается всеми командовать. Цаца какая! А запустить в Кики книгой – это вообще наглость!

– Я вас понимаю, – ответила мать. – Теперь все уладится, Билл обещал взять Густавчика на себя. Скорее всего, ему придется уехать с ним куда-нибудь в другое место.

– Только не это, – жалобно протянула Люси. – Не отпускайте Билла! Вы поженились, и он теперь член нашей семьи. Дина, да скажи же хоть слово!

– Гм… да, если вопрос ставится так, я уж лучше попытаюсь как-нибудь потерпеть присутствие Гуса, – нерешительно сказала Дина. – Только… я не могу обещать, что в один прекрасный день снова не вмажу ему по уху. Но Билл должен остаться с нами.

Мама раздраженно заметила:

– По-моему, тебе нужно побыть одной и решить для себя наконец, чего же ты все – таки хочешь. Люси, пошли со мной.

Ни Джек, ни Филипп так и не узнали, что Гус покушался на Кики. Однако попугай сам решил отплатить мальчику за недоброе к себе отношение. И месть его была чрезвычайно изобретательной и разнообразной. Когда ничего не подозревавший Гус сидел вместе со всеми за обеденным столом, Кики сидел незаметно подбирался к нему снизу и молотил его клювом по пальцам ног, торчащим из сандалий. Он прятался на чердаке и, сидя там, терпеливо ожидал появления мальчика. А дождавшись, испускал такой страшный вопль, что Гус, перепуганный до смерти, пулей вылетал из спальни.

– Похоже, Билл решил не наказывать Гуса, зато Кики всерьез занялся его воспитанием, – сказала Дина Люси. – И результаты налицо. По-моему, Гус стал вести себя значительно лучше. И все – таки в поход я бы лучше отправилась без него.

Вся компания готовилась к походу на Сахарную гору. Ее название ребятам чрезвычайно понравилось. Сахарная гора! Волшебное название!

Сразу после завтрака они отправились в путь. Билл и мальчики тащили рюкзаки со съестными припасами. С Гусом, как обычно, было все не слава Богу. По-видимому, он считал ниже своего достоинства нести на спине какой – то груз.

– Никогда в жизни я этого не делал, – возмущенно сказал он. – В моей стране все это возлагается на… как это называется?.. ослов. А я не осел.

Он очень удивился, когда его протест был встречен громким смехом.

– Ой, Гус, от тебя сдохнуть можно, – сказал Джек. – Ты верно, и не подозреваешь, какой ты осел.

– Не смей так говорить, – насупившись, проговорил Гус. – В моей стране тебя бы…

Филипп подтолкнул его в спину.

– Давай, шагай вперед! И кончай вопить! Не хочешь нести свой рюкзак, можешь оставить его здесь. Никто тебя не заставляет. Попомни только, что в нем твои бутерброды. Мы с Джеком несем еду для себя и девчонок, а Билл – для себя и для мамы.

– Забрось рюкзак в кусты, и проблема решена, – ехидно бросила ему Дина. – Ну, Гус, бросай же!

Но Гус уже передумал. В последний момент он взялся за ум и так же, как и все, потащил на себе запас продовольствия. Однако выражение его лица оставалось при этом в высшей степени мрачным.

Название горы было очень точным. Она имела форму сахарной головы, и только самая вершина была плоской. На склонах повсюду цвели анемоны, примулы и фиалки.

– Сверху будет прекрасный вид, – заметил Джек, пока все, тяжело дыша, карабкались в гору. Подъем был довольно крутым. Наконец, они достигли вершины. Здесь дул сильный ветер, но поскольку солнце уже палило нещадно, он только приятно освежал кожу.

– Ну вот и Густавчик дотащил свою еду до вершины, – констатировал Джек. – Ну и проголодался же я!

Все с аппетитом набросились на пищу и быстро уничтожили ее до последней крошки. Разумеется, не забыли и Кики. С особым удовольствием тот поглощал бананы. Ловко держа фрукт оттопыренной лапой, он энергично шуровал клювом в его мякоти.

Когда Гус чихнул, Кики немедленно чихнул в ответ. Чихнув, Гус шумно потянул носом. Эта его дурная привычка очень не нравилась миссис Каннингем. Теперь потянул носом Кики.

– Прекрати, Кики! – крикнула она. – С нас довольно одного храпуна.

– У попки насморк, – заявил Кики. Гус оставил без внимания его выходку, но спустя минуту снова потянул носом.

– Высморкай нос! – крикнул Кики. – Где твой носовой платок? У Густавчика насморк. Пошлите за…

– Утихомирься, Кики! – перебил его Джек. – Гус, перестань шмурыгать носом, а то Кики будет изображать это целый день.

– Я не шмурыгаю носом, – сердито ответил Гус. – Птица злуй. Ее место в клетке.

– Замолчи, Гус! – сказал Билл, сидя с трубкой во рту на обломке скалы. – Вспомни, о чем мы с тобой говорили.

Гус улегся на спину и закрыл глаза. Остальные любовались пронизанной солнцем долиной. Вид, открывавшийся отсюда, был просто великолепен.

– Вон – деревня, – показал Филипп. – А вон – Совиный двор. А у Каменной хижины из – за деревьев видна только труба и кусочек соломенной крыши.

– А вон дорога, по которой мы приехали, – сказал Джек. – Где мой бинокль? Дина, дай – ка мне его. Здорово, теперь можно как следует рассмотреть всю округу. Отлично виден каждый поворот дороги и проезжающие машины. Они совсем как игрушечные. Взгляни – ка, Филипп.

Он протянул бинокль Филиппу, который в свою очередь принялся разглядывать окрестности.

– Точно. Забавно наблюдать, как машинки ползут по полотну дороги. Смотри – ка, черная машина – почти как у Билла. Буду следить за ней до упора.

Остальные путешественники растянулись на земле. Жарко светило солнце, и после еды всех разморило.

– Машина все еще на главной дороге. – Филипп напряженно вглядывался в бинокль. – Едет довольно быстро. Может быть, это полицейская машина?

– Ну, на таком расстоянии не поймешь, – возразил Джек.

Билл оторвался от газеты. Он хорошо разбирался в полицейских машинах.

– Если назовешь мне номер, я тебе точно скажу, полицейская это машина или нет.

Мальчики рассмеялись.

– Хитренький какой, – сказал Джек. – Он прекрасно знает, что с такого расстояния номера не разглядеть. Ну как машина, Филипп, видишь ее еще?

– Нет, она куда – то делась. Наверное, за домами не видно. Ага, вот она снова. Подъезжает к перекрестку – проезжает его – и останавливается.

Гус всхрапнул во сне, и сразу же очень похоже всхрапнул Кики. Филипп продолжил доклад:

– Из машины вышел человек, идет назад. Наверное, решил взглянуть на указатель. Снова садится в машину. Ага, машина возвращается на перекресток. По-видимому, проскочили мимо поворота. Теперь они сворачивают на дорогу к Барсучьей норе.

– Сейчас ты нам расскажешь, что она остановилась у Каменной хижины, – сонно проворчал Джек. – Ты прямо какой – то писатель – фантаст, Филипп.

– Опять исчезла, – не обращая внимания на замечание Джека, продолжал Филипп. – Ага, появилась снова. Едет в направлении Барсучьей норы и сворачивает к Совиному двору. Останавливается. Наверняка водитель спрашивает дорогу. Едет дальше. Сейчас она подъедет к Совиному двору. Останавливается около дома. Наверное, к миссис Эллис пожаловали в гости богатые родственники.

Неожиданно Билл отбросил в сторону газету, не говоря ни слова, схватил бинокль и направил его на Совиный двор. В самом деле там стояла большая черная машина. Он внимательно оглядел ее и молча возвратил Филиппу бинокль.

– Знакомая машина, Билл? – с любопытством поинтересовался Джек.

– Нет, никогда не видел. Однако ее появление наводит на некоторые размышления. К сожалению, больше ничего вам пока сказать не могу. Надо будет вечерком сходить к миссис Эллис. Может быть, она скажет, кто прикатил в этом роскошном экипаже.

После этого замечания Билла интерес Джека и Филиппа к черному лимузину возрос до неимоверных размеров. Они поочередно принялись наблюдать за ним в бинокль. Простояв около двадцати минут перед домом, машина тронулась в обратный путь.

– Машина снова поехала, Билл, – доложил Филипп. – Посмотри – ка, как Густавчик разинул рот. А не засунуть ли нам в него что-нибудь этакое?