- Не смотри так, а то сейчас вернусь, – пригрозил он мне. Я пырхнула, отвернулась, зарываясь лицом в подушку. Мне было так хорошо… так  легко… хотелось сделать для него что-то такое… порадовать, удивить.

Когда он  вышел, я встала, надела эту рубашку, превратившись в пышный белый кокон. Села на белый ковер, закрыла глаза. И постаралась представить тигрицу… тоже белую – альбиноску, такую, как видела однажды по телевизору. Светлые бежевые полосы на белоснежной шкуре - вместо ярких рыжих. Прозрачно-зеленые глаза, как будто мерцающие опалы. Длинный хвост, лениво стегающий бока, толстые мягкие лапы с крепкими когтями, длинные белоснежные клики… белые редкие усы на хитрой умной морде.

Она была изумительна – красивая, мощная, величественная… моя Тигра, моя сущность… Я распахнула глаза и задержала дыхание, любуясь – пространство комнаты вокруг меня слегка колыхалось, как будто дышало. Мягко ходили тигриные бока, пополз по ковру длинный белый хвост, лица коснулось теплое дыхание, матово блеснул клык. Тихий ласковый рокот разнесся по комнате, мягкое тепло согрело и приласкало душу, наполнило, сделало счастье последних дней еще более полным, почти невыносимым!  Аллес! Я упала на ковер, раскинув руки, не понимая, что именно ощущаю сейчас – просто восторг и удовлетворение от того, что у меня получилось? Или что-то неизмеримо большее, такое, от чего хотелось визжать, прыгать и плакать от радости?

В дверь робко стукнули – так стучала служанка, приносившая до этого еду нам с королем. Я разрешила войти, она приоткрыла дверь и вошла, несмело улыбаясь. Высокая молодая женщина лет тридцати в длинном скромном платье. Поставила на столик поднос, щедро уставленный тарелками с едой, и присела в подобии книксена. Я привычно уже поблагодарила ее кивком головы и замерла – она не уходила, пристально глядя на меня. Видит Тигру? Я оглянулась – нет, сущность испарилась, спряталась. Тогда что ей нужно?

Я не успела уловить ее движения, не успела даже дернуться сама – сквозь женские черты проступили жесткие обводы мужского лица… мужчина сделал всего шаг ко мне и оказался рядом. Меня словно парализовало от неожиданности, я онемела и будто окаменела от ужаса… Лицо мужика скривилось в гримасе ненависти, надо мной молнией мелькнула его рука с кинжалом, я даже четко услышала его резкий вдох, не успевая ни уклониться, ни позвать на помощь.

А дальше… грозный утробный рык, дымка перед глазами и от меня к нему, откуда-то сверху – молниеносное движение!  Резкое, быстрое...  и его страшный крик… и горячая кровь, щедро брызнувшая в мое лицо и на одежду.  Он отступил, упал на колени, воя от боли. Рядом, на белоснежный ковер откуда-то сверху упала рука, так и не выпустившая кинжала.  Мягкая толстая лапа одним движением пригвоздила его тело к полу... когти с хрустом прорвали ткань женского платья и глубоко вошли в содрогающееся  тело. Я еще успела заметить снова распахнувшуюся дверь, Ярослава на пороге… и все…

Большой бал в столичном королевском дворце набирал обороты. Огромное количество гостей ошеломляло. Тихий шум разговоров, отголоски музыки из танцевального зала создавали глухой рокот, из которого иногда прорывались отдельные более резкие и громкие звуки.

Мы с королем отбывали  повинность, отсиживая попы на тронах - скоро в зале должны были появиться дебютантки. Обычно это так сильно не напрягало – мы немного ждали, они входили толпой, останавливаясь в центре зала. Давали рассмотреть себя, стесняясь и стреляя глазами, а потом расходились, останавливаясь возле родственников. В течении всего вечера люди общались, танцевали, пировали в пиршественном зале… Молодые мужчины прохаживались, высматривая добычу, как коршуны. За многие годы я привыкла к проведению странноватого, на мой взгляд, обряда. Уже нормально воспринимала поцелуи, которые девицы раздавали безо всякого стеснения – что поделать, раз тут так принято…

Но сегодня… я нервно поежилась, схватив Ярослава за руку.

- Не психуй, мать. Мы же договорились…

- Не могу. Это ненормально, как тут вообще пришли к этому, что это вообще за…

Огромные створки дверей, выходящих на широкую полукруглую террасу, распахнулись, и по залу пробежал более сильный гул, почти сразу утихший. В напряженной тишине на начищенные плашки драгоценного пола ступили ножки первых дебютанток. Я почти теряла сознание…

- Радость моя, ты сломаешь мне руку, - поморщился король, - мы же договорились вчера. Где же она? – растерянно шарил он глазами по толпе девиц, - распорядитель говорил, что принцесса войдет первой. Это опять твои штуки? Где Славка?

- Мам, а где Славка? – одновременно с отцом спросили близнецы, наклонившись ко мне из-за трона.

- А я знаю?! – повышая голос, поднималась я с королевского насеста, чувствуя, как мозг затапливает паника.

Оглядывались не только мы с отцом и сыновьями - многие присутствующие в зале крутили головами, в недоумении интересуясь, очевидно, друг у друга – а где же принцесса Мирослава, которая в этом году должна была первый раз присутствовать на балу, как дебютантка, вошедшая в возраст замужества?

Послышался глухой стук двери в стене за тронами, дрогнули перья на бархатных беретах охраны-ниндзя, почти сразу опять принявших расслабленные позы, и продолживших   внимательно    осматривать  пространство зала. Из-за трона, шлепнув по попе одного из братьев, вышла и предстала пред наши королевские очи Славка. Как она выглядела после почти суточной подготовки – отмываний, откисаний, протираний, наряжаний и причесывания – я не видела. Потому что глаза застилал туман бешенства и полосатая тигриная дымка – моя Тигра появилась мгновенно, почуяв состояние хозяйки.

- Мама, мама, спокойно, пожалуйста… все под контролем. Позвольте представить вам моего жениха. Это Леональд. Мы встречаемся уже полгода… мама! Я ничего не нарушила, как видишь, и наш первый поцелуй будет здесь.

Они стояли перед нами – красивая до изумления пара. Моя Славка и юноша, вернее – молодой мужчина, взволнованный и очень решительно настроенный. Он дернулся обнять Славку за плечи – она отвела его руку.

- Это какой Леональд - из Лоранда? Я видел имя в списке членов делегации. Член посольства, не наш? – напрягся Ярослав.

- Не ваш - мой. Леон... давай!

Я рухнула на трон, открывая рот, как рыба. Моя дочь самозабвенно целовалась перед нами с мужиком, которого я знать не знала, видела первый раз, и который был иностранцем. Мы все замерли… ждали… Мужчина оторвался от девичьих губ и тихо засмеялся, купая ее в нежности своего взгляда… глаза Славки сияли от счастья.

- Я… говорила тебе, я знала, - задыхаясь, сказала она, – мама, папа, познакомьтесь с моим му…

- Э-э-э, нет! Стоп, стоп, стоп, – отмер Ярослав, – подробности, пожалуйста – род, занятие, семья, где познакомились, когда успели?

Мужчина склонился перед нами повторно, сделав плавный жест рукой.

- Леональд до Ортанэ Лорандский, наследник лорд-канцлера Лоранда. Прибыл вчера во главе посольства. Прошу прощения, что не дождался представления установленным порядком на завтрашнем приеме, но я должен был успеть…

- Мама, папа, мы познакомились в универе… на Земле. Брысь! Мама, скажи им!

- Мы поздравить! – вешались на сестру близнецы. В суете и их толкотне я прослушала начало фразы:

- … от меня ожерелье, любимая?

Я дернулась, Ярослав придержал меня за локоть. Замерев, смотрела, как  полупрозрачные камни дымчатого серебристо-серого цвета ложатся на шею Мирославы, как она задыхается от восторга, потянувшись губами к губам мужчины. Как сильные мужские руки жадно тянутся, подхватывая ее под спину и колени… и мою дочечку, мою хитрую… выдру уносят обратно к нам за спину. Ниндзя невозмутимо прикрыли за ними дверь…

- Я не переживу, - простонала я, закрывая глаза и белея…

- Наследная должность… будущий глава Кабинета министров… соседнее государство… Радость моя, ну что ты так нервничаешь? Договоримся…  наладим отношения… они же за этим и приехали. Я и сам давно не против. Поможем им с болотными духами - они снизят цены на самоцветы… Опять же… вот лисица… - рассмеялся Ярослав, - а отец мне намекал, но я не понял. Она уже познакомила его со всеми нашими, это просто семейный заговор молчания. Хотя что тут такого? Я что – такой страшный, не понял бы?