Тряпичный кляп больно придавил язык. Матвеев глухо замычал и. выворачивая шею, огляделся по сторонам.

В полутемной пещере никого не было. Тишину изредка нарушали стоны «чертова подземелья». Матвеев попытался освободить руки. Пальцами он нащупал ремень. Подняв кверху ноги, разглядел на них белый жгут.

Диверсанта охватил панический страх: «Выследили! Накрыли! Неужели конец?»

Матвеев напряженно прислушался. И, убедившись, что в пещере никого нет, попытался подняться.

Некоторое время он извивался, переваливаясь с живота на бок, потом, выбившись из сил, затих.

Случайно взгляд его упал на большой расколотый камень возле стены. Матвеев впился глазами в плоский и острый, как лезвие топора, край камня. Это могло быть спасением!

Он подкатился к камню, скрестил ножницами связанные ноги, подогнул их под себя и рывком поднялся на колени. Повернулся спиной к камню, нащупал затекшими руками острый край и стал торопливо тереть о него ремень.

Вверх — вниз, вверх — вниз, — несколько томительных минут, и пальцы нащупали конец перепиленного ремня. Матвеев тряхнул за спиной руками: ремень упал на землю.

Вздрагивая и сопя от радости, бандит вытащил изо рта кляп, свел, наконец, онемевшие челюсти и поискал за поясом нож. Но его не оказалось. Не было и пистолета. Ломая ногти, Матвеев стал развязывать узел на ногах. Он не поддавался… Погибнуть из-за какого-то тряпичного узла! Диверсант попытался дотянуться до него зубами — не вышло…

В который раз ощупав карманы, Матвеев наткнулся, наконец, на зеркальце. Он разбил его о камень и острым осколком быстро перепилил жгут.

«Уф!.. Все!.. Скорее из этого страшного места!» Мелькнула мысль о напарнике, о Сыче, которого тоже наверное ловят. Но он отмахнулся от нее: «Пусть спасается как хочет, своя жизнь дороже!» Матвееву вспомнилось первое задание, на которое он был послан своими хозяевами полтора года тому назад. Тогда он с двумя другими диверсантами должен был взорвать мост, уничтожить специальный эшелон. Но их накрыли. Конечно, он мог бы помочь «коллегам», так как оказался за спиной противника, когда у диверсантов завязалась перестрелка с советскими пограничниками. Но это был большой риск, и Матвеев счел за лучшее быть подальше от места схватки: в конце концов своя рубашка ближе к телу. И поступил, по его мнению, благоразумно, так как впоследствии узнал, что никто из его приятелей не вернулся с задания.

«Пусть спасается сам, как умеет», — еще раз подумал Матвеев о Сыче и бросился к светлому отверстию выхода. В ту же минуту на фоне голубого неба, заглядывавшего в пещеру, появились силуэты нескольких людей.

«За мной!» — попятился Матвеев.

Дрожащими руками он подобрал с земли ремень, разорванную рубаху и бросился в широкий коридор. В темноте, придерживаясь за стену, неуверенно двигался несколько метров, пока не дошел до большого камня, за которым лежал туго набитый рюкзак.

Сзади раздались голоса. С лихорадочной поспешностью Матвеев нащупал в боковом отделении рюкзака фонарик и нож в чехле. То и дело выглядывая из-за камня, он выбрасывал из мешка бруски взрывчатки, пока, наконец, на самом дне не нашел массивные карманные часы.

Зажав ладонью стекло фонарика, чуть-чуть присвечивая себе под ноги, Матвеев бросился в глубь пещеры. На повороте он оглянулся и увидел позади, как ему показалось, множество огней. Обливаясь холодным потом, включил фонарик и кинулся бежать по коридору навстречу подземному стону.

— Да, так оно и есть. Они здесь, — проговорила Елизавета Петровна и выпрямилась. Вера Алексеевна все еще разглядывала следы детских ног, отпечатавшихся на влажном полу пещеры.

— Все фонари зажгли? — проверила Елизавета Петровна и обернулась к Коркину:

— Ты, паренек, останешься здесь. Будешь подавать нам сигналы голосом. А этот фонарь пусть тут стоит, — она поставила «летучую мышь» на камень перед широким коридором.

Ее голос заглушил низкий подземный стон. Коркин вздрогнул, испуганно оглянулся по сторонам. Елизавета Петровна потрепала его по плечу:

— На этот вой не обращай внимания. Ничего в нем страшного нету, — и позвала колхозников:

— Ну, что ж, товарищи, идемте!

К Коркину подошла Вера Алексеевна:

— Смотри, Вася, не отходи далеко от фонаря. Тут провалы есть, будь осторожен! — Она озабоченно вздохнула, включила фонарик и поспешила вслед за людьми.

Шли, внимательно приглядываясь, но следов больше не замечали. В небольшом зале с островерхим готическим сводом группа разделилась: пожилой мужчина, звеньевая Фрося и еще одна колхозница пошли в один рукав пещеры, остальные — в другой.

Негромко переговариваясь, Елизавета Петровна, Вера Алексеевна и двое парней миновали уже несколько залов. Под их ногами крутился Тузик, увязавшийся за Верой Алексеевной.

— Вот какой-то свежий след, — остановился вдруг один из парней. Все наклонились и стали рассматривать на влажном полу вмятину, которую оставил каблук Матвеевского ботинка. Тузик тоже понюхал след, но равнодушно отошел и побежал дальше.

— Это проходил взрослый, — определила Вера Алексеевна.

— Верно, — сказала Елизавета Петровна. — Тут ведь след пять лет будет, как свежий. Что ему — ни дождя, ни ветра.

Перед новым разветвлением пещеры все остановились.

— Вы с Федором идите туда, — показала Елизавета Петровна учительнице направо, — а мы пойдем этим особенно опасным проходом. Мне-то он немного знаком. Держитесь так, чтобы у вас всегда справа была стена. А то в два счета можно заблудиться.

Федор шел крупными шагами, как все рослые люди. На шаг сзади — Вера Алексеевна. От нее не отставал Тузик.

— Ишь ты, — снаружи дождь уже кончился, а тут все еще вода течет, кивнул Федор на пологий скат, по которому стекал ручеек, исчезая где-то под стеной.

На повороте пещеры Федор вдруг остановился.

— Что? — с надеждой спросила Вера Алексеевна.

— Там, впереди, вроде свет мелькнул…

Они постояли, внимательно прислушиваясь, вглядываясь в глубину коридора.

— Наверное, почудилось, — неуверенно проговорил парень и зашагал дальше.

— Сбитнев, Шумейкин! — громко позвала на ходу Вера Алексеевна. Голос ее прозвучал глухо и низко, и как бы в ответ пещера выдохнула протяжный стон.

Воды становилось все больше. Она била небольшими фонтанами из стен, слабо сочилась из щелей.

— Страшное дело — попасть сюда в ливень, — оглядываясь по сторонам, проговорил Федор.

Эта мысль давно уже мучила Веру Алексеевну. Она представила себе ребят в клокочущем водой подземелье и содрогнулась.

Неровный каменный пол был гладко вылизан водой. Нигде ни соринки. Лишь кое-где остались небольшие лужицы воды. Вера Алексеевна понимала, что все живое, что могло быть в пещере во время ливня давно унесено водой. Она осветила стены и замерла: нижняя половина намного выше человеческого роста была мокрой и темной.

— Провал. Дальше этого места я не ходил, — сказал Федор и посветил фонарем вниз. Огромного диаметра ствол пещеры круто, почти вертикально, уходил глубоко вниз, под стену.

— Может быть, ребята пошли тем коридором, — высказала предположение Вера Алексеевна.

— Это который у самого входа? Он небольшой, и там тупик.