Если окинуть Дайтон-Рок не столь категоричным взглядом, то можно увидеть неразборчивую мешанину символов (некоторые были добавлены со времен Коттона Мэзера), в которых с равной уверенностью были опознаны знаки финикийской, португальской, валлийской, еврейской и даже китайской письменности. С 1880-х годов археологи сходятся во мнении, что наиболее вероятными авторами надписей на камне были местные индейцы из племени алгонкинов.
Второе «поселение викингов» Рафна - Ньюпортская башня (на острове Род-Айленд) была воспринята с гораздо большей серьезностью. Эта башня сохранилась по сей день, пережив взрыв в 1780 году; она представляет собой круглое каменное строение высотой около 25 футов, окутанное романтической атмосферой. Главный аргумент сводится к тому, что архитектурный стиль постройки близко напоминает укрепленные средневековые церкви в Скандинавии. Теория Рафна о происхождении Ньюпортской башни и недавно обнаруженное захоронение вдохновило Генри Лонгфелло на создание романтической баллады «Скелет в доспехах» (1840), где повествуется о викинге, построившем башню для своей возлюбленной дамы. Впоследствии выяснилось, что скелет принадлежит коренному американцу, похороненному вместе с медными украшениями.
В дальнейшем историки предлагали гораздо менее увлекательную интерпретацию, согласно которой башня представляла собой сочетание склада и смотровой вышки, позднее превращенную в ветряную мельницу и построенную около 1650 года. Бенедикт А. Арнольд, губернатор Род-Айленда, который был владельцем башни на момент своей смерти, упомянул о ней в своем завещании как о «моей каменной ветряной мельнице». Средневековый архитектурный стиль и техника каменной кладки встречаются в других зданиях колониальной Новой Англии, поэтому большинство людей датировали башню серединой XVII века.
Старые представления о происхождении Ньюпортской башни возродились в работе археолога Филиппа Минса, известного своими работами в Перу до публикации статьи «Ныопортская башня» в 1942 году. После подробного обзора имеющихся доказательств Мине выступил в пользу датировки около 1120 г. до н. э., полностью отвергнув колониальную теорию «на том основании, что губернатор Арнольд попросту пользовался зданием, построенным гораздо раньше». Наиболее современным сторонником работы Минса является американский метеоролог Рольф Нильсестейн, укоряющий жителей Ньюпорта, что они не смогли осознать, какое сокровище находится в их распоряжении:
«Альтернативные объяснения просто не совпадают с фактами. Ньюпортская башня также является первым известным домом христианского богослужения, построенным в Америке. Для американцев, включая жителей Ньюпорта, настало время руководствоваться силой рассудка и осознать, что как средневековая церковь Ньюпортская башня является гораздо более весомым источником национальной и общественной гордости, чем воображаемая мельница или смотровая вышка, которые не могут выдержать проверку на историческую достоверность».
Проверка на «историческую достоверность» по Нильсестейну - весьма своеобразная вещь, так как он упускает главные аргументы в пользу колониальной теории. В отличие от Дайтон-Рок, гораздо менее заметного монумента, который, однако, упоминался с 1690 года, Ньюпортская башня странным образом остается неупомянутой в хрониках поселенцев до времени Бенедикта Арнольда, и лишь в XIX веке появились предположения, что она может быть старше любой обычной колониальной постройки.
Высказывались сомнения в способности крошечной ньюпортской общины (основанной лишь в 1639 году) построить такой монумент. Однако в сохранившейся петиции колонистов Новой Англии от 1632 года есть запрос о строительстве башни, по-видимому, такой же, как в Ньюпорте. Сэра Эдуарда Плоудена просили предоставить «некоторые материалы… для строительства круглой каменной башни, где могли бы останавливаться проезжие солдаты или джентльмены». На заре колонизации такие опорные пункты сооружались по всей Новой Англии, поэтому резонно предположить, что ньюпортская община тоже решила построить свою башню.
Колониальная теория подтверждается и важными археологическими доказательствами. После Второй мировой войны музей Пибоди при Гарвардском университете занялся проблемой башни и организовал комитет, который должен был выбрать наиболее подходящего руководителя раскопок. Все взоры сразу же обратились к Уильяму Годфри-младшему - дипломированному студенту Гарварда и прямому потомку губернатора Арнольда. Кто мог быть лучшим кандидатом?
Раскопки под руководством Годфри принесли вполне определенные результаты. В канаве под фундаментом постройки (где возводились поддерживавшие ее каменные опоры) он нашел ряд предметов, которые должны были датироваться временем строительства башни. Все они без исключения относились к колониальному периоду: куски кирпичей и штукатурки, керамика, глиняные трубки, обломки стекла и мушкетные кремни. Вывод Годфри был совершенно однозначным.
«Взятые по отдельности, эти предметы могут показаться незначительными, однако вместе они образуют убедительное доказательство. Одна или две находки могли бы быть результатом ошибочной техники раскопок, однако многочисленные находки, тщательно задокументированные и обнаруженные при обстоятельствах, исключавших какие-либо ошибки, приводят к уверенному и неопровержимому выводу: башня не могла быть построена раньше второй половины XVII века. Нам придется отказаться от теории о ее скандинавском происхождении».
Как это ни удивительно, но Нильсестейн в своем исследовании 1994 года вообще не упоминает о раскопках Годфри.
Борьба за оружие
В большинстве сообщений о следах викингов в Америке, полученных Рафном, речь шла об оружии, но исследователь уделял им мало внимания, так как описания не сопровождались точными рисунками. Интерес к возможным находкам оружия американских викингов был возрожден историком Хьялмаром Холандом в первой половине XX века. В серии публикаций он изучил большое количество необычного оружия - топоров, мечей и алебард, - обнаруженного в штатах Миннесота и Висконсин. С точки зрения Холанда, форма и внешний вид оружия соответствовали образцам, хранящимся в скандинавских музеях. В целом эти находки производили внушительное впечатление.
Однако Бриджитта Уоллес из канадской парковой службы, выполнившая детальное исследование этих предметов и их скандинавских «аналогов», пришла к прямо противоположным выводам. К примеру, топор из местечка Рипаблик в штате Миннесота был практически точной копией топора из музея Лиллехаммера в Норвегии. Догадка Холанда вроде бы подтверждалась, но дело в том, что в музее Лиллехаммера хранятся преимущественно образцы народных ремесел исторического периода. Куратор этого музея сообщил Уоллес, что их топор был переведен из Музея древностей в Осло, так как «он датируется не Средневековьем, а историческим периодом» - то есть XVII-XIX вв. В результате Уоллес идентифицировала все «топоры викингов» в интерпретации Холанда как «плотницкие орудия периода ранней колонизации Америки».
С мечами Холанда дело обстояло не лучше. Они гораздо короче очень крупных и тяжелых двуручных средневековых мечей. Согласно Бриджитте Уоллес, они скорее всего изготовлялись для праздничных шествий и военных парадов в начале XIX века.
Наиболее странно выглядят миниатюрные алебарды, которые Холанд считал церемониальным оружием, так как они изготовлены из мягкого железа и имеют хрупкую конструкцию. Хотя Холанд оказался не в состоянии найти хоть один пример средневековой скандинавской алебарды, он не падал духом. В 1946 году он с нескрываемым торжеством опубликовал письмо из университетского музея Осло, которое, как он считал, подтверждало его теорию. Однако, как указывает Уоллес, при внимательном чтении письма становится ясно, что сотрудники музея на самом деле сообщили Холанду, что алебарды из коллекции в запасниках датируются после 1500 г. н. э. - слишком поздний срок для эпохи викингов. Ее собственные исследования показали, что «скандинавы практически не пользовались алебардами примерно до начала XV века». Вряд ли викинги изготовляли церемониальные разновидности алебард, не имея настоящего оружия.
