– Кто провел мою инициацию?

Ладонь, прижатая к бедру, шевельнулась.

– Я.

– Почему?

– Не хотел, чтобы ты проходила ее на глазах у толпы ведьм.

– Но я была у отшельницы с Радмиром.

– Я дал ему кисет с табаком, чтобы одурманить тебя дымом и унести через портал в красивое место. Я хотел, чтобы тебе было приятно.

– Но там, на лугу, я видела Радмира.

– Значит, ты к нему испытывала чувства. В момент инициации ведьму посещают разные видения. Спроси у подруг, кого они видели, и каждая назовет своего мужчину, хотя с ними предавался похоти один.

– Кто? Радмир?

– Нет, куда ему до него. – Лорд засмеялся.

– Кто же?

– Ведьма не должна бояться первого раза, она должна желать. Страстно желать и не сдерживать своей похоти. Поэтому на инициацию мы призываем божество. Теодор всегда откликается.

– Теодор?

– Да, Бог Разврата и хранитель пороков. Ты была, кхм, немного занята, стояла спиной к окну, поэтому не видела, что в самый разгар инициации началась оргия. Сила Теодора такова, что ни один человек не может устоять перед внушаемым им вожделением. И уже не важно, кто кого любит, все любят всех. Я не хотел делиться тобой с ведьмаками, поэтому устроил инициацию на день раньше.

– Я думала, вино одурманивает нас.

– Не без этого. – Яся услышала улыбку в голосе лорда. – Оно еще придает сил. Иначе твои подруги не выдержали бы многочасовой обряд.

– Мой лорд, и что дальше? Что будет с нами?

– Дальше все останется по–прежнему. Ты и твои подруги будете совершенствовать свой дар, – ответил лорд, не понимая, что Яся спрашивала не о подругах. Говорил он бесстрастно, как–то отстранено, словно не провел с ней эти два дня. – В момент, когда тебе захочется мужчину, приходи, я погашу твое пламя. Пока не привыкнешь к своей силе, вспышки будут повторяться. Я тот, кто справится с ними.

Лорд протянул к лицу Яси ладонь, и ведьма увидела на ней ожоги.

– Теодор назвал бы тебя горячей штучкой, – ухмыльнулся он.

Но Яся не слышала лорда. Ее оглушили слова «все будет по–прежнему».

Яся сбежала от любовника, улучив момент, когда тот вышел в один из порталов. Наспех накинув на себя халат, кинулась вниз, к себе, не обращая внимания, что во время бега едва запахнутая одежда не скрывала следов поцелуев.

«Дура, какая я дура! – ругала себя Яся, спускаясь на свой уровень, не замечая любопытных взглядов ведьм, которые расступались, пропуская ее. – Почему поверила, что я особенная, что лорд любит меня? Я всего лишь одна из ведьм, которой он оказал услугу, зная, что другим с ее даром не справиться».

В последнее время лорд настаивал, чтобы Яся ужинала вместе с ним. Эти уроки стали сущим наказанием, она не столько ела, сколько выслушивала нотации, что неправильно сложила руки, взяла не ту вилку, не с того начала есть непривычно выглядящее блюдо.

– Ты должна вести себя так, словно воспитывалась при дворе короля, – сухо отчитывал он ее.

– Зачем мне это? Я воин!

– Когда–нибудь, сопровождая меня, ты окажешься в высшем свете. Я не хочу, чтобы моя любимая ведьма опозорилась.

У Яси нередко мелькала мысль, что совместные обеды, обучение этикету, намеки на высший свет и такие вот словечки, как «любимая ведьма», говорят о том, что она интересна лорду не только как ученица. Ее пугали и приятно волновали собственные предположения. Действия лорда в последние дни только подтверждали догадки. Поэтому слова: «Все останется по–прежнему» больно хлестнули по зародившимся чувствам к магу.

Оказавшись на своем уровне, она услышала плач, доносившийся из спальни Стеши.

На стук в дверь из соседней комнаты выглянула заспанная Даурика.

– Стеша плачет, – сказала Яся и еще раз постучала. Плачь за дверью перешел в рев.

Даурика, завернутая в простыню, присоединилась к Ясе и громко крикнула:

– Стеша! Открой! Иначе мы дверь выломаем!

Угроза подействовала. Стеша чуть–чуть приоткрыла дверь, и подруги в узкую щель смогли рассмотреть, что лицо ураганной ведьмы распухло от слез.

– Что надо? – грубо спросила она, но Яся с Даурикой не стали ждать, навалились на дверь, и, толкнув ее, влетели в комнату.

Все трое молча застыли, поразившись изменениям, произошедшими с ними. Рыжие волосы Стеши торчали в разные стороны словно мочало, у Даурики сбились в один колтун и закрывали половину лица. Только у Яси они пребывали в относительном порядке. Ведьма покраснела, вспомнив, как лорд ночью после купания их расчесывал.

Стеша, как и Даурика, наспех обернулась простыней, но открытые руки, придерживающие белую ткань, были покрыты синяками и кровоподтеками.

– У меня кожа нежная, а он был так неистов. У меня все болит. Девочки, что он творил со мной! – Стеша опять заплакала.

– Кто «он»? – переспросила Даурика.

– Лорд Тореш. Это он лишил меня девственности и до утра не отпускал. Не знаю, как позволила ему, но я отдала свое тело на растерзание. Самое ужасное, я получала от боли удовольствие! Чем сильнее он мучил меня, тем больше мне хотелось. Я тонула в наслаждении.

– Бедная, ты плачешь, потому что тебе больно? – Яся приобняла Стешу за плечи. Она не стала переубеждать ее, что с ней не мог быть лорд Тореш. Пусть он сам разбирается с видениями ведьм.

– Нет, – покачала головой Стеша и уткнулась в ладони. Ее уши ярко горели. – Мне стыдно признаваться, но я хочу еще. Мое тело каждой клеточкой требует болезненных ласк. Я хочу лорда Тореша.

– А я была с Радмиром. – Даурика улыбалась. – Девочки, он такой чудесный, так целуется! И такие глупости творил со мной. – Даурика стыдливо зажмурила глаза. – Теперь я его еще больше люблю.

– Я ничего не понимаю, – задумчиво произнесла Яся. – Вы же обе были на одной инициации, и к вам вышел один и тот же мужчина в маске.

– И это был лорд, – произнесла Стеша.

– Это был Радмир, – выпалила Даурика, зажмурив глаза.

– Я так волновалась, что плохо помню, как все происходило после клятв и тройного стука посоха достопочтимой Солоники. Я хорошо запомнила только лорда Тореша и наши с ним игры. Значит, и лорд, и Радмир вышли к нам и провели инициацию на берегу озера, – примирительно согласилась Стеша.

– В лесу, – поправила Даурика. – Мы были в лесу, на поляне. Девочки, а что будет дальше? Мы стали любовницами лордов? А ты, Яся, чья любовница?

– Я любовница стешиного снеговика, – грустно пошутила Яся. – И дальше все останется по–прежнему, – повторила она слова лорда Тореша.

– Ух, что–то я опять распалилась! – Стеша обмахивалась краешком простыни, поднимая такой сильный ветер, что в комнате стали взлетать занавески. – Даурика, дай твоей студеной воды.

Даурика, видя, как ветер переходит в смерч, закручивающийся вокруг рыжей ведьмы, поспешно налила в кружку воды из графина, шепнула в него пару магических слов, дунула и протянула Стеше, которая с жадностью поднесла ее к губам.

– Даурика! Ты и вправду что ли плюнула в воду! – возмущенно выкрикнула ураганная ведьма, взметнув смерч до потолка. Она перевернула кружку, из нее выпал кусок льда и разбился на мелкие сверкающие частицы.

– Ой, что это? – удивилась Даурика, и в комнате вдруг бешено закружился снег, больно раня колючими льдинками.

Яся выбежала за дверь и крикнула во все горло:

– Наставницы! Сюда! – И вспыхнула ярким пламенем, взвившимся протуберанцем.

– Я знал, что эти три ведьмы усиливают друг друга, поэтому свел их вместе. Но не ожидал, что, объединившись, они запустят магию саморазрушения. – Яся слышала голос лорда Тореша. Он злился.

Яся опять находилась в его спальне, хотя не помнила, когда сюда вернулась. Сквозь сон до нее доносились голоса, но смысл произносимых слов она смогла понять, лишь проснувшись и на цыпочках пробравшись к двери, ведущей в комнату, где обычно Яся с лордом занимались огненной магией и теми науками, что надлежит знать ведьме.

– Ураганная ведьма выплеснулась так, что едва ли найдет силы подуть на кипяток, – засвидетельствовала Зоряна. Яся узнала высокий голос советницы. – Я думаю, Стеша уже никогда не восстановится.