– Я знаю, – мягко проговорила Пэтси, – я все понимаю.

– Макс сказал, что такого шанса может больше не представиться. И мы должны объединиться, чтобы не упустить его. Максу нужна моя помощь, потому что этот человек способен навредить очень многим.

Пэтси поразилась этой недетской решимости.

– Макс, конечно, рад был бы обойтись без меня, но я думаю, что уж если я всегда рассчитываю на твою и его помощь, то и вы должны знать, что я готова помочь и тебе, и ему.

– Ты права, – кивнула Пэтси, стараясь ничем не выдать своего волнения.

– Я ведь смогу приезжать к тебе во время каникул, правда? Ты ведь не забудешь меня, Пэтси?

– Ты же знаешь, как я буду рада тебе, сколько бы лет ни прошло, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я люблю тебя, моя девочка!

– И ты будешь навещать меня в колледже, да? И Макс будет приезжать, когда сможет. Я не буду чувствовать себя одинокой.

– Нет, конечно. Ты совсем не одинока. Мы оба есть у тебя. – Комок застрял в горле Пэтси.

– Не волнуйся, – сказала Алекс, взяв Пэтси за руку. – Все обойдется. Макс мне обещал.

Через два дня Алекс, надев купальник и платье, спустилась к бассейну. Она появилась там как всегда, рано утром, может быть, чуть-чуть раньше обычного. Макс уже настроил камеру и диктофон и прятался за кустом рододендрона.

– Ну как ты? – тихо спросил он. – Мы можем все отменить, если ты почувствуешь, что не в состоянии снова пройти через это.

– Нет! – голос Алекс прозвучал решительно, хотя говорила она тоже негромко. – Я хочу, чтобы все узнали, что это за человек. Но больше всего мне хочется, чтобы она узнала.

– Ты помнишь, что надо сказать?

– Да.

– И чего не надо делать?

– Да.

– Хорошо. А теперь ныряй, но держись поближе к этому краю, когда увидишь его.

Алекс бросила платье на стоявший неподалеку шезлонг и с разбегу нырнула. Пройдя несколько метров под водой, она развернулась и быстро поплыла в ту сторону, где прятался Макс. Сквозь мокрые ресницы она увидела входившего Рика, но сделала вид, что увлечена плаванием и не замечает ничего вокруг. Листья рододендрона мешали снимать, но Макс выбрал удобную точку, откуда видел, как красавчик Рик сбросил купальный халат и встал совершенно обнаженный так, чтобы Алекс увидела его, когда развернется и двинется обратно.

Макс нажал кнопку включения диктофона в ту самую минуту, когда раздался голос Рика:

– Ага, кошечка знает, чье мясо съела.

Алекс замерла в воде и подняла голову:

– Я не понимаю, о чем вы?

– Так это ты – та самая девочка, которая заболела ветрянкой. Значит, из-за тебя к Кристоферу вызывали врача? Его мамаша просто из себя выходит, когда слышит что-нибудь о болезни или инфекции. Ну как ты, выздоровела? Хорошо себя чувствуешь?

– Теперь я уже не заразная, если вас это интересует.

Рик засмеялся:

– Я дважды переболел ветрянкой, – ответил он. – И не боюсь заразиться. Но я рад, что ты такая умница и не захотела, чтобы твоя мать потеряла работу. Так что смотри, советую тебе и впредь молчать о том, чему я тут тебя учил и чему еще собираюсь обучить.

– Я больше не хочу этого…

– Зато я хочу. А всегда бывает так, как хочу я. Или ты сейчас вылезешь из воды и зайдешь в кабину, или же я обо всем расскажу мадам. Когда мадам узнает о том, что ты плаваешь в бассейне без ее разрешения, и ты, и твоя мамочка вылетите из дома в два счета. Я лично за этим прослежу. А потом посмотрим, сможет ли твоя мамаша вообще когда-нибудь найти работу. И об этом я позабочусь.

– Мне не нравится то, что вы делаете со мной… – Алекс заплакала, что не составляло труда, – она снова отчетливо ощутила ужас и омерзение, которое охватывало ее при встречах с этим мужчиной.

– То, что было, – это еще цветочки. Ягодки – впереди. Я долго ждал тебя – почти две недели, так что теперь наверстаю упущенное. Только, пожалуйста, без слез. И ты сегодня увидишь кое-что стоящее. Мой мужичок – взгляни… он уже изготовился…

Макс, стараясь ничем не выдать своего присутствия, направил объектив прямо на напряженный член Рика.

– Не надо, пожалуйста, не делайте этого… – всхлипнула испуганно Алекс.

– Когда меня так просят, я еще больше возбуждаюсь, – ответил Рик. – А теперь вылезай из бассейна и марш в кабину – хватит тратить время на пустые разговоры.

Алекс выбралась из бассейна и с поникшими плечами, опустив голову, поплелась в первую кабину. Макс выждал, пока Рик последует за ней, и бросился к кабине. На ногах Макса были мягкие спортивные тапочки, поэтому передвигался он стремительно и бесшумно. Он заранее наметил, где ему надо пристроиться, чтобы снять происходящее внутри. Со всевозможными предосторожностями он подобрался к нужному месту. Но можно было и не прибегать ни к каким ухищрениям, потому что Рик вошел в такой раж, что уже не замечал ничего вокруг. Алекс как можно медленнее, как учил Макс, стаскивала с себя купальник. «Считай до двадцати пяти – именно столько времени мне нужно, чтобы успеть встать с камерой и начать снимать. Постарайся заставить его все время говорить, описывать то, что он собирается делать. Не слушай его сама – это все нужно для диктофона. И не позволяй ему даже пальцем прикоснуться к тебе. Если попытается – сопротивляйся! Бей его ногами, царапайся, кусайся, кричи. Я приду к тебе на помощь».

Алекс продолжала всхлипывать и просить Рика:

– Пожалуйста… не надо… мне было так больно. Я больше не буду купаться в бассейне, обещаю. Именно для этого я пришла сюда сегодня – чтобы сказать вам, что никогда больше не приду…

– Опоздала немножко. Ты уже столько раз купалась в нем.

– И вы каждый раз не отпускали меня…

Секс-символ скривился:

– Терпеть не могу таких противных девчонок! Сначала сама делаешь гадости – приходишь сюда, как к себе домой, а потом хнычешь. Хозяин здесь я, запомни это! Быстрее раздевайся.

– Что вы хотите делать? – с ужасом спросила Алекс чуть слышно.

– А ты не догадываешься? Хорошо, я скажу. Предвкушение – тоже особого рода удовольствие… Итак, начнем с самого начала… – Рик в подробностях стал описывать, что собирается сделать с Алекс. Голос его стал сладострастным, а руками он поглаживал член, возбуждая его все сильнее и сильнее, так что тот начал подрагивать от напряжения.

Макс мог снимать без помех. Камера работала совершенно бесшумно. Но от гнева Макс сжимал камеру так, что пальцы его побелели.

Наконец Алекс разделась и обнаженная встала перед Риком. Тот улыбнулся. Глаза его вспыхнули вожделением.

– Встань на колени вот здесь, – приказал он мягко. Голос его звучал по-особенному проникновенно и настойчиво.

Макс взглянул на часы. «Самое время», – подумал он – и в ту же минуту услышал голос Пэтси:

– Алекс, ты где?

– Это моя мама, – громко воскликнула Алекс.

– Сиди тихо, – приказал Рик, зажав ей рот рукой.

– Алекс! Ты где? – голос Пэтси слышался совсем рядом.

– Иди к ней! – свистящим шепотом проговорил Рик. – Но только попробуй хоть слово сказать! Пожалеешь!

Алекс кивнула. От страха ее начала бить дрожь, хотя она знала, что Макс совсем рядом.

Рик спрятался за дверцей.

– Иду, иду… – отозвалась Алекс. – Минуточку… – Она в одну секунду натянула платье и выскочила из кабины. Пэтси схватила ее за руку и проговорила то, что полагалось по сценарию:

– Я ведь говорила, чтобы ты не приходила сюда! – сердито принялась она отчитывать Алекс. – Ты же знаешь, если мадам узнает, ей это не понравится… А теперь быстренько убирайся отсюда, пока никто не увидел!

Ее голос затих в отдалении.

Макс заснял Рика, напряженно прислушивающегося к разговору. Его «славный меч», поднятый наизготовку, снова поник, словно потерпел поражение.

– Вот дерьмо! – послышался голос Рика. Затем последовал длинный поток ругательств, выдававший немалую изощренность в такого рода лексике. Рик выждал еще некоторое время, прежде чем решился открыть дверь кабины и выйти. Убедившись, что никого поблизости нет, он подошел к бортику и нырнул в воду, поплавал взад-вперед, потом, накинув халат, направился к дому.