В национальном собрании все, желавшие говорить о данном предмете, записывались заранее, и этот лист определял очередь речей. Каков же был результат?

Множество ораторов одного и того же направления, произнося заранее составленные речи, утомляли собрание вечными повторениями. Никакого соглашения между ними не было. Нападение и защита не чередовались в своем естественном порядке. Обвинение, сделанное в одной из первых речей, опровергалось лишь в последних. Это противоречит самой идее прений. Отдельные речи без всякой взаимной связи вызывали скуку, нетерпение и усталость, и все это способствовало торопливости заключений.

Когда порядок речей определяется в зависимости от служебного или общественного положения ораторов, он имеет еще один недостаток, а именно ведет к усилению посторонних влияний. В каждом собрании есть люди, которые отрекаются от собственной воли и подчиняются чужой. Это зло нельзя устранить, но во всяком случае его не следует усиливать; между тем его усиливают несомненно, устанавливая порядок, при котором подчиненные вынуждены иметь в виду мнения своих начальников. Свобода очереди способствует более искреннему выражению мнений. Тот, кто не имеет гражданского мужества оспаривать взгляда могущественного человека, имеет возможность свободно выражать свое мнение в тех случаях, когда можно предположить, что он этого взгляда не знает.

Наконец, по отношению к личным правам человека определенный порядок представляет из себя безусловно несправедливое неравенство. Если первенство слова есть преимущество, то нет оснований представлять его кому-либо из членов палаты.

Я усматриваю лишь одно возражение против свободного порядка речей, это – неизбежность споров при одновременном требовании слова несколькими лицами. Если этот спор решает президент, то последний может оказаться пристрастным, а если собрание, то это вызывает проволочку времени и несправедливое отношение к непопулярным членам или, наконец, даже злоупотребление со стороны большинства.

В ответ на это приведу пример британского парламента. Там нет права первенства. Всякий. Желающий говорить, просит слова, вставая со своего места в тот момент, когда предшествующий оратор садится. В случае недоразумения между соискателями, предварительно решает президент, окончательное же решение принадлежит палате. Правда, при таком порядке вставший первым не всегда получает слово, так как президент легко может найти способ обойти плохих ораторов, и в тех случаях, когда такое пристрастное отношение соответствует воле собрания, протеста не бывает, но выдающиеся ораторы, к какой бы они партии ни принадлежали, всегда могут быть уверены, что их выслушают. Без этого никогда бы ни к чему не пришли. Действительно, какая польза выслушивать нелепые воззвания? Выражение недовольства и нетерпения, шум, разговоры могут быть до известной степени полезны, чтобы отбить охоту говорить у нахальных и упрямых говорунов, но все же лучше обуздывать их применением власти президента с поддержкою собрания. Что же касается отстранения целой партии, то этого в Англии никогда не случалось и ни в одном собрании случиться не может без особого уговора, по крайней мере при господстве гласности. Красноречивая и здравомыслящая речь слушается с удовольствием даже лицами противоположного лагеря. Вздорная болтовня, напротив, раздражает всех, особенно же тех, кому хочет быть полезной, так как они только дискредитирует их.

Можно сказать, что во всякой партии «услужливый дурак опаснее врага».

Таким образом, из самого свойства предмета вытекают те мотивы, которые заставляют президента применять в известных случаях дискреционную власть на общую пользу собрания.

Все законопроекты в британском парламенте подвергаются троекратному обсуждению. Обсуждения эти происходят в разные дни, часто даже через большие промежутки и называются «тремя чтениями билля». Билль может быть отвергнут после первого, второго или третьего чтения, но принимается он только после того, как прошел через все три испытания.

Но это еще не все. Между первым и вторым или между вторым и третьим чтениями билль обсуждается в комитете всей палаты. В комитете допускается более свободная форма споров; в нем ничто не решается окончательно. Выбирают председателя для данного случая и дозволяют ораторам говорить по нескольку раз об одном и том же предмете; таким образом, спор ведется между людьми, имеющими специальные знания по данному вопросу.

Что же касается трех чтений, то первое ограничивается почти исключительно внесением билля и общими замечаниями. Второе является настоящей ареной прений. Третье представляет из себя лишь простую формальность.

Достоинства такого порядка заключаются в следующем: 1) предоставляя большому количеству лиц случай говорить в разные дни, после того, как они воспользовались данными предыдущего спора, этот порядок делает совещания более зрелыми; 2) он предоставляет общественному мнению высказаться, а членам палаты посоветоваться с посторонними просвещенными людьми; 3) предупреждает последствия внезапного увлечения красноречием отдельных ораторов; 4) защищает интересы меньшинства собрания, т. е. наиболее слабой партии, предоставляя ей несколько сроков для выражения своего мнения; 5) призывает к деятельности членов, отсутствовавших при первых прениях, в тех случаях, когда они замечают, что их присутствие могло бы повлиять на судьбу билля. Всякий знает по опыту, что невозможно сразу правильно оценить даже самые веские доводы, приведенные противоположными сторонами. Такие доводы производят или слишком сильное, или слишком слабое впечатление; слишком сильное, когда их развивают со всей обаятельностью авторитета или красноречия, слишком слабое, если они направлены против страстей, личных интересов или предрассудков. Промежуток в несколько дней успокаивает умы; общественное мнение имеет время оказать свое влияние: то, что поддерживалось одним красноречием, теряет свой эффект, а то, что опиралось на разум, приобретает новую силу. При вторичном обсуждении взгляды могут измениться, и обе партии явятся друг перед другом с новыми данными, которые будут основаны на размышлении и знакомстве с общественным мнением. Ведь со стремлениями партий надо считаться. Если закон принимается в одном совещании, то этим самым каждая партия приобретает особый интерес напрячь все свои силы для достижения победы, а это влечет за собой излишнюю горячность и страстность в прениях. Когда же известно, что первой победы недостаточно, что придется бороться во второй раз и даже в третий, силы берегут; действуют более умеренно, чтобы не повредить своему делу, остерегаются брать верх в первом же споре, так как это могло бы стать оружием в руках противника; с другой стороны меньшинство, постепенно убеждаясь в своем поражении, легче мириться с ним, сознавая, что оно имело все способы защиты.

В британском парламенте, независимо от трех обязательных чтений, прения могут возобновляться еще во многих других случаях при движении билля или, как технически выражаются англичане, прогресса билля.

Он должен пройти через комитет (commitment), должен быть переведен на пергамент, чтобы сделаться подлинным текстом закона (engrossment), наконец, должен быть передан палате пэров и принят снова к палате общин. Все эти последовательные действия происходят по заявлению одного из членов, и это заявление может послужить предлогом для нового обсуждения. Оппозиция очень редко употребляет эти средства для задержки хода билля; однако ими пользуются в исключительных случаях, когда отсрочка может привести к серьезным результатам.

Могут возразить, что три чтения замедляют ход дела, и что существуют такие крайние обстоятельства, при которых необходимо быстрое проведение закона. Отвечу на это, что в таких исключительных случаях три чтения билля могут происходить в один день и притом в обеих палатах. Пример тому был, если не ошибаюсь, во время возмущения флота в 1797 г., но, конечно, прибегать к таким крайним мерам можно только в самых экстренных случаях. Неужели те, кто делает такое возражение против системы трех чтений, не замечают, что они, в сущности, идут против принципа зрелого обсуждения, против той осведомленности, которая часто является только результатом долговременного изучения вопроса? Пусть будут повторения! Ведь обоснованное убеждение никогда не приобретается сразу. Наилучший аргумент должен быть представлен в разное время и с различных сторон, – только таким способом они применяется к различию взглядов и укрепляется в памяти[10]. Эта фраза представляет истину в образе материи, которая должна долгое время мокнуть в краске, чтобы впитать ее в себя).