– Мы все этого боимся. Но тебе вряд ли стоит особенно беспокоиться, Мишель. Ты ведь значительно сильнее всех нас, артисток кордебалета. И очень скоро, уверена, станешь солисткой.

Мишель почувствовала, как краснеет от комплимента. Она повернулась к Мари и попросила застегнуть крючки на спине. Потом с укором посмотрела на подругу:

– Мари, ты не должна так говорить! Ведь это мое первое выступление на сцене. А я суеверна! Кроме того, нас могут услышать. Что не всегда полезно…

– Меня это не волнует, Мишель. А ты танцуешь уже давно и сделала огромные успехи. Это великолепно! Но как раз поэтому тебе и следует опасаться соперниц! Думаешь, почему Дениз так тебя невзлюбила?

– Наверное, Дениз одинаково плохо относится ко всем другим танцовщицам в нашей труппе. А может быть, и вообще ко всем людям. Такая уж она уродилась!

– Вовсе нет. Она никогда не станет тратить нервы и злобу на тех, кого не считает нужным опасаться. Ее ненависть всегда прямо пропорциональна таланту возможной соперницы. Поэтому она так возненавидела тебя. Это уже все заметили!

– Значит, ее ненависть я могу считать комплиментом?

– Да, но будь начеку! Дениз – очень опасный противник. Не забывай об этом. У нее нет ни сердца, ни совести. Заботится же она только о себе.

– Меня уже об этом предупреждали. Но что она может сделать? Или уже Дениз кому-то навредила?

– Это трудно доказать. Но странные случаи действительно происходили. Например, у нас в труппе работала очень хорошая танцовщица по имени Рене. Димпьер решил доверить ей одну из ведущих партий, на которую претендовала и Дениз. И вот на генеральной репетиции, когда Рене поднималась по крутым ступенькам на сцену, она за что-то зацепилась, упала и повредила себе ногу. Рене отлично помнила, что споткнулась не о ступеньку. Помнила и то, что за ней буквально шаг в шаг поднималась на сцену Дениз. Рене не сомневается, что та подставила ей подножку. И получила желанную роль…

– Разве не могло быть простого совпадения?

– Конечно. Но подобное повторялось и потом. Причем каждый раз жертвами несчастного случая становились соперницы Дениз. Поэтому я и решила тебя предупредить. Мало ли что…

Мишель, не на шутку встревоженная словами Мари, бросила на подругу благодарный взгляд:

– Спасибо, Мари. Я буду очень внимательной, не беспокойся! И особенно с Дениз.

В эту минуту послышался стук в дверь, означавший, что до поднятия занавеса осталось несколько минут. Мишель повернулась к зеркалу, чтобы в последний раз проверить костюм. И почувствовала, как тревожно и в то же время радостно бьется ее сердце.

Вот и настал долгожданный день! Именно во имя этого дня она потратила столько сил, отрабатывая каждое движение, выправляя осанку, оттачивая технику. Ее переполняло ощущение небывалого счастья. А еще – благодарности тем, кто приблизил этот радостный день. Но пора было выходить на сцену, чтобы впервые в жизни почувствовать множество взглядов, устремленных на нее из темноты зрительного зала…

Мишель в элегантном кринолине вместе с другими артистками кордебалета стояла за кулисами, ожидая своего выхода и в последний раз вспоминая все указания балетмейстера.

Наконец долгожданный момент наступил. Одна за другой артистки кордебалета вышли на сцену. Дирижер взмахнул палочкой, и оркестр заиграл вступление. Мишель даже не почувствовала, как ноги сами понесли ее. Непередаваемое ощущение блаженства охватило ее. Она знала, что танцует хорошо, даже прекрасно. Лучше остальных. И эта мысль, капалось, приподнимала ее высоко над землей, вознося к облакам.

На какое-то мгновение Мишель вспомнила предупреждение Мари в отношении Дениз. Но та танцевала в дальнем конце сцены и не могла представлять для нее никакой опасности. Мишель полностью отдалась танцу, не думая больше ни о чем…

Но все кончилось… И очень быстро… Слишком быстро… Так по крайней мере показалось Мишель. Несколько раз поднимался и опускался занавес. Гремели овации. Солисты и кордебалет даже приустали от поклонов. Мишель смотрела в зал, но ничего не видела. Огни рампы слепили глаза. Правда, в какое-то мгновение она заметила стоявшего в проходе Андрэ. Он отчаянно хлопал в ладоши и вместе с остальными зрителями кричал: «Браво! Браво!»

В переполненной костюмерной Мишель с трудом нашла место, чтобы присесть и переодеться. Кругом стоял невообразимый шум, раздавались радостные крики и смех. Казалось, счастье переполняло всех, и Мишель тоже чувствовала себя счастливой. Хотя, как-то подняв голову, она встретилась взглядом с Дениз. Ее серые глаза были, как всегда, холодными и недобрыми. Мишель поспешила отвернуться, благо рядом сидела Мари, которая засыпала подругу вопросами:

– Все прошло хорошо, правда? Тебе понравился Луи? Он был просто великолепен! Ты согласна?

– Да, – кивнула Мишель. – Он прекрасно танцевал. И Сибелла тоже! Впрочем, она всегда хороша.

Тут раздался стук в дверь, и в костюмерную кто-то заглянул. Раздался дикий визг, и полураздетые девушки спешно укрылись, кто за вешалкой, кто за полуоткрытой дверью, а кто-то спрятался под лежавшей на полу огромной кучей хитонов и пачек. Человек в замешательстве застыл на пороге, потом, слегка зажмурившись, что-то шепнул одной из спрятавшихся за дверью артисток и передал ей то, что держал в руках. Та ахнула. Вокруг столпились остальные танцовщицы. Костюмерная наполнилась восторженными восклицаниями, аханьем и возгласами удивления. Мишель хотела было тоже подойти, но в этот момент принявшая от незнакомца подношение девушка подбежала к ней с огромным букетом роз в руках.

– Это тебе, Мишель! – воскликнула девушка, глядя на нее широко раскрытыми глазами. – Посыльный просил передать это мисс Вернер.

Остальные девушки, ахая наперебой, окружили Мишель. Конечно, для солистки балета подобное подношение было бы естественным. Но для скромной артистки кордебалета… Такого здесь еще не случалось!

Мишель терялась в догадках. Цветы могли быть от Андрэ. Или от мадам Дюбуа. Сами того не ведая, они совершили большую ошибку. Начнутся зависть, ревность, пойдут разговоры…

– От кого это? – спросила Мари и вытащила из букета карточку. – Сейчас узнаем! – Она взглянула на карточку и с улыбкой сказала: – Тут написано: «Прекрасной даме и прима-балерине труппы мистера Димпьера. Не согласились бы вы сегодня отужинать со мной?»

– От кого? – хором закричали все. – Мари, не томи же нас! Прочти подпись!

Мари еще раз взглянула на карточку, и глаза полезли у нее на лоб.

– Подписано по-английски: «Лорд Бэйингтон». Мишель, ожидавшая услышать имя Андрэ, была поражена.

– Лорд Бэйингтон? – спросила она. – Кто это?

В ответ раздался общий смех. Мари осуждающе покачала головой:

– Мишель, как не стыдно! Лорд Бэйингтон – один из самых красивых и богатейших вельмож во всей Англии. Вот уже несколько месяцев, как он гостит у своей тетки в Париже. Боже мой, Мишель! Как ты невежественна! Не знаешь даже, что в последнее время этот человек на языке у всех парижских сплетников, а еще более – сплетниц!

Она передала букет Мишель, которая робко приняла цветы.

– Будь поосторожнее с этим лордом, – предупредила ее Фелис, брюнетка небольшого роста, с живыми глазами. – Говорят, он страшный повеса, хотя и очень щедр.

Мишель чувствовала себя как никогда неловко, оказавшись вдруг в центре всеобщего внимания. Она немного подумала и отрицательно покачала головой:

– Нет. Андрэ. и мадам Дюбуа ждут меня к ужину. А кроме того, я совсем не знаю этого джентльмена.

– Вовсе не обязательно знать джентльмена, чтобы поужинать с ним, – возразила Челесте, девушка постарше. – Я лично хотела бы, чтобы этот вельможа пригласил меня. И сумела бы недурно воспользоваться богатством и щедростью поклонника.

Кругом все засмеялись, а Мишель спрятала лицо в розы, чтобы скрыть выступивший на щеках румянец. Мари тронула ее за плечо:

– Мишель, тебе следует что-то ответить лорду. Посыльный дожидается за дверью.