— Что в этом плохого? Путь света тяжел, но награда будет достойной твоих испытаний и…

— Это лицемерие, Зели, — покачал головой Роуль и снова отхлебнул чая. — Свет услышал твой дар и дает силу. Если ты не служишь свету, то много силы он тебе не даст. Служишь — даст побольше. Служишь всей душой — получи силу в полном объеме.

Упырь опрокинул в себя оставшийся чай и поставил на стол чашу.

— Похоть — плетей. Чревоугодие — пост. Гордыня — стальная маска. Зависть — каменная клетка без света.

— Во имя службы свету…

— Когда мне плохо, она меня укрывает, убаюкивает, как в младенчестве мать. Когда я смеюсь, она дрожит вместе со мной и улыбается. Откровенно и по-честному. Когда я танцую, она танцует со мной. Она никогда ничего не просит. Она никогда ничего не требует. Ей все равно: хороший я или плохой. Не имеет значения, вытащил я мальчишку из лап священника-педофила или порвал на части парочку наемников или селян. Ей все равно. Она всегда рядом. Тьма всегда будет с тобой.

Старик молча поджал губы, понимая свое бессилие в диспуте с темной сущностью.

— Чтобы не случилось, как бы я не развлекался — тьма всегда будет со мной. Даже если я не герой в блестящей броне, как большинство паладинов себя представляют в розовых снах.

Роуль поднялся и подошел к окну. В это время через площадь, мимо парочки разорванных на части магов, пробежал паладин. Бренча кирасой и кольчугой, с огромными глазами и голой задницей он улепетывал от голема с мраморным половым органом.

— СТОЙ! ЛЮБИТЬ БУДУ!

— Тьма дождется тебя в любом случае. Без правил, без условностей, без причин… Так какая стихия любит своих последователей?

— Ваши слова полны логики, только это не светлые занимались некромантией и убивали города для своих армий.

— И светлые никого не убивали, — хмыкнул Роуль.

Темная сущность подошла к столу и взяла в руки чайник.

— Жаль, я думал, ты еще сохранил гибкость ума, — произнес упырь и, подняв подол мантии, приспустил штаны. На глазах у одного из сильнейших магов света в империи он принялся мочиться в почти опустевший чайник.

После того, как он закончил, он поставил его на стол и с улыбкой поправил штаны и мантию.

— Простите, не мог упустить такой шанс, — развел руками он.

— Я думал, вам понравился чай, — стараясь держать невозмутимую маску, произнес Зели.

— Предпочитаю Кусарифский кофе, — пожал плечами упырь и отвернулся в сторону двери, но тут же спохватился. — Чуть не забыл!

Темная сущность разрезала воздух когтями, ударив крест-накрест. В этот же миг священник схватился за лицо и взвыл от ран. Сквозь пальцы потекла кровь с черными прожилками тьмы, а упырь отправился к двери, держа руки за спиной. При этом он довольно щурился и насвистывал простенькую мелодию.

Рус оглянулся назад и сплюнул комок запекшийся крови.

— Чтоб этих святош…

Правая рука парня висела плетью, на левой не хватало пальца, а на лице красовался ярко алый ожог, который оставил один из клириков неизвестным пироманту заклинанием.

— Рус, ты как? — послышался голос Грота.

Парень обернулся и уставился на геоманта с зеленоватым оттенком лица.

— Нормально. Пару дней в боевой форме посижу — отправлюсь.

— Может лучше Тук показаться?

— Что-то мне после последнего раза не особо хочется, — выдохнул парень и уставился на паладина лежащего в луже крови задницей кверху.

— Я не хотел, — тут же произнес Грот. — И подобных плетений не закладывал.

— Это тьма, — кивнул пиромант. — Ты еще не видел, что она с пироженными делает.

— Не знаю на счет пироженых, но толпу каменных извращенцев я делать не планировал.

— Зато ты в прямом смысле поимел противника, — усмехнулся кривой улыбкой Рус. — И да, это действительно дерьмовая смерть…

Тут парень скосил взгляд на дорожку из коричневого дерьма и запекшейся темной крови, которая тянулась за паладином.

— В прямом смысле слова.

— Я… я действительно не хотел.

— Что сделано, то сделано, — вздохнул Рус. — Надеюсь детей тут не было.

— Не было, — мотнул головой Грот. — Я успел отбить одного из командиров. Он был еще жив и я успел его допросить.

— Я так понимаю твои големы никого не пощадили… — Рус закашлялся и снова почувствовал металлический вкус крови. Чтобы обезопасить себя и прекратить внутренее кровотечение, он перекинулся в боевоую форму. — Демоны бездны… как же больно.

— Никого, — кивнул Грот. — Кроме одной манахини.

— М-м-м? — взглянул на него пиромант в боевой форме.

— Дальняя башня, — кивнул парень в сторону высокого шпиля. — В ней были карцеры в которых держали пленных и изредка наказывали провинившихся. Я услышал стоны и ругань оттуда, думал помочь.

— Успел?

— Ну, как сказать, — нахмурился геомант. — Там послушница сидела. Как я понял Сигизмунда какая-то. Дородная тетка выше тебя на две головы.

Рус нахмурился.

— Голем пытался ее… полюбить, а та была и не против. Я в книгу учета карцера заглянул. Там написано, что ее за похоть туда сунули.

Пиромант задумчиво вздохнул и представив себе тетку на две головы выше себя и пышные формы, произнес:

— Или упекли ее туда, чтобы не дай бог она не сорвалась.

— Или так, — кивнул Грот. — Что делать будем? Роуль все еще не вышел?

— Я его не видел, но думаю он где-то рядом развлекается.

Рус кивнул в сторону проломленной стены.

— В любом случае, нам тут делать нечего.

Начинающий пиромант прихрамывая отправился в сторону пролома стены, а геомант поспешил за им.

На главной площади, перед дворцом остывал запекшийся из каменной мостовой. То тут, то там виднелись трупы паладинов с окровавленными задницами. Стены дворца и отдельный декор белого цвета щедро окрасило темно красной запекшийся кровью и содержимым кишечника.

На заднем плане догорали казармы и хозяйственные постройки, от которых при бое светлых клириков империи и пироманта обученного по старым заветам и техникам осталось не много.

В самом дворце, в рабочем кабинете носился старичок с лысиной на голове. Он скрипел зубами от боли и пытался остановить кровь из раны, которая до конца его дней будет гноиться и немного кровоточить.

Дворец «Небесный шпиль» наполнился силой смерти, которые надолго запомнятся мелким тварям из тьмы своими криками, истошными воплями, мольбами о пощаде паладинов и скрипом металла латных штанов о белый мрамор.

В дальней башне, даже после заката так и не утихала брать со стонами монашки Сигизмунды. В то полнолуние она была единственным счастливым человеком в этом замке.

***

— Теперь это можно назвать выпадом, — кивнула мертвая бабка, стоявшая напротив Габо.

Габо вскинул брови, взглянув на своего учителя и спросил:

— Я не ослышался?

— Нет. С выпадами на сегодня закончим, — кивнул Хуко и подошел к большому и широкому пню. — Да, я все еще считаю тебя криворуким инвалидом, но это лучше, чем было. Гораздо лучше. Если раньше ты бессмысленно махал руками и ногами, то теперь в этом читается хоть какая-то логика.

— Вы действительно меня похвалили?

— Можешь считать это похвалой, хотя я бы считал актом милосердия, — кивнул учитель. — Сейчас мы с тобой поговорим кое о чем другом.

— Я внимательно слушаю, — произнес Габо и подхватив полешко установил его напротив своего учителя.

— На моей памяти есть ученики, которые во много раз хуже тебя и другие ученики, которые в тысячи раз лучше. Ты далеко не идеален и я бы сказал, что если бы у меня был выбор, то скорее всего я бы тобой не занимался. — Честно произнес Хуко. — Достойные заготовки под мечника готовили с детства. Тут и растяжка, и питание и три круга силы мечника. Подходы были консервативны, но они вырабатывались тысячелетиями. Опыт переходил из поколения в поколение, а сейчас мне приходится работать с седым охотником из деревни со слабым даром к огню.