Что он и сделал, прислонившись к стене со сложенными на груди руками и улыбаясь.

— Ну как? — спросила Ева, все еще с горящими щеками. — Не очень глупо я выгляжу?

— Ты выглядишь великолепно. — Майкл подошел к ней и легко поцеловал в губы. — Пойди умой лицо.

— У тебя ведь есть какой-то план? — спросила Клер, когда Ева ушла в ванную и закрыла дверь. — Потому что у нас его нет. Шейн считает, что нужно предоставить его отцу свободу действий и сбежать, но Ева не думает, что это хорошая идея...

— Это самоубийство, — решительно заявил Майкл. — Отец Шейна идиот, он погубит сына и нас заодно.

— Но у тебя есть план.

— Да. У меня есть план.

Когда Ева вернулась, Майкл снова приложил палец к губам, отпер дверь и повел их по коридору. Протянул руку за картину, нажал скрытую там кнопку, и панель со скрипом отодвинулась, открывая проход в одну из потайных комнат Стеклянного дома. Эту комнату Амелия любила больше других — скорее всего, потому, что тут отсутствовали окна и имелся единственный вход-выход. Как странно — жить в доме, построенном вампиром и на самом деле принадлежащем ему.

— Входите, — прошептал Майкл. — Ева, сотовый телефон при тебе?

Она похлопала себя по карманам, бросилась обратно в свою комнату и вернулась с телефоном в руке. Майкл повел их вверх по узкой лестнице. Дверь с шипением закрылась за ними. С этой стороны тоже не было дверной ручки.

Комната наверху выглядела точно так же, как в последний раз, когда Клер была здесь, — викторианское благородное изящество и совсем немного пыли. Как и во всем доме, здесь ощущалось присутствие некой сущности, ускользающей от взгляда. «Это призраки», — подумала Клер. Однако, похоже, единственным призраком тут был Майкл и выглядел нормальнее некуда.

С другой стороны, этот дом в некотором роде живой, и именно он поддерживал существование хозяина. Так что, пожалуй, Майкл только выглядит нормально.

— Телефон. — Усевшись на кушетку, он протянул руку, и Ева вложила в нее аппаратик.

— Кому ты собираешься звонить? Хочешь созвать на вечеринку призраков? Больше нам и обратиться не к кому...

Майкл улыбнулся ей и нажал три клавиши. Ответ последовал почти немедленно.

— Девять-один-один? Это Майкл Гласс, семьсот шестнадцать, Лот-стрит. В мой дом проникли неизвестные. Нет, я не знаю, кто они такие, но их, по меньшей мере, трое.

Ева открыла рот от удивления, Клер тоже изумленно смотрела на Майкла. Позвонить в полицию — это казалось так... нормально. И так не соответствовало происходящему.

— Передайте офицерам, что этот дом и его обитатели под защитой Основателя, — продолжал Майкл. — Это можно легко проверить.

Спустя мгновение он улыбнулся, отключился и вернул телефон Еве, почти лучась самодовольством.

— А Шейн? — спросила Клер. — Что будет с Шейном?

Сияние Майкла несколько поугасло.

— Ему выбирать. Он хотел, чтобы я прежде всего позаботился о вас, и я могу сделать это единственным способом — выставить этих парней из своего дома. Я не могу защищать вас семь дней в неделю по двадцать четыре часа в сутки — в дневное время вы останетесь беззащитны, и я не собираюсь болтаться рядом и смотреть, как вас... — Он не закончил, но Клер и Ева поняли, что он имел в виду, и обе закивали. — Если они уйдут отсюда, я буду в силах не пустить их снова, если только Шейн не пригласит их войти. Или одна из вас, хотя мне трудно представить, зачем бы вам это понадобилось. Они снова закивали, на этот раз более энергично. Майкл с нежностью поцеловал Еву в лоб и взлохматил волосы Клер.

— Значит, это наилучший способ. Во всяком случае, мы избавимся от них.

— Прости, — заговорила Ева, — но я привыкла воспринимать копов как врагов. И, кроме того, совсем недавно они пытались убить нас.

— Ситуация изменилась. Придется приспосабливаться.

«В том, что касается умения приспосабливаться, Майкл — истинный король», — подумала Клер.

Сначала он был серьезным музыкантом, стремящимся сделать себе имя, потом стал призраком, обретающим тело только по ночам и запертым в собственном доме, а потом сделался призраком, запертым в собственном доме и вынужденным искать жильцов, чтобы оплачивать счета. А теперь он пытается спасти им жизнь, хотя по-прежнему сам крепко-накрепко привязан к дому. Не самый простой путь он прошел.

Просто Майкл очень... ответственный. Клер плохо представляла себе, как человек становится таким. Наверное, это и есть зрелость — состояние, до которого ей идти и идти сквозь туман будущего. И пока она понятия не имела, как туда добраться. Надо полагать, никто не имеет об этом понятия; просто бредешь, оступаешься, но продолжаешь двигаться вперед.

Они сидели и ждали.

Спустя минут пять послышался вой сирен — очень отдаленный и негромкий, потому что комната была звуконепроницаема. Это означало, что на самом деле сирены могут находиться и близко, даже около дома.

Клер встала, нажала кнопку, скрытую в ручке кушетки в форме головы льва, дверь потайной комнаты открылась, и вой сирен зазвучал гораздо громче. Она быстро спустилась по ступенькам и выглянула в коридор. Там никого не было, но внизу раздавались возмущенные крики, а потом хлопнула дверь. Взревели двигатели мотоциклов, взвизгнули шины.

— Они уехали! — крикнула она и бросилась по коридору, а потом вниз по лестнице.

Ей не терпелось найти Шейна.

Нашла она его в тот момент, когда отец держал его за горло, подняв над полом и прижав к стене. Полицейские сирены снаружи внезапно смолкли.

— Предатель, — сказал мистер Коллинз. В руке у него был нож. — Ты предатель. И ты для меня мертв.

Клер замерла на месте.

— Сэр, вам лучше уйти, если не желаете объясняться с вампирами.

Отец Шейна повернул к ней голову; его взгляд пылал яростью.

— Маленькая сучка. Настроила против меня сына.

— Нет... — Шейн вцепился в руку отца, пытаясь освободиться. — Не надо...

Клер попятилась. На мгновение те двое замерли, а потом Фрэнк отпустил сына и бросился к кухонной двери. Задыхаясь, Шейн упал на колени, Клер подбежала к нему.

И тут передняя дверь распахнулась, замок вылетел в туче обломков, и внутрь ворвались полицейские.

— О господи, — прошептал Шейн, — вот уж не везет так не везет. Мы ведь только что починили дверь.

Клер в ужасе прильнула к нему. Стражи порядка рассыпались по всему дому.

Шейн не разговаривал с копами. Просто сидел, ссутулившись, опустив глаза, и отказывался отвечать на любые вопросы. Клер не знала, что говорить и тем более о чем не говорить, поэтому повторяла лишь: «Не знаю...» и «Я была в своей комнате...» Ева — более хладнокровная, чем когда бы то ни было, — заявила, что она услышала, как нарушители ломают что-то внизу, увела Клер в ее комнату и заперлась сама. Звучало неплохо. Клер подтверждала ее слова энергичными кивками.

— Правда? — произнес новый голос за спинами копов, и те расступились, пропуская двух незнакомцев.

Похоже, это были детективы, одетые в спортивные куртки и слаксы. Одна — женщина, бледная, как кусок льда, с зеркальным блеском в глазах. Второй — высокий мужчина с коротко остриженными седыми волосами. У обоих на поясах виднелись золотистые символы. Точно, детективы.

Только вампиры.

Ева мгновенно смолкла, сложила на коленях руки и изо всех сил постаралась принять дружелюбный вид.

— Да, мэм, — ответила она. — Именно так все и происходило.

— И вы понятия не имеете, кто эти таинственные нарушители, — сказал мужчина-вамп. Он производил жуткое впечатление: холодный и жесткий. — И никогда не видели их прежде.

— Мы вообще их не видели, сэр.

— Потому что заперлись в своих комнатах. — Он улыбнулся, сверкнув клыками. — Я чувствую запах страха. Вы испускаете его вместе с запахом пота. Восхитительно.

Клер с трудом сдерживала желание заплакать. Копы-люди отступили, на лицах некоторых появилось выражение неловкости, но они явно не собирались вмешиваться. Ведь не произошло ничего особенного. Существуют определенные правила. И к тому же они с Евой пострадавшие!