Джордан не ответила. Не могла. Потеряла дар речи. Нужно было успокоиться и собраться с мыслями, поэтому она уселась на топчан, положила руки на колени ладонями вверх и попыталась припомнить позы из йоги, чтобы обрести, как говорил наставник, душевный покой. Конечно, о душевном покое не могло быть и речи, но она могла заставить колотившееся сердце биться равномерно и дышать помедленнее. И тогда, возможно, ей будет не так страшно.

Прошло добрых два часа, прежде чем начальник полиции соизволила прибыть в участок. Открыв дверь, она притащила в камеру стул. Джордан слышала, как секретарь что-то бормочет, но не могла разобрать ни единого слова.

– Ваша помощница плачет?

– Конечно, нет, – процедила Хейден. – Это было бы непрофессионально.

Обе услышали всхлипы.

– Простите, я ошиблась, – поспешно пробормотала Джордан.

– Учтите, наша беседа записывается, – объявила Хейден, ставя на топчан маленький диктофон.

Джордан лишний раз убедилась в поразительной некомпетентности начальника полиции. Очень хотелось спросить, расследовала ли она до этого хотя бы одно убийство, но она побоялась разозлить и без того недоброжелательно настроенную женщину. Не стоит, пожалуй, упоминать и о том, что Джордан не зачитали ее права.

– Я хочу задать вам несколько вопросов. Готовы отвечать искренне и откровенно? – начала Мэгги. Джордан еще не успела отреагировать, как она добавила: – Можете начать с рассказа о том, как вы путешествовали в машине, не зная, что в багажнике находится мертвое тело.

Неприязненный тон не понравился Джордан.

– Я уже сказала, что сегодня утром взяла машину из гаража и не посмотрела в багажник, пока не оказалась у бакалейного магазина.

– А ваш приятель, этот профессор Маккенна… совсем недавно он встречался с вами, а два дня спустя найден убитым, и вы понятия не имеете, как это произошло, верно?

– Думаю, наша беседа должна продолжаться в присутствии адвоката, – вежливо заметила Джордан.

Но Хейден словно не слышала.

Джордан решила, что в эту игру можно играть и двоим, и с этого момента сделала вид, будто не понимает ни единого вопроса.

Наконец Хейден устало вздохнула.

– Я думала, у нас получится дружеская беседа, – бросила она.

Джордан удивленно подняла брови:

– Вы заперли меня в камере и записываете каждое мое слово. Мне это не кажется дружеским обращением.

– Слушайте хорошенько: я вам не братья Дикки. Меня не запугаешь разговорами о ФБР и министерстве юстиции. Можете позвонить адвокату, когда разрешу я, но знайте, что, поскольку вы отказываетесь сотрудничать, это автоматически делает вас подозреваемой в деле об убийстве.

Выключив диктофон, она все-таки догадалась зачитать Джордан ее права, после чего вытащила стул в коридор и захлопнула дверь камеры.

Еще час спустя она заглянула к Джордан и объявила:

– Вот телефонный справочник. Можете просмотреть его и выбрать адвоката. Если угодно, звоните в Бостон и приглашайте кого угодно, но вы будете сидеть в камере, пока не ответите на мои вопросы. Плевать мне, сколько на это уйдет времени. – Она сунула книгу сквозь прутья решетки и добавила: – Дадите знать, когда решите позвонить.

Неужели ее арестуют и обвинят в убийстве? Знай Джордан приблизительное время смерти профессора, смогла бы вычислить, где находилась в этот час и кто ее видел. Оставалось надеяться, что профессора не прикончили среди ночи, так как невозможно доказать, что она оставалась в номере мотеля. Прокурор всегда может сказать, что она пешком добралась до дома профессора, убила его… но как в таком случае тело оказалось в багажнике запертой в гараже машины? И каковы ее мотивы? Или обвинение придумает любой мотив?!

Она окончательно запуталась. И у нее нет достаточно информации, чтобы выработать линию защиты… или хотя бы найти алиби. Она даже не знала, каким образом убит профессор. Просто не могла заставить себя рассмотреть тело, завернутое в пленку, как остатки от обеда. Вот сейчас она совершенно не в своей стихии… или зоне комфорта, как говорил Ноа. Вообще во всем виноват именно он. Он твердил, как уныла ее жизнь! Но сама она была абсолютно счастлива и не подозревала, что ее считают скучной занудой. Зато сейчас она совершенно бессильна! Для того чтобы выжить, человеку необходима еда и вода. Но Джордан нужны еще компьютер и сотовый. Без всего этого она пропала!

Джордан ненавидела это ощущение бессилия!

Когда она выйдет отсюда… если выйдет… обязательно поступит на юридический факультет. Знай она законы, сейчас не была бы такой уязвимой.

Жалостные размышления в очередной раз прервала шеф Хейден:

– Итак, вы собираетесь звонить адвокату или нет?

– Я решила подождать брата.

– Все еще держитесь за свои сказки? – фыркнула шеф. – Только время тянете. Ничего, скоро опомнитесь и будете вести себя паинькой, когда узнаете, что не получите ни еды, ни воды, пока не начнете сотрудничать. Плевать мне на то, сколько времени пройдет. Можете хоть с голоду сдохнуть! – грубо прошипела она.

– А это законно? – медовым голоском осведомилась Джордан.

Хейден оказалась настоящей ведьмой.

– Я закон в этом городе! – объявила она, ткнув себя в грудь. – Понятно! Я не такая лапочка, как выгляжу.

И тут Джордан не сдержалась:

– Сомневаюсь, чтобы кто-то посчитал вас лапочкой.

Этим она ухитрилась окончательно разозлить Хейден. Та побагровела от ярости.

– Посмотрим, как ты будешь нагличать, если я решу передать тебя братьям Дикки.

Она хотела добавить еще какую-то гадость, но тут появилась Кэрри.

– Мэгги!

– Я велела тебе называть меня «шеф Хейден»! – рявкнула та.

– Шеф Хейден!

– Ну, что тебе?

– Здесь ФБР.

– Где она? – спросил Ник.

– Это мое расследование, – возразила шеф Хейден. – ФБР здесь нечего делать.

Ник и Ноа приехали в участок, ожидая встретить компетентного профессионала, но, как выяснилось, ошиблись. И ни у кого из них не было настроения выслушивать идиотские территориальные притязания.

– Он задал вам вопрос, – возвысил голос Ноа. – Где она?

– Не важно, где она. Как я уже сказала, это мое расследование, и вы можете убираться из моего участка.

Ник уже успел сообщить, что Джордан его сестра, и показал свое удостоверение и значок. Теперь ее очередь. Ей лучше ответить на его вопросы, да поскорее.

Мэгги с радостью отошла бы подальше от разгневанного мужчины, но мешала перегородка. Она понимала, что повела себя неправильно, но не собиралась отступать. Чем раньше эти двое поймут, кто здесь главный, тем лучше.

Мужчина, назвавшийся агентом Ником Бьюкененом, выглядел свирепым и устрашающим, но не шел ни в какое сравнение со своим напарником. Пронизывающий взгляд голубых глаз яснее слов советовал не становиться у него на пути. Мэгги нюхом чуяла, что этот хищник вот-вот готов напасть, и ей очень не хотелось стать его добычей. Единственный выход – ударить первой.

Ник уже терял терпение, когда молодая женщина, сидевшая перед темным экраном компьютера, звонко объявила:

– Ваша сестра сидит в камере. Как раз за углом. С ней все в порядке, только не удивляйтесь, когда ее увидите.

При этом она кокетливо навивала на палец длинный локон и улыбалась Ноа.

– Моя сестра заперта в камере? – переспросил Ник.

– Совершенно верно, – сухо обронила шеф, обжигая злобным взглядом помощницу.

– И какие обвинения ей предъявлены?

– Я еще не готова делиться с вами информацией, – процедила Мэгги. – И вы не увидите свою сестру, пока я не закончу с ней.

– Ник, она, кажется, сказала: «Пока я не закончу с ней»? – весело осведомился Ноа.

– Именно так она и сказала, – подтвердил Ник, не отрывая глаз от начальника местной полиции.

Та выпятила нижнюю губу и надменно прищурилась.

– Этот город не подпадает под вашу юрисдикцию.

– Шеф вообразила, что можно безнаказанно выступать против федерального правительства, – заметил Ноа.