«Я ничего не вижу кроме мерцания», — ответила Миднайт, отворачиваясь от вора.

«У меня очень хорошее зрение, и я прекрасно вижу даже ночью», — ответил Сайрик, наблюдая, как рыбы раздирают друг друга на кусочки.

Миднайт даже не посмотрела на вора. «Совсем как Келемвор», — рассеяно произнесла она, начав собирать лагерь.

«Ты все еще думаешь о нем?» Внезапно голос Сайрика стал холодным, словно ледяная речная вода. «Что с тобой?»

«Сайрик, я признательна тебе за то, что ты сделал для меня и Адона», — вздохнула Миднайт. «Если бы не ты, то я уже давно была бы мертва. Но по отношению к Келемвору я что-то чувствую, что-то, что не могу объяснить». Чародейка покачала головой и бережно уложила магическую книгу в мешок.

Сайрик молчал. Все его внимание казалось, было поглощено созерцанием мерцающих паразитов. На поверхности реки растекалось огромное кровавое пятно.

«Даже в Шедоудейле, перед битвой, Кел отказался остаться со мной», — произнесла Миднайт. «Затем, на суде, я была уверена, что погибну, и…»

«Адон, почему бы тебе не окунуться?» — крикнул Сайрик, жестами подзывая жреца к себе.

«Сайрик, не начинай снова», — устало повысила голос Миднайт, затягивая завязки на заполненном мешке. «Почему ты вообще разговариваешь со мной, если даже не хочешь выслушать, что я хочу сказать?»

«Знаешь, чего я больше всего хочу?» — рявкнул Сайрик, в его глазах отражалось кроваво-красное мерцание от рыб. «Добраться живым до Тантраса. Эти скрижали очень важны, и вместе мы сможем найти их». Он повернулся к Миднайт, но казалось даже после того, как он отвернулся от реки, в его глазах осталось красное мерцание.

Адон перебрался к Миднайт поближе и сейчас сидел, скрючившись у ее ног. Жрец смотрел на Сайрика, словно вор был каким-то жутким монстром, выбравшимся из леса. Миднайт перестала собирать вещи и остановилась, покачивая головой. «Даже с помощью Эльминстера, мы едва смогли победить Бэйна. Втроем нам придется очень тяжело».

Сайрик улыбнулся. «Во время путешествия к Шедоудейла тебе удалось несколько впечатляющих фокусов с магией. С твоих пальцев слетали заклинания, которых ты никогда даже не учила, а губы шептали слова, которых ты никогда прежде не знала». Вор встал и развел руками. «У тебя одной есть сила необходимая нам — при условии, что мы будем держаться от богов подальше. И даже тогда…»

«Сила была заключена в кулоне Мистры», — пробормотала Миднайт. «А он был уничтожен в Храме Латандера. Силы, о которой ты говоришь, больше нет».

«А с тех пор ты пробовала хоть одно заклинание?» — спросил Сайрик, подходя к чародейке. «Откуда ты знаешь, что силы, заключавшиеся в этой безделушке, покинули тебя?»

«Я не хочу стать причиной еще одной катастрофы», — резко возразила черноволосая чародейка. «Магия все еще нестабильна. Я не стану пользоваться заклинаниями, пока на это не будет крайней необходимости».

«И это единственная причина для отказа от их использования?» — спросил Сайрик. «Или это то, чего ты боишься больше всего?»

«Я больше не на суде». Миднайт подняла свой мешок и перебросила его в лодку, но прежде чем она вновь успела подойти к Адону, Сайрик схватил ее за руку.

«Ответь мне на один вопрос», — произнес вор. «Как ты смогла выжить во время разрушения храма? Я был на руинах и осмотрел каждый клочок на том месте, где нашли тебя и Адона. Там повсюду была разруха, однако на тебе не было ни единой царапины».

«Просто мне улыбнулась Таймора», — пробормотала Миднайт, вырываясь из рук вора.

Внезапно Адон встал со своего места и подошел к Сайрику. «Таймора мертва», — прошептал он. «Все боги мертвы». Затем жрец подошел к лодке и забрался внутрь, оставив Миднайт и Сайрика удивленно глазеть на него.

«Лишь магия может быть причиной тому, что произошло в храме, Миднайт», — наконец произнес Сайрик. «Твоя магия. Я не знаю как, но ты обрела часть силы кулона. И чтобы вернуть Скрижали Судьбы нам понадобится эта сила».

«Почему ты так жаждешь найти эти скрижали?» — спросила Миднайт, поднимая мешок с едой и перебрасывая его в лодку к Адону.

«Потому что другие жаждут их. Многие другие. Это делает их очень ценными». Сайрик обернулся к реке.

Кроваво-красное пятно исчезло. «Возможно даже бесценными».

«А что насчет предупреждения Мистры?» — спросила чародейка. «Она сказала, что для того, чтобы боги смогли вернуться в свои владения, а в королевствах вновь воцарился мир и покой, скрижали должны быть возвращены на Планы, Повелителю Ао».

«Если Повелитель Ао согласится заплатить достойную цену, тогда я с радостью отдам их ему. Но до той поры, это лишь простой вопрос выживания». Сайрик загасил небольшой костер, и лагерь погрузился во тьму.

«Но это безумие!» — прошипела Миднайт.

Сайрик придвинулся к чародейке. «Нет… совсем нет. Мы сражались с богами, Миднайт. Мы видели их смерть. Они больше не пугают меня». Сайрик замолк на мгновение, затем улыбнулся и прошептал, — «На самом деле боги не так уж сильно отличаются от тебя… или меня». Даже во тьме Миднайт могла различить, как сверкают глаза вора.

Чуть менее чем через четверть часа герои вновь оказались на залитой лунным светом реке. Миднайт провела большую часть ночи, сидя на носу лодки и думая о том, что ей сказал Сайрик о богах и их силе.

Чародейке почти не удалось поспать этой ночью, однако, следующая пара дней прошли тихо, так что Миднайт несколько раз удалось подремать и днем. Понемногу и сам Адон стал более отзывчивым. Когда в очередной раз Миднайт пришлось сесть за весла, жрец держал ее магическую книгу открытой, так что она смогла изучать ее, переворачивал страницы и по просьбе чародейки находил необходимые заклинания.

Сайрику уже порядком надоели сушеное мясо и сыр, поэтому он решил наловить рыбы, сидя на носу ялика. Хотя у него и не было лука и стрел, вор привязал рукоять своего кинжала к швартовой веревке и с первых трех бросков поймал каких-то трех больших плоских рыб. Но Сайрик казалось все равно был разочарован, словно в этой рыбалке он не чувствовал настоящего вызова своим навыкам.

За два дня путешествия, если не считать еще одного ялика встретившегося им после того, как они миновали Мистлдейл, Адону, Миднайт и Сайрику не попалось больше ни одного судна. Когда приблизился вечер и небо окрасилось в янтарный оттенок, Адон заметил, что рядом с их яликом плывет кучка золотистых водорослей, вероятно прилипших к дну их суденышка.

Жрец слегка наклонился над краем борта и, опустив руку в воду, погрузил ее в сплетения водорослей. Их форма была очень похожа на человеческие волосы, увлекаемые сильным потоком. В памяти жреца всплыли воспоминания о сладких поцелуях и ласках, которыми его награждали множество женщин, и на его лице расплылась довольная улыбка.

«Что он делает?» — спросил Сайрик с носа лодки.

Миднайт оторвалась от гребли. «Он просто улыбается», — тихо произнесла чародейка и тоже улыбнулась. «Я рада видеть его счастливым».

Жрец, зачарованный притягательностью водорослей, едва заметно кивнул. Но внезапно Адон напрягся, почувствовав под своей рукой что-то твердое. Жрец пригляделся сквозь золотистую, искрящуюся воду и увидел, что рядом с лодкой плывет прекрасная юная женщина с полупрозрачным телом. Золотистые водоросли на поверку оказались ее волосами. Пока Адон наблюдал, женщина, прекрасная словно богиня, распахнула свои глаза песочного цвета, улыбнулась жрецу и обвила его руку своими ладонями.

Внезапно женщина высунулась из воды так, что у Адона перехватило дыхание, а Миднайт едва не выронила весла. Сайрик выхватил кинжал и пригнулся в защитную стойку, но, наблюдая за золотоволосой женщиной, вор ощутил, как из его тела улетучивается любая злость и страх. Кинжал медленно выскользнул из руки Сайрика и с характерным звуком упал на дно лодки.

Женщина, высунувшаяся из воды по пояс, продолжала плыть рядом с лодкой. Она была облачена в прозрачное бело-золотое платье, которое идеально прилегало к ее точеному, божественному телу. Кожа ее была бледной, почти прозрачной, и сквозь ее силуэт можно было различить очертания береговой линии. На ее плечи был наброшен белый платок.