Заключенных провели наверх Спиральной Башни. Они миновали каменную арку и были вынуждены остановиться в центральном коридоре башни, пока Турбал переговаривался о чем-то с одним из стражников. Коридор шел от главного входа и простирался на две трети длины всей башни; он был настолько широк, что по нему одновременно могли пройти пять человек.
Затем дверь из приемной комнаты Морнгрима распахнулась, принеся с собой хор гневных протестов. Под гул огромной толпы, собравшейся в наскоро сооруженном зале суда, пленников провели через всю комнату. Несмотря на могучие каменные стены крепости, можно было различить как с улицы доносятся разгневанные голоса простых горожан, сливающиеся с общим гулом. Все слушание грозило обернуться провалом.
Во главе комнаты располагался помост, на котором, перед небольшим аналоем, стоял Лорд Морнгрим. Позади него сидело собрание из благородного сословия. Правитель долин так крепко сжимал края аналоя, пока пленников, по узкой лестнице вели на помост, что у него побелели костяшки пальцев. Турбал проследовал за пленниками и занял свое место подле Морнгрима, с левой стороны.
Из толпы выступила Шторм Силверхэнд, известная искательница приключений и бард, и направилась к Морнгриму, встав от него по правую руку. В ее серебристых волосах играл дневной свет, дополнявшийся мерцанием нескольких факелов, разбросанных по всему залу, а в серо-голубых глазах легко можно было прочитать ярость, кипевшую в ней. Шторм и Шарантир, рейнджер из Рыцарей Миф Драннора, обнаружили Миднайт и Адона, лежащих невредимыми у разрушенного Храма Латандера. Также они обнаружили части тела, которое должно быть принадлежало Эльминстеру, вместе с клочком одежды от его халата и страницами от одной из магических книг мудреца.
Едва пленники преклонили колени перед Морнгримом, шум толпы в приемной комнате достиг своего апогея. На суд собралась большая часть выжившего населения Шедоудейла, и поэтому и зал суда, и площадь перед башней были до отказа забиты разгневанными мужчинами и женщинами, проклинавшими Миднайт и Адона. Страже Морнгрима едва удавалось удерживать беснующуюся толпу.
Стоявший среди первых рядов Келемвор, с болью в глазах смотрел на израненное тело своей бывшей возлюбленной, преклонившей колени перед Морнгримом против своей воли. Воин разглядел холодное, сдержанное выражение правителя долин и понял, почему его просьба о личной встрече накануне вечером была отклонена. Ярость Морнгрима из-за потери ближайшего друга была очевидна, хотя он и пытался отложить в сторону свои личные чувства и казаться беспристрастным.
Морнгрим вознес руку, и в зале воцарилась гробовая тишина. «Мы собрались здесь, чтобы исполнить наш священный долг, а не ради того, чтобы выть как голодные псы в холодную ночь. Будем вести себя как цивилизованные люди. Эльминстер не хотел бы видеть нас в такой личине».
Среди толпы пополз шепот, но, едва зародившись, умер, сменившись низким, резким смехом одного-единственного человека. Келемвор обернулся влево и, что было сил, пихнул Сайрика в бок. «Заткнись, идиот!» — прошептал воин.
Сайрик презрительно усмехнулся и тряхнул головой. «Дождись завершения суда, Кел. Тогда мы посмотрим, что ты думаешь об их пафосных обещаниях о справедливом суде».
Сайрик вновь обернулся к помосту и обнаружил, что привлек внимание Лорда Морнгрима. Сделав вид что извиняется, Сайрик слегка поклонился. В толпе вновь раздались разгневанные шепотки, но Морнгрим вознес обе руки, чтобы успокоить народ и громко прокашлялся.
«Миднайт из Дипингдейла и Адон, жрец Сан, вы обвиняетесь в убийстве мудреца, Эльминстера», — начал Морнгрим.
Слова Морнгрима разбили воцарившуюся тишину словно хрупкий кристалл. Призывая к спокойствию, правитель долин извлек свой меч и вознес его высоко в воздух. На клинке заиграли огни факелов и на какой-то миг показалось, что меч превратился в некое мистическое оружие, искрящееся, тяжелое и несгибаемое. Стража также извлекла свои мечи и вознесла в воздух. Разгневанные крики тотчас смолкли.
«Справедливость восторжествует», — произнес Морнгрим. «Я клянусь в этом!» Затем раздались одобрительные возгласы и прежде чем продолжить, Морнгриму вновь пришлось успокаивать толпу. «Это военный суд», — объявил он. «Поэтому здесь не будет присяжных. Являясь правителем этих земель, я беру вынесение приговора на себя».
«С тех пор как магия стала неподконтрольной, мы не смеем заглядывать в разум обвиняемых. Мой приговор будет основан лишь на фактах». Морнгрим жестом указал на сереброволосую женщину, стоявшую рядом с ним. «Предоставляю слово обвинению».
Шторм Силверхэнд вышла вперед. «У нас имеется два неоспоримых факта. Первый — тело было обнаружено в Храме Латандера. По правде говоря оно было изуродовано до неузнаваемости, но рядом с ним были обнаружены обрывки одежды Эльминстера и страницы из одной из его магических книг». Бард повернулась к толпе. «Поэтому я смею предполагать, что наш защитник, великий мудрец Эльминстер, пропавший во время минувшей битвы, был убит».
Шторм Силверхэнд повернулась к пленникам и махнула рукой в их сторону. «Второй факт — эта парочка была замечена выбегающей из храма за несколько мгновений до того, как магические силы сравняли его с землей». По залу пронесся очередной всплеск эмоций разгневанной толпы.
В отличие от Морнгрима, Шторм не стала дожидаться пока толпа вновь успокоиться. «По-моему вполне очевидно, что эти двое являются истинными убийцами нашего доброго друга», — возвысив голос, прокричала она в толпу. Миднайт попыталась протестовать, но хорошо подогнанный кляп не позволил ей издать даже небольшого крика.
«Стойте!» — закричал Турбал, взмахнув своей тростью. Капитан стражи обернулся к Морнгриму. «Мы не должны считать этих людей виновными заранее. Мы собрались здесь, чтобы выяснить что же произошло на самом деле, а не для того, чтобы устраивать самосуд над этими людьми!»
Толпа неодобрительно загудела, выражая явное недовольство речами Турбала. Сайрик посмотрел на Келемвора, но воин был слишком поглощен созерцанием событий, происходящих на помосте. Турбал покачал головой и вернулся на свое место, а Морнгрим ударил рукоятью меча по аналою.
«Если подобное повторится еще хоть раз, то суд пройдет за закрытыми дверями!» — выкрикнул правитель долин. Толпа тотчас смолкла, а стражники с рвением принялись вылавливать крикунов, но пожелавших прекратить шум.
«Обвинение вызывает Раймона из Храма Латандера», — объявила Шторм, и вперед, сопровождаемый стражником, вышел белокурый человек, облаченный в красные одеяния с золотой отделкой.
«Расскажите нам, когда вы в последний раз видели Эльминстера живым», — произнесла Шторм.
Жрец нахмурился, словно вспоминая что-то, затем начал говорить. «В день Битвы за Шедоудейл я должен был охранять Храм Латандера до появления Эльминстера».
«Охранять? От кого?» — спросила Шторм. «Чего могли опасаться твои собратья жрецы?»
Раймон нахмурился, словно ему задали абсолютно нелепый вопрос. «В этот же день, чуть раньше, на Храм Тайморы было совершено нападение. Мы все были потрясены произошедшим до глубины души. Жрецы Тайморы были безжалостно убиты, храм осквернен, а на стенах, кровью жертв, выведен символ Бэйна. Также пропали все целебные снадобья, хранившиеся в Храме Тайморы».
«Поэтому вы опасались, что нечто подобное могло произойти и с вашим храмом?»
«Да, именно так», — произнес Раймон. «Эльминстер сказал, что ему нужно сделать в храме нечто важное. Он пообещал, что защитит храм в наше отсутствие».
«Даже если для этого ему придется пожертвовать своей жизнью?» Шторм наклонилась к жрецу.
Турбал шагнул вперед, жестом давая понять, что он протестует. «Она заставляет его говорить то, что ей хочется услышать. Пусть он сам говорит за себя!»
Глаза Морнгрима вспыхнули недобрым огоньком. «Шторм, продолжай».
Сереброволосая бард нахмурилась и отошла от Раймона. «Когда Эльминстер пришел к храму, он был один?» — через некоторое время спросила Шторм.
Покачав головой, жрец указал в сторону заключенных. «Нет. С ним были эти двое».
