В сад зашел человек, но заметив Адона и Торма тут же бросился назад в храм. Бог Долга казалось не заметил появления и быстрого исчезновения человека, но Адон не упустил этого. Он знал, что очень скоро весь сад будет кишеть Тормитами.

Бог открыл глаза. «Я очень сожалею, что не могу помочь тебе в спасении Королевств», — произнес Торм. «Я нужен здесь. У меня есть долг перед моими последователями». Бог Долга опустил руку на изуродованную щеку жреца, — «Однако кое в чем помочь я тебе могу. Чтобы изгнать мрачные мысли, которые терзают тебя, доставляя невыносимую боль, ты должен заглянуть в свое сердце. Кем ты был прежде, чем принял духовный сан?»

Жрец отпрянул от прикосновения бога словно от огня. «Я был… никем», — прошептал он. «Сидел на шее у родителей. И у меня не было настоящих друзей».

«Но в твоей жизни уже появились друзья», — отметил Торм, вновь улыбнувшись. «Из того, что ты мне поведал, чародейка и воин верны тебе. А это самое главное. В ответ ты должен любить и уважать их, всеми силами помогая им. Но ты не сможешь сделать этого, если будешь поглощен своими собственными печалями».

Торм сжал свою руку в кулак. «Не трать свою жизнь на жалость к себе, Адон, ведь если твое сердце будет отягощено печалью, ты не сможешь верно послужить своим друзьям… или богу», — произнес бог.

До Адона донеслись голоса. Жрец наклонился к Богу Долга.

«Спасибо за твою мудрость, Повелитель Торм», — прошептал Адон. «Теперь позволь мне вернуть долг и помочь тебе. В храме и Тантрасе все не так, как выглядит на самом деле. Вокруг тебя собрались силы, которые могут разорвать город на куски. Ты должен повнимательнее приглядеться к своим жрецам и выяснить, что они делают, чтобы служить тебе. Не все они делают с открытым сердцем».

Голоса раздались совсем рядом и в тот же миг в сад вошло с дюжину высших жрецов, тотчас припавших на колени перед Тормом. Тотчас бога окружили бесконечным потоком проблем, которых требовали его немедленного вмешательства. Торм поднялся, улыбнулся Адону и повернулся к ближайшему входу в храм. Затем он в сопровождении золотого льва и толпы жрецов покинул сад.

Несколько минут спустя, Адона забрали из сада и заперли в темной комнатушке безо всякой мебели. Эта помещение напомнило жрецу камеру, в которой содержали его и Миднайт в Спиральной Башне, но он постарался отбросить эти грустные мысли в сторону. Прошло несколько часов, прежде чем молчаливый, угрюмый стражник соизволил принести ему пищу.

«Я не голоден», — пробормотал Адон, хотя его живот был совсем иного мнения. «Забери еду и скажи почему меня здесь заперли».

Стражник оставил еду и молча удалился. Час спустя Адон все же прикончил слегка зачерствевший ломоть хлеба и кусок сыра. Вскоре после этого в комнату вошел уже знакомый седоволосый жрец, на его губах играла притворная улыбка.

«Тенвелз!» — вскрикнул Адон, вскакивая на ноги.

«Похоже у тебя был день, полный приключений», — произнес жрец. Тон с которым он разговаривал скорее подходил для маленького ребенка. Адон почувствовал себя жутко оскорбленным. «Не хочешь поговорить об этом?»

«А что тут можно сказать?» — отрезал Адон. «Я поговорил с Тормом. Теперь я могу уйти. Почему твоя стража смеет задерживать меня?»

«Моя стража?» — произнес Тенвелз с притворной улыбкой. «Вообще-то это стража Торма. Они служат Богу Долга и выполняют лишь его волю».

«Значит меня заперли здесь по его приказу?» — произнес Адон, делая шаг в сторону жреца.

«Не совсем», — признал Тенвелз, проведя рукой по груди. «Тебя здесь вовсе не запирали. На твоей двери нет замка, и рядом нет ни одного стражника». Жрец замолчал и распахнул дверь. «Разумеется, существует опасность, что ты заблудишься в лабиринте Торма прежде, чем сможешь отыскать выход. Это было бы очень прискорбно. О многих заблудившихся в алмазных коридорах так больше ничего и не слышали».

Адон посмотрел на пол. «Я понял», — уныло произнес он, затем сполз по стене и сел на корточки.

«Вот и молодец», — самоуверенно произнес Тенвелз, его улыбка сверкнула в полутемной комнате. «Отдохни хорошенько. Через несколько часов я вернусь за тобой. У тебя назначена встреча с Высшим Советом Торма».

Жрец покинул комнату и Адон еще некоторое время размышлял над безвыходностью своего положения, затем погрузился в глубокий сон без сновидений. Несколько часов спустя Тенвелз вернулся с двумя стражниками. Адон крепко спал и жрецу, чтобы разбудить его, пришлось несколько раз грубо встряхнуть его за плечи.

Пока Адон следовал за жрецом по коридору в его голове начал созревать план. Жрец решил, что едва они покинут коридоры, он должен выхватить у одного из стражников оружие и с боем проложить себе дорогу из храма. Он знал, что это было верное самоубийство, но это было гораздо лучше быть казненным втайне. Поэтому Адон внимательно наблюдал за стражниками и всю дорогу строил из себя глупца. Хотя Тенвелз и заметил идиотское поведение юного жреца, но сам Адон чувствовал, что стражники заметно расслабились.

Адон уже собрался напасть на ближайшего стражника, когда увидел, что в конце коридора стоит седобородый старец с арфой в руках. Жрец тотчас схватил факел со стены, и вырвавшись от Тендейлза и стражников, бросился к старику. Седоволосый жрец отдал приказ, и стражники тотчас побежали вслед за Адоном.

«Эльминстер!» — крикнул Адон, мчась по коридору. «Ты жив!»

Старец поднял тревожный взгляд. Он был занят спором с другим жрецом Торма, и увидев что на него мчится полуочумевший от радости Адон, несказанно удивился. Он тут же нахмурился и замер в ожидании.

Юный жрец остановился прямо перед ним. Горящий факел обдал лицо менестреля теплом и светом, а жар от пламени заставил седобородого старца невольно попятится. И хотя Адону показалось, что он узнал этого человека, при ближайшем рассмотрении оказалось, что старец лишь напоминал Эльминстера. Жрец уже было собрался отвернуться, как заметил, что нос старика начал таять прямо у него на глазах.

«Эльминстер!» — поризнес Адон, слегка дрогнувшим голосом, и в этот момент стража Тенвелза добралась до него.

Менестрель оглянулся вокруг, оценил смущение Тормитов, и прежде чем кто-либо осознал что он делает, произнес заклинание. Воздух слегка затрещал, и коридор заполнился мерцающей голубовато-белой дымкой.

«Все вы проводите меня и Адона из храма и выведете из цитадели. Затем вы вернетесь и будете вести себя так, словно ничего не случилось», — приказал Эльминстер. Тенвелз, двое стражников и жрец покорно кивнули.

Мудрец улыбнулся. Заклинание всеобщего внушения сработало! Это было первое заклятье за последнее время сработавшее так как нужно. Старый маг решил, что вероятно некоторую стабильность магии придало присутствие аватара Торма, и поблагодарив Богиню Удачи, указал Тормитам проследовать вперед.

Адон стоял как пораженный, его взгляд был полон потрясения и облегчения. «Эльминстер, что ты здесь делаешь?»

«Уверяю тебя, что не спасаю свою никчемную шкуру», — буркнул маг, вытирая капли воска с носа, — «К сожалению, ты не оставил мне иного выбора». Эльминстер пошел вслед за Тормитами. Когда Адон не сдвинулся с места, он повернулся и произнес, — «Заклинание подействовало и на тебя. Если будешь тут стоять как статуя, то я сам определю твой дальнейший путь, и уверяю, тебе он совсем не понравится».

Адон не мешкая бросился вслед за мудрецом. Разум жреца заполнился воспоминаниями. Адон лишь знал, что он был рад видеть Эльминстера целым и невредимым. По его щекам текли слезы радости.

«Убери со своего его лица эту глупую улыбку и вытри слезы», — буркнул Эльминстер, когда они, покинув коридоры, оказались во внутреннем дворике храма. «Не стоит привлекать к нам излишнее внимание».

«Но у меня столько вопросов…», — затаив дыхание начал Адон.

«Они могут подождать», — отрезал Эльминстер.

Следуя указаниям мудреца, они уже через несколько минут оказались в нескольких кварталах от Храма Торма. Как только Тенвелз и его люди отправились назад, мудрец и Адон попытались затеряться в толпе.