— Я так и знала, Тоша, что ты это мне скажешь! — расхохоталась Гуля, — только не говори, что место твоей партнерши до сих пор вакантное! В жизни не поверю!

Прищур голубых глаз, мимолетная улыбка, от которой у Гули екнуло сердце. Целеустремленный Антон идет к цели вопреки обстоятельствам…

— Допустим, не совсем вакантное. Твоя Ира — сильная в техническом плане девочка. Но она, как бы это сказать…принцесса. А я хочу попробовать станцевать с королевой.

Брови Гули поползли вверх. Вот почему Антон многого добился — он не умел отступать.

— Тебе сколько раз говорили, что ты упертый, как баран?

— Тысячи. Ты согласна? Мы разберем этот танец и станцуем его здесь. Не для выступления — для себя. Это будет интересно! Я включил в него новые крутки, которые ты вряд ли знаешь. И еще хочу попробовать пару фишек на взаимодействие, которые я побаиваюсь делать с Ирой. Ты выучишь постановку за пару занятий, там нечего делать! Подожжемся в сквере около твоего дома и пройдем с горящим реквизитом, как делали сто лет назад…

— Что потом?

— До этого мы пока не дошли.

Гуля колебалась, но упоминание о новых крутках и фишках заинтриговало. Она выучит их и сможет вставить в свои танцы, тем самым разнообразив их еще больше! Ей выгодно подобное обучение!

А еще Тоша очень помог сегодня. Отказать ему невежливо…

— Л-ладно. Попробуем.

Глаза Антона будто полыхнули огнем, и радостная улыбка сделала его похожим на мальчишку.

— Забили! Завтра с утра начнем, пойдет? Я подъеду сюда, и мы начнем разводить номер. Или ты работаешь?

— Нет. Хорошо, завтра так завтра…

Настоящую причину, которая заставила ее согласиться на предложение Антона, Гуля предпочла проигнорировать.

Звонок Гуля услышала не с первого раза. Не открывая глаз, протянула руку к сотовому.

— Алло, — произнесла сонно.

— Гуля! Гуля, где ты? — голос отца чуть дрожал от хорошо принятого вчера на грудь.

— Я в гостях ночевала.

— Когда ты придешь?

— Папа! Часа через два. Или три. Это для тебя так важно? Что-то ты меня вчера вечером не очень ждал…

— Не помню. Ничего не помню…

— Яс-но, — Гуля недовольно покрутила головой, открывая глаза, — я сказала — скоро буду. Часа через три.

Положив трубку, посмотрела на часы, и тут же подскочила с дивана. Одиннадцать! Ничего себе поспала!

Гуля встала, оделась и, убрав подушку с одеялом обратно в шкаф, открыла дверь, ожидая увидеть где-нибудь Антона: он же обещал приехать утром.

Ни в танцевальном зале, ни в раздевалке, ни в душевой Антона не отказалось. Гуля успокоилась: значит, утро у Антона начиналось поздновато, и Гуля успеет в душ.

Вчера Антон, услышав, что Гуля согласна репетировать завтра с утра, быстро попрощался и уехал. «Завтра вечером выступление, надо выспаться», — сказал, будто извиняясь. Гуля пожала плечами: что ж, понимаем. Выступление — это святое.

После отъезда Антона она закрыла дверь танцевального центра и легла спать. Подушкой и одеялом Тошки пришлось все-таки воспользоваться: без них бы Гуля не заснула.

Сейчас же, при поиске полотенец, она заметила в шкафу не только гель для душа и сами полотенца, но и мыло, шампунь, бритву, зубную пасту и щетку — все это Антон оставил здесь на случай своего внезапного ночлега. Она позаимствовала у него, кроме геля для душа и полотенца, еще шампунь, и направилась в душевую.

Пока промывала волосы шампунем с очень резким свежим запахом, пока намыливала тело руками — мочалки она не нашла — соображала, как бы потактичнее отказаться от предложения. Потому что согласиться на подозрительную авантюру в два часа ночи в немного неадекватном состоянии и согласиться на нее с утра, на трезвую и расчетливую голову, — две большие разницы.

Антон пристал к ней, как репей, с новым номером! Танго — и чтобы непременно с Гулей. С королевой, ну-ну. Как будто сто раз не танцевали вместе на площадке четыре года назад. Обтанцевался с королевой Антон, если уж точно представить ситуацию. Перетанцевал даже.

Обычно на таких выступлениях — еще неумелых и непродуманных — Гуля находилась в одной части площадки с горящими веерами или веревками, а Антон крутил кометы — огромные пои, похожие в деле на ярчайшие световые шары — в другой ее части. Потом они менялись местами. Взаимодействия у них почти никогда не было, вот это — правда. Женька не парился по поводу композиции номеров и хореографии. Вышли, поработали с огнем, ушли. Поклонились, все похлопали, фаерщики получили деньги.

Как же отказаться-то, а?

Гуля выключила воду и тут же услышала музыку. Пока она мылась, приехал Антон.

Вытершись и просушив полотенцем волосы, принялась одеваться. Хорошо хоть с одеждой в душ зашла, повесила на дверной крючок, прежде чем шагнуть в душевую кабину. Не забыла захватить с собой сумочку: там большая косметичка со всем необходимым.

Если бы Гуля не уволилась вчера, сегодня она сидела бы в это время на работе и исподтишка наводила красоту. Теперь, повернувшись к зеркалу, Гуля красилась в Антоновском душе.

Зеркало помогло ей заметить фен: он висел на гвоздике, и его отражение Гуля заметила сразу. Высушив волосы, расчесавшись и заплетя волосы в косичку, наконец осмелилась открыть задвижку душевой и выйти из нее.

В танцевальном зале играла медленная плавная музыка. Антон стоял в центре зала и делал разминку. Гуля понимающе хмыкнула: вот что значит фанатик. Скрестив руки на груди, замерла в этой позе в дверях, наблюдая, как Антон наклоняется до пола и, слегка согнув колени, очень медленно разгибается. Гуля говорила в таких случаях девочкам (движение распространенное и полезнейшее, она сама использовала его каждую занятие по восточным танцам): «Поднимаемся позвонок за позвонком». Что сейчас и делал Антон, не торопясь, поднимая корпус наверх.

Гуля, расцепив руки, шагнула в зал.

— Привет, — обратился к ней Антон, заметив ее в зеркале, — как спалось?

— Замечательно, спасибо, — Гуля готовилась слинять как можно быстрее. Находиться рядом с улыбающимся бодрым Антошкой — это для нее слишком. Она начинала волноваться.

Вчера Гуле было как-то все равно на его несравненный видок в майке в обтяжечку — слишком много всего случилось. Сегодня же, выспавшись, Гуля постановила: не случилось ничего особенного. Из дома ушла сама, по своему капризу, а ситуация с тетей Лилей и дядей Расимом неприятна, конечно, но не так уж и повлияет на ее жизнь. Все-таки дядя Расим к ней ни разу не пристал, а слова тети Лили ничего не значат, и Гуле они не указ.

Но как только разобралась со всеми внутренними переживаниями, осталась одна большая проблема: Антон, к которому она уже давно неровно дышит.

Он включит музыку, и чувственное танго наполнит класс. Что, Гуля не слышала никогда, под какую музыку танцуют танго? Слышала, и не раз.

Этому фанатику — счастье: он добился наконец от Гули чего-то там, а что самой Гуле? Волнение усиливалось.

«Линять отсюда надо, линять… Мне переживаний и без Антошки хватает. С отцом непонятки, да и вообще — со всей жизнью. Еще из-за этого придурка я не плакала, и из-за его дурацких танцев!»

— Антон, я…

— Гуль, как насчет завтрака? Я от бабушки пирожков с картошкой привез. Конечно, не очень полезный завтрак, но бабуля с утра напекла целую гору. Позвонила мне, я уже у нее позавтракал, и тебе прихватил. Кушай. После начнем в полножки танцевать. Разбираем танец сегодня недолго, мне еще готовиться к выступлению, репетицию провести…

Гуля остолбенела и сразу не смогла подобрать нужные слова.

— Пирожки? Да ладно, Антон, не стоило!

— Иди, ещь! Они в тренерской на столе. Ставь чайник. А я пока разомнусь.

Гуля ушла в тренерскую, ощущая, что идет она туда через силу.

На столе лежал какой-то куль с одеждой. Гуля долго не понимала, что это, пока не догадалась развернуть. Антошкина бабушка завернула пакет с пирожками в старую кофту, чтобы не остыли.

Так же делала и бабушка Гули много лет назад.