— Зачем ты это сделал, Антон? Ира лучше меня танцует, так, что ли? Почему со мной танцевать невозможно?

— Гуля, ты…ты мне очень нравишься, поэтому… Блин, давай потом, а?

— Я бы хотела для себя выяснить это сейчас.

— Ты задолбала, Гульмира! Трубки не берешь, на смс не отвечаешь. Если я говорю «нам надо долго говорить», значит, разговор не на пять минут…

— Антон! Антоша! Мы все собрали, поехали уже, время… — Ира звала Антона из-за беседки, специально не подходя близко.

Гуля сузила глаза. «Антоша»? Да мать его… Не одна она, наверное, в танцевальном центре ночевала. Быстренько же он нашел ей замену…

— Слышишь, Антон! Тебя зовут, ты нужен. Иди к своей…к своей будущей партнерше. Со мной же ты танцевать не хочешь! Все, типа, баста! Гуля не тянет танго, блин!

— Гуля, ты меня не слышала, что я тебе говорил минуту назад? Подожди…

— Анто-ш!

— Да что мне ждать! Засунь себе в задницу свое «нравишься», понял, придурок? Мне ты никогда не нравился, ясно? Не знаю, зачем Женек тебя взял в свой коллектив! Лучше бы ты так и занимался своими танцульками!

Гуля ненавидяще посмотрела на Антона, с радостью разглядев растерянность в его глазах. Еще бы, красавчик не ожидал такого! Привык, что девушки стелются перед ним…

Она вышла из — за беседки, почувствовав, что не сможет простоять рядом с Антоном больше ни секунды. Все разглагольствования, глупые разговоры ей ни к чему. Переливания из пустого в порожнее. Потому что или ты хочешь быть с человеком рядом — или нет.

А сказать об этом можно в двух предложениях, не болтая о «чем-то там» часами.

Гуля, расправив плечи, шла к Юле и Марату настолько быстро, насколько могла это делать на высоких каблуках. Она была уверена, что Антон за ней не побежит и не окликнет. Так и вышло.

Радостного запала и чувства превосходства ей хватило ровно на несколько секунд. Дальше слезы выступили на глазах, и в груди слишком болезненно что-то сжалось.

Вот и все.

Прощай, мечты-надежды об Антоне!

Зато Гуля в кои-то веки сумела сохранить лицо. Хотя бы перед собой.

Она не девочка, с которой можно разочек переспать и забыть! Нет, не забыть, а пользоваться по нужде, наравне с другими наивными девушками.

Больше такой фигней страдать не желает: от пресловутого слова «нравится» у Гули аж в глазах помутилось. Ира, видимо, тоже ему нравится, раз он позволяет ей себя так звать…Кто там еще, по списку…

Ее всю трясло, воздух, казалось, обрел плотность воды: вдыхался он с трудом.

Она подходила к технической площадке, прекрасно отдавая себе отчет в том, что сегодня «плеваться» ей нельзя. В подобном состоянии легко перенервничать, и капли керосина могут попасть не ее лицо, а это грозит ожогами, так как она рискует эти капли на лице поджечь. Она извинится и отдаст заказчикам деньги по прейскуранту.

Теперь Антон должен оставить ее в покое. Гуля же сообщила Тошке, что никогда его не уважала, все эти годы испытывая к нему неприязнь. Ира расскажет ему больше: Гуля когда-то делилась с ней своими не очень лестными высказываниями о коллективе Антона, наполненных едкой завистью.

Все мосты сожжены, контакты потеряны. Пусть Ирка теперь утешает Тошу, она же из-за него ушла из «Леди фаер»!

Гуля готова была забиться в машину Марата и рыдать во весь голос.

Вместо этого она подошла к технической площадке, проверила реквизит.

За пять минут до выступления развернуться и поехать домой? Глупость высшей пробы.

«Соберись, Гульмира! Ты же не станешь подводить заказчиков и Юлю с Маратом!»

— Все готово. Зажигалка у меня, — Марат подбежал к ней, ожидая возможных указаний.

— Ждем, Марат, — выговорила Гуля ровно и бесстрастно, но на имени Марата ее голос все же дрогнул.

Глубокий вдох, задержка дыхания, медленный выдох.

«Это всего лишь Антон. Ты ему типа нравилась. Как и Женьке с Русланом. Ничего, не впервые. Еще здесь пореви, перед Маратом и Юлькой. А можно и перед гостями. Зареванная фаерщица — смертельный номер!»

Время выступления подошло: на улицу начали выходить зрители. Из дверей кафе выплыла девушка в белом платье. Свадьба, значит.

Душа саднила, болела, горела, будто в нее ворвался огонь и начал жечь все живое. Марат ходил вокруг замоченного реквизита, Юля же, заметив что-то, вопросительно подняла брови:

— Гуль?

— Ведущий машет, — перебил Марат Юлю, — кофты, быстро! Гуля, где перчатки твои?

— О, блин! В раздевалке оставила…

Марат тупо посмотрел на Гулю.

— Ты что, совсем уже?

— Я справлюсь и без перчаток, Марат! Они нужны Ире, и то — из-за чашек. Мне они без разницы, у меня шест, пои, конструкция и веера…

— У тебя они всегда с собой были! Как ты могла их не взять?

— Марат, время! — повысила голос Гуля. Они вместе с Юлей сдирали с себя кофты. Большинство гостей уже вышло и встало на приличном расстоянии от пока не подожженных чашек, — Работаем!

Через минуту зазвучала музыка. Гуля все же вышла «плеваться». Зрители помогли сосредоточиться на главном, а главным в ближайшие десять минут было хорошо выступить. Все испытанные недавно эмоции отступили, отошли на задний план, ненадолго скрылись за огнем, вспыхнувшим в ночи.

Сейчас он был важнее всего. Важнее переживаний Гули, важнее обид и ссор. Одурманивающий, подчиняющий себе. Прошедший сквозь тысячи лет, несущий свет и тепло, обманчиво ласковый — и смертельно опасный.

Где-то на периферии сознания Гуля понимала: ей придется сильно пожалеть о том, что она сказала Антону недавно.

Но огонь не любил быть на вторых ролях. Он всегда был первым, и его красота и угроза смогли затмить воспоминания, будоражащие Гулю в эти минуты.

С характерным звуком неслись вокруг нее горящие веера и пои, и только от него у неподготовленного человека сердце могло уйти в пятки. Для Гули же это был самый чудесный звук на свете.

Она набирала скорость в крутках, иногда даже опережая ритм музыки. Горящий реквизит летел, с шумом рассекая воздух, и ее немного отпускало.

Огонь — везде, везде. Прищурить глаза, на секунду представив, что ты танцуешь, окруженная со всех сторон огнем, и нет, кроме него, ничего на земле — ни неприятностей, ни праздников, ни потерь…

Медленно, но упорно Гуля продвигала «Леди фаер» в самый заказываемый коллектив фаерщиков в городе.

Если ты не блещешь трюками, и техника твоего коллектива хуже техники конкурента, надо делать что? Правильно, договариваться с нужными людьми.

С одним таким человечком Гуле удалось наладить общение. Рустам Алеев — знаменитый по городу ведущий. Обычно он работал с Антоном, но протекция Пашки Демина сделала чудеса. Гуля с Пашкой случайно встретилась в торговом центре, где она бродила в поисках нарядов, пытаясь успокоить ноющее сердце и развеяться. Посидели в кафе, поболтали о вечном. «Гуленька, Рустам работает с Антоном, хотя в последнее время говорил мне, что хочет иметь контакты какого-нибудь другого коллектива. Например, твоего. Все наслышаны, как ты огнем плюешься. Как тебе через Пашу договориться с Рустамом?»

Гуля утвердительно закивала. Естественно, Рустам знал о ее коллективе, она оставляла ему сто лет назад свою визитку и прейскурант. Но он так ей не перезвонил. Мир артистов замкнут и иерархичен, ведущие и тамады сами выбирают людей, с которыми работают, игнорируя всех прочих, хоть ты сто визиток оставь.

— Сколько он накручивает сверх? — поинтересовалась Гуля. За программу любого коллектива все ведущие получают «откаты».

— Десять процентов, как у всех. Человек надежный. Если ты ему понравишься, заказами завалит. У него на подхвате несколько ведущих, так что вы с Антоном не подеретесь за заказы…

Гуля чуть не взвыла прямо в закусочной. Всюду Антон, не забыть о нем ни на минуту! А как забудешь, тебе услужливо напомнят. Сколько переживаний у нее из-за этого гада, уму непостижимо!

— Я согласна, Паш. Помощь свою насколько оценишь?

— Ну-у… Гульмира… Позвольте поцеловать ручку-с!