Станция Япет-14 представляет собой длинную трубу, к одной стороне которой прикреплен реактор, а к другой — жилой модуль в виде конуса. Труба вращается вокруг поперечной оси, за счет чего создается искусственная гравитация. Причалить к такой системе звездолет массой в тысячи тонн, к тому же с искривленным корпусом, не такая уж простая задача, но толчка я не ощутил.

— Впечатления? — самодовольно поинтересовался Джекил.

— Можешь считать, что экзамен сдан.

— По технике пилотирования?

— По всему остальному тоже.

— И по гуманизму?

— И по гуманизму. Так вот и живи дальше. Светло, радостно.

— Постараюсь, ваше сиятельство. Еще какие напутствия оставите?

— Чти отцов своих с матерями. Будь снисходителен, не обижай человеков.

— Я? Что ты! Да ни-ни.

— А если тебя обидят…

— Да! Вот-вот! Что тогда?

— Тогда жалуйся мне.

— Очень может быть, — вдруг сказал софус. — Если успею.

Истинные трагедии всплывают из болтовни. Последнее высказывание Джекила меня заинтересовало. Случайно могла обнаружиться закономерность. Но нас уже ждали, и я не решился нарушить этикет. Позже, на борту «Ситутунги», был повод об этом пожалеть. Жизнь заслуживает внимательного отношения.

Через прозрачный коридор, за стенами которого собралось все дружелюбное население станции, мы прошли в свои каюты.

Строгий диспетчер Георгадзе выделил нам личные линии связи для общения с родственниками. Первым меня разыскал старший сын Антон, за ним, в порядке субординации, — Виктория, Серж-младший, Зейтуна, Ирэн и Николас. Затем настала очередь всех Родных и Знакомых Кролика.

Большинство своих внуков, тем более — правнуков, я видел впервые, да и то — на экране. Но общению это ничуть не мешало. Мальчики и девочки всех цветов кожи засыпали меня вопросами, заставив трудиться по пятнадцать часов в сутки, но это оказалось только прелюдией. Потом со мной связалось еще около двухсот родичей Мод, от принца Уэльского и до трехлетней Тересы-Мод Хосе-Мария да Силва дю Карвалью.

После всего этого начало психиатрического обследования, сопровождающегося запретом на связь, каюсь, я воспринял с большим облегчением. И впрямь, что-то мы расплодились. На каждую звезду в Галактике уже приходится по целому человеку.

Карантинная станция Япет-14 запомнилась упругими белыми полами, на которых Мод заново училась ходить. Видел я это только один раз, мне не рекомендовали. Лечащий врач предупредил, что восстановление функций мозга будет медленным и что личность Мод изменится. Не кардинально, конечно, в нюансах, но изменится.

— Все мы меняемся, — философски заметил я.

— Бесспорно. Ваша личность наверняка изменилась тоже.

— Почему?

— Кронос.

Я кивнул:

— Аппетит появился ужасный. Толстею.

Доктор рассмеялся:

— Не сочтите за фамильярность, вы очень симпатичны.

Вдруг он стал серьезным.

— Возможно, Кронос подарил и еще что-то, помимо аппетита.

— Вы думаете?

— Такое случилось со многими вашими товарищами. Я думаю, вам нужно присмотреться к себе.

За время изоляции я жадно впитывал новости, находя такое, что само собой в голову не приходило. За полвека, которые мне пришлось провести в анабиозе, чего только не случилось.

Я узнал, что раздомашнены лошади, коровы, свиньи. Им вернули дикость и отправили пастись в многочисленных заповедниках. Были достигнуты большие успехи в обучении полету домашних гусей, уток и куриц. На Земле ввели мораторий на все виды охоты. В общем, плотоядный человек начал возвращать свои долги природе. При этом порыв раскаяния оказался столь сильным, что многие ударились в противоположную крайность, создав Общество Охраны Прав Бактерий, Вирусов и даже Прионов.

Пенсионеры примерно такой же степени серьезности построили в Египте новые, гораздо более благоустроенные пирамиды. К счастью, захораниваться не спешили. Быть может, из-за того, что появилась другая заманчивая перспектива.

Выяснилось, что, воздействуя на геном, можно приспособить человека к обитанию в открытом космосе или, еще проще, в глубинах океана. Никаких скафандров и даже бикини при этом не требуется. Питательные вещества и кислород мутанты получают от вживленных растительных клеток, хлорофилл которых окрашивает чудищ в приятный зеленый цвет. И витамины покупать не надо.

В качестве дополнительной услуги желающим предлагается заменить в гемоглобине атом железа на атом меди. Смысл? Смысл такой, что кровь из красной превращается в восхитительно голубую. Как у осьминогов. Но есть и минус: дышится труднее. Купрум, ты мой купрум.

На всякий случай (и с опозданием всего на 10 000 лет) введено обязательное тестирование умственных способностей всех кандидатов на общественные должности, в результате чего впервые за всю историю человечества стала ощущаться нехватка военных, полицейских и даже политиков, во что поверить особенно сложно. Вот так, развиваемся все-таки.

Меня воодушевил тот факт, что мужчины наконец добились равных прав с женщинами. Теперь они могут производить на свет детей обоих полов самостоятельно. Женщины тоже могут, но только девочек. По этому поводу феминистки добиваются пересадки игрек-хромосом, хотя резонно опасаются, что в результате перестанут отличаться от мужчин.

Я тоже испугался. На что это похоже, в конце концов? Пол не должен быть предметом конфронтации. Ох, вумены, сколько можно делить одну и ту же кухню! Ведь появился прогресс на переговорах даже с дельфинами… А на планете Кампанелла все звери сбежали из зоопарков. Плохой знак, между прочим.

Встречались и серьезные новости. Я узнал, например, что приговор убийце утверждает воскрешенная жертва, но право помилования ей не предоставлено; что полеты со сверхсветовой скоростью реальны. Для этой цели заканчивается строительство вакуум-перфоратора «Фантаск». Порадовало, что начало очередного ледникового периода на Земле удалось отодвинуть примерно на девятьсот лет.

Но как-то так получается, что практически любое полезное достижение приводит не только к новым проблемам, но и к очередному курьезу. Стоило физикам научиться получать энергию из вакуума, как оказалось, что ее непонятно куда девать, уж очень много получалось. Прямо несусветно. Хоть новое Солнце зажигай.

Конгресс ксенобиологов был вынужден признать наличие жизни на Феликситуре. И тут же сделал мудрый вывод: внеземные цивилизации скорее есть, чем скорее нет…

— Перестань хохотать, — сказал Круклис. — Карантин закончился. И у нас гости.

— Гости?

Я оторвался от экрана и увидел двух женщин. Одной из них была Дженнифер. Настоящая, во плоти, не какая-то там голограмма.

А вторую с первого взгляда я не узнал. У нее были короткие пушистые волосы, такой же длины, как и у нас с Парамоном. Кстати, после анабиоза у него исчезла лысина.

— Здравствуй, Серж, — сказала Мод. — Вот я и вернулась.

Я встал.

— Ты рад?

— Не знаю, что ощущаю, — растерянно сказал я.

Мод кивнула. Она стала выше, сухощавее, потаеннее. Держалась еще более невозмутимо, чем в былые времена. Увы, между нами опять выросло пространство. Как тогда, у Кроноса. Я понял, что предстоит начинать все с нуля.

— Я сильно изменилась?

— Ты многое пережила.

— Ты тоже.

— У нас все в порядке?

— Да. Если ты не обижаешься.

— Нет. Я рад. Без тебя плохо.

— Нам придется привыкать друг к другу заново.

— Знаю.

Я взял ее руку и заглянул в глаза. Мы замолчали.

— Простите, — смущенно сказала Дженнифер. — Нас ждут.

Я отпустил руку Мод. Она некоторое время держала кисть на весу, разглядывая ее со странным выражением покупателя.

Нас ждал патрульный фрегат Объединенного Космофлота Солнца. Естественно, это был «Зенгер». Дженнифер объяснила, что круг общения после долгого отрыва от людей следует расширять постепенно. Это рекомендуют космопсихологи.

— Да и нам расставаться слишком быстро не хотелось бы, — призналась она.

Мы с Круклисом улыбнулись, поблагодарили, быстро собрали пожитки и двинулись за ней.