— К сожалению, у меня нет стрелкового таймера, — продолжил я, но упитанный парень со снайперкой меня неожиданно перебил:

— У меня есть!

Он полез в «мародерку», вытащил оттуда маленькую синюю коробочку с экранчиком, протянул мне.

— Ничего себе! — обрадовался я и поразился: — Откуда такая роскошь?

— Из нас несколько в оружейном работали до Беды, — ответил он. — Вот и прихватил под эвакуацию. А сегодня, как сюда собрались, вспомнил про него и решил, что может пригодиться.

— Великолепно.

Включив таймер, внес в него задержку в три секунды, затем подозвал пацана-малолетку.

— Давай, поможешь мне… вот так повернешь ко мне, а после того, как я скажу, нажмешь вот эту кнопку, понял?

— А че не понять, — каким-то чудным, сиплым и одновременно писклявым голосом ответил пацан.

— Тогда давай.

Он сразу нажал кнопку.

— Не, не так, мужик, — сказал я ему. — Надо, чтобы сперва я скомандовал.

— Мужики в поле пашут, — вдруг поправил он меня. — А я — пацан.

— Побаклань еще, ага, — поощрительно кивнул я ему. — Делай как говорю.

Ильяс из строя показал «пацану» кулак, тот сделал вид, что его не заметил. «Пацан» сделал важный вид и поднял руку с таймером.

— Давай! — кивнул я.

Бип!

Рука к кобуре, средний палец под скобу, чтобы схватить так, как надо. Левая рука одновременно к груди. Пистолет вверх сгибанием локтя, поворот плеча, ладони встретились, большой палец левой руки показал на цель, одновременно наводя ствол, выстрел. Дырка в середине головы силуэта.

— Сколько там? — обернулся я к «пацану».

Тот просто повернул таймер экраном ко мне.

— Так… одна и двадцать две сотых секунды, — объявил я. — За это время средний зомби прошел бы чуть больше метра. Милиционер открывал бы кобуру. Оба бы уже умерли. Попрошу обратить внимание на то, что я не делал никаких резких движений. С такой скоростью берут, например, предметы со стола или передают кому-нибудь телефонную трубку. Никаких резких движений, важна плавность, скорость приходит потом, после повторений. Еще раз.

Сделал четыре повтора, каждый примерно за одну целую и две десятых секунды.

— Видите? Стабильное время, и я стабильно поражаю цель.

Обернулся к строю, увидел, что смотрят уже внимательней и с явным интересом. Сменил магазин в пистолете, дослал патрон, включил предохранитель и убрал оружие в кобуру.

— Теперь попробую показать нечто вроде… базового оборонительного упражнения, — сказал я. — Дай-ка сюда таймер, я его в целях безопасности на пояс повешу.

Отпустив «пацана» в строй, я подошел к мишени, остановился на расстоянии метра примерно.

— Вот неожиданно появившийся противник! — повернул я голову к слушателям. — Встаньте так, пожалуйста, чтобы вам чуть сбоку было видно… ага, нормально… Если я просто попытаюсь выхватить пистолет, то с такой дистанции он способен заблокировать мне руку с оружием…

— Я бы заблокировал, — уверенно сказал высокий в «горке».

— Поэтому нужен отвлекающий маневр, — продолжал я. — Смотрите!

Пока правая рука выдернула пистолет из кобуры и прижала его к боку, направив в мишень, левой рукой, открытой ладонью, я нанес удар «противнику» в район подбородка.

— Примерно так! Это тоже надо тренировать до уровня рефлекса. Любая близкая мишень всегда встречается ударом или лучше толчком. А теперь все упражнение!

Толчок, правая вытащила пистолет, сброс предохранителя. От бока, прижатой рукой, два выстрела в центр мишени, быстрый отход назад, высоко задирая пятки, чтобы не споткнуться, «дабл тап» на ходу, остановка, прицельный выстрел в «голову». Время.

— Так… три целых четыре сотых секунды. Пять выстрелов на отходе, гарантированное поражение. Если я повторю, будет такой же результат. То есть мне удалось в своих действиях добиться главного — стабильности. Я знаю, чего ждать от самого себя. А теперь я попробую объяснить и показать, как этой стабильности добиться. Первый ключ ко всему — локоть и средний палец вашей сильной руки!

Действительно слушали, причем с большим интересом. С явным удовольствием повторяли движения, разом, в строю. Я показывал все, что знал. Под самый конец показал, как правильно носить маленький пистолетик доктора на ремне и как его правильно же выхватывать из-под одежды. Оказывается, у доктора под него даже кобура была нейлоновая, просто он ею не пользовался.

Когда разъезжались с поляны, Ильяс перебрался ко мне в машину вместе с доктором, Енотом и почему-то мрачной женщиной.

— В общем, так, я по нашим делам теперь отчитаюсь, — сказал он. — Интерес к кевлару есть, естественно. Зампотыл местный сказал, что возьмет столько, сколько дадут. Если цена будет не заоблачная, естественно, но скупиться не будут. Надо туда завтра ехать с утра и разговаривать.

— Поедем, — согласился я сразу. — Я тоже цены не знаю, но думаю, что ее надо из броников рассчитать. Одна пачка… сколько там из нее броников получится? Узнать, почем они здесь продаются, скинуть за опт и работу по изготовлению… как-то так. Я, пожалуй, к утру формулу расчета набросаю, — сказал я уже больше самому себе.

— Вот, правильно, набросай, чтобы у зампотыла нам не мычать и руками перед рожей не крутить, — удовлетворенно сказал Ильяс. — Тебе за пленку перевели уже деньги?

— Не проверял — не успел, — ответил я. — Но с утра отгрузили, должны были перевести.

— Ладно, завтра проверим.

Пленка ему не нужна: нужны деньги, которые придут, или уже пришли, на счет. Ильяс чует прибыток и уже считает дело своим тоже. Ну и правильно, собственно говоря. Остальные вроде как равнодушно молчат, только головы разом покачиваются на неровностях дороги.

Когда остановился во дворе, в котором уже никаких детей не было, был неожиданно приглашен на ужин, причем той самой мрачной женщиной, при молчаливом согласии остальных. Но все же отказался, попросил перенести посиделки на следующий день: решил все же попытать сейчас счастья в перехвате тверского омоновского командира. Сколько же можно мимо пролетать — должно же повезти, в конце-то концов?

Попрощались, я развернулся да и поехал. Дорогу уже выучил — потеряться не рисковал. Выбрался с Кронштадтского шоссе на Цитадельское да и доехал до нужного места. По пути заглянул на «Мариетту», где заодно покормил Тигра и поговорил с экипажем. Список новых членов экипажа у меня взял Док — сказал, что поможет проверить, о чем я Паше и доложил. Он же в свою очередь отдал мне копии накладных — вроде как для отчетности. А дальше уже поехал в гостиницу.

За стойкой был неизменный Гия Шалвович, а возле него стоял, листая какой-то журнал, давешний здоровяк. Увидев меня, он заулыбался и ткнул толстым пальцем в сторону кафе, сказав:

— Твоя везуха. Здесь командир, у окна сидит, в углу.

— Понял, спасибо!

Добежал до номера, сгрузил там кота и излишки груза — и уже налегке пошел обратно. Распахнул двери, вгляделся. Точно, в дальнем углу сидит крупный мужик в милицейском городском камуфляже, ест увлеченно, с жадностью, словно неделю голодал. Ладно, хоть и неудобно человека отвлекать, но я за ним уже несколько дней бегаю, так что сразу подойду. А то что-то случится — и он опять куда-нибудь смоется.

Подошел, глядя ему в склоненный над тарелкой затылок, поздоровался. Он поздоровался в ответ. Голос показался знакомым — низкий такой, с хрипотцой. Затем он посмотрел на меня. Вот как…

— Серж, ты, что ли? — малость обалдел я от удивления.

— Андрюха? — поразился и он, даже вилку с ножом отложил.

Светлокожий и при этом черноволосый, седина уже видна. В контраст с волосами очень светлые зеленоватые глаза. Ну да, он самый. А я его еще в Твери искать собирался.

— Ну ты… не ждал, не ждал, — раскинул я руки, пока он поднимался из-за стола.

Обнялись крепко, похлопали друг друга по спине, причем я при этом зашипел от боли.

— Ты откуда здесь, Серега? — успел я спросить первым. — Что-то никак не ожидал тебя тут…